Дети апокалипсиса - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Рус cтр.№ 3

Нет, лишних дырок во мне не насверлили, но куда за одну ночь подевался десяток килограммов мышечной массы?! Предплечья заметно сдулись, похудевшие бицепсы пляшут в нервном треморе, а исчезнувший подкожный жир оголил перетянутый сухожилиями пресс. Ну здравствуй, самая непокорная мышца…

Непонимающе трясу головой – идей нет, полный ступор. А ведь я не тупой физкультурник – книги люблю, да и с математической олимпиады где-то грамотка пылится. Правда, отыскать ее в увесистой стопке будет непросто – там все больше благодарности за пулевую стрельбу и поощрительные грамоты за моральное участие в юношеских турнирах по самбо.

Спросите – что это за дикий формат участия в соревнованиях?

Ну, как могу…

Если в двух словах, то это когда здоровье – так себе и получать удары в голову врачи крепко не рекомендуют. Но при этом упорства и спортивной злости – у меня на троих. Вот и приходится работать в основном по груше либо в паре с тренером.

На улице, правда, справку не предъявишь. Тем более в нашем-то районе…

Тут я замечаю стоящую в изголовье кружку, и лютая жажда мгновенно вышибает из головы все сторонние мысли.

ПИТЬ!!!

Рывок к чашке и почти сразу же – полный разочарования стон! Где мой вчерашний недопитый чай?! Триста граммов чистейшего «аш-два-о», а в нагрузку – бумажный пакетик с заваркой, палочка корицы и праздничные три кусочка сахара?!

Кот палится мгновенно – принимает совершенно безразличный вид и начинает внимательно изучать солнечные пятна на потолке. Если бы не косился на меня одним глазом – можно было бы и поверить.

Сиплю в праведном возмущении:

– Ватник, совсем офигел?! С каких пор ты сладкий чай зауважал, мудила ты полосатая?!

Кошак понимает, что разоблачен, но каяться не торопится. Мявкает – дерзко, раздраженно и непривычно хрипло. Прыжком переносится в изголовье дивана и начинает торопливо выгребать ништяки из-под смятой и забитой в угол подушки.

Одноглазая плюшевая мышь – его любимая и самая драгоценная игрушка. Пустая изгрызенная поилка, кошачья подстилка из коридора и мумифицированный, заметно пованивающий голубь.

– Вата! Фу! Брось эту крысу с крыльями! Ты на фига ее ко мне притащил?!

Кот на пару секунд возмущенно замирает, буравя меня зелеными глазами.

Изумленно ломаю бровь:

– Типа бартер, да? Или… или ты решил меня подкормить, пока я тут галюны ловил? То-то мне мертвечина всякая снилась! Ах ты ж морда моя заботливая, бестолковая…

Сгребаю кота в охапку, вжимаюсь в короткую рыже-черную шерсть. Друг ты мой георгиевский…

Кошак фамильярности не терпит, но на этот раз не вырывается. Лишь нервно бьет хвостом и косится в сторону. Намек понимаю, да и самого жажда душит – как никогда в жизни. Еще немного – и я даже моргать начну с характерным песочным скрипом.

– Идем-ка, брат, на кухню… Ну их к черту, эти непонятки…

Ратник – кот мудрый: все понимает, иногда даже говорит. Мгновенно вырывается из рук, торжествующе мявкает и мчится вперед, показывая дорогу и призывая к действию.

За окном, вдалеке, прогрохотала бестолковая автоматная очередь – на весь магазин и на расплав ствола. Там явно не воюют – а развлекаются, нажравшись водочки, калеча себя и оружие.

Мне нет дела до идиотов, и я устал от странностей. Потом, все потом…

Встаю, по-стариковски кряхтя. Валяющийся на столе мобильник даже не проверяю – шибко жадный он до батареи, сдох уже давно. Если с вечера на зарядку не поставил – то не питай с утра надежд. Опыт, сын ошибок трудных…

Пошатываясь и держась за стеночку, ковыляю в коридор. На ходу пару раз тупо щелкаю выключателем – света нет. Безразлично пожимаю плечами – в нашем доме такое случается. Захватившие пустующие квартиры мигранты с электричеством не дружат. Нагружают сеть самодельными кипятильниками, регулярно выбивая автомат и выжигая проводку. Официальные жалобы не помогают – управляющая компания также регулярно собирает с гастарбайтеров мзду и предусмотрительно не забывает делиться с контролирующими органами. Однако терпение жильцов на исходе – долетали до меня батины разговоры с соседями. Грядет русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Ох и умоются кровью оборзевшие рожи…

Тяжело офицерам разъезжаться по местам несения службы, зная, что в тылу у них осталась вторая линия фронта. Ведь и моя сестра не просто так свалила на все лето в Подмосковье. Помимо прямого указания отца есть и другая проблема – красивая она очень, дуреют от нее джигиты, берега теряют.

Да и у меня своя война. Сломанный мизинец и шрам над бровью – не такая уж высокая цена за выкрик в лицо: «Вася, я твою маму драл!». Во-первых – я не Вася, а во‑вторых – за базар нужно отвечать. Не по понятиям – клал я на них, а по жизни.

Урок временно усвоен. Наезды отфильтровались до уровня: «я твой дом труба шатал, мой собак твой ног кусал».

Но я понимаю – это еще не победа и даже не перемирие. Так – минутная сшибка, привычный наезд «на русака». Прилетела неожиданная ответка – отвалили задумчиво, теперь вот кружат вокруг, зло посматривая в спину и выбирая момент для неожиданной атаки.

Ну-ну, соколики курчавые. Надежды юношей питают…

Ковыляя вдоль стены, на ходу поправляю перекосившуюся картину в простенькой рамке. Пока никто не видит – можно проявить заботу о полотне. Вообще-то – это Варькина мазня. Весь дом завешан плодами ее последнего хобби. А почему «мазня»? Потому как нечего меня рисовать! Да еще в виде рыцаря с боевым котом у ног!

«Я так вижу!» – художница, блин…

Захожу на кухню и по щиколотки вязну в мусоре. Недоуменно осматриваю последствия локального армагеддона.

– Слышь, хрен с ушами! Ты тут на две кастрации наворотил! У тебя что, совсем крышу сорвало?!

Все кухонные ящики исцарапаны и распахнуты – даже подвесные. Вопрос «ну как, мля?!» остался без ответа. Содержимое полок, пакетов и банок – мелким фаршем на полу. Макароны, крупы, консервы, бытовая химия…

В качестве украшения – тысячи мелких голубиных перьев, вяло шевелящихся от легкого сквозняка. Оконная сетка продрана, в здоровенную дыру как раз заглядывает очередной курлыкающий посетитель, алчно приценивающийся к разбросанному на ламинате меню. В солнечных лучах танцуют хлопья пепла, затягиваемые ветром через все то же окно.

Тут же – в муке и сахаре – валяются мои борцовские перчатки, притащенные котом из комнаты. Натуральная кожа погрызена, понторезная надпись «Kanpeki Elite» практически не видна.

С трудом давлю в себе ярость. Гнать на кота бессмысленно, ситуация явно сложнее, чем загубленные перчи.

Полторашка минералки, на которую я так рассчитывал, оказалась пуста. Растерзанный пластик напрямую сдавал своего мучителя.

Покосившись на кота, уточняю:

– Пиво-то хоть не выпил?