Ленин. Человек, который изменил всё - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Никонов cтр.№ 96

Рахья добавил, что «этот случай привел ВИ в веселое настроение, и он от души хохотал»¹⁰²⁷.

Перешли в другую комнату – 31-ю или 36-ю. Только здесь Ленин снял парик, повязку, очки и кепку. Стали собираться члены ЦК, и сразу стало тесновато. Стульев не хватает. Рахья подает пример: «Я уселся на полу у двери в уголочке, прижавшись подбородком к коленям». Так обычно сидели в переполненных тюремных камерах. Поскольку подобный опыт был практически у всех собравшихся, теснота больших проблем не создала¹⁰²⁸.

На самом деле продолжался спор о тактике захвата власти. И, судя по всему, Ленин признал свою неправоту. Сталин вспомнит: «И, несмотря на все требования Ильича, мы не послушались его, пошли дальше по пути укрепления Советов и довели дело до съезда Советов 25 октября, до успешного восстания». А в ночь на 25-е на встрече с членами ЦК, «улыбаясь и хитро глядя на нас, он сказал:

– Да, вы, пожалуй, были правы»¹⁰²⁹.

Действительно, перспективы получения власти выглядели как весьма благоприятные. Зачем в этих условиях возобновлять старый спор. Но и Ленин получит свой утешительный приз, настояв на том, чтобы, не дожидаясь ни съезда Советов, ни падения Временного правительства, заявить о переходе власти к ВРК.

С появлением Ленина в Смольном все линии работы по подготовке восстания – ЦК, ПК, ВРК – срослись. И он тут же погрузился в военную сторону вопроса. Подвойский вспоминал: «Мы ставим последние кресты на план города, знаки тех ударов, которые в первую, во вторую и третью очередь должны быть нанесены по силам контрреволюции. Мы были так поглощены расстановкой флажков, что не заметили, как в нашу комнату вошел ВИ. Трудно передать наше волнение и радость, когда мы увидели Ленина… Через связных мы сейчас же дали знать во все полки, на все заводы, что восстанием непосредственно руководит Ленин, что он уже в Смольном и взял в свои руки бразды правления»¹⁰³⁰.

Только в ночь на 25 октября (7 ноября), когда первые части начали выдвигаться для занятия подступов к Зимнему дворцу, была собрана группа членов ЦК и доверенных коллег для обсуждения вопроса о новом правительстве: его названии и персональном составе. Никаких протоколов нет, состав участников не ясен – люди приходили и уходили, – как и статус собрания. Есть лишь воспоминания, притом относящиеся, похоже, к разным дням революции. Официально же: «Ленин участвует в заседании ЦК РСДРП(б), на котором обсуждается вопрос о составе Советского правительства России»¹⁰³¹.

Вспоминал Каменев: «В то время как Военно-революционный комитет, под руководством товарищей Свердлова, Урицкого, Иоффе, Дзержинского и др., заседавших в третьем этаже Смольного, руководил захватом всех боевых пунктов, рассылая воинские части, комиссаров и т. д., а товарищи Антонов, Подвойский и Чудновский подготовляли взятие Зимнего дворца, – в нижнем этаже Смольного, в маленькой 36-й комнате, под председательством Ленина, вырабатывался первый список народных комиссаров, который я на следующий день огласил на съезде»¹⁰³². Там же Милютин: «24 октября часов в 12 ночи или же позднее… Центральный Комитет партии большевиков заседал в комнате № 36 в первом этаже Смольного. Посреди комнаты стол, вокруг несколько стульев, на полу сброшено чье-то пальто… В комнате исключительно члены ЦК, т. е. Ленин, Троцкий, Сталин, Смилга, Каменев, Зиновьев и я, остальные разошлись по домам».

Память Милютина в отношении состава участников подводит. Была Ольга Равич, писавшая потом об участии также «нескольких членов ПК». Например, Молотова, который свидетельствовал: «Мне пришлось быть в одной из комнат нижнего этажа в Смольном, где Ленин вместе с несколькими членами ЦК обменивались мнениями по вопросу о формировании первого Советского правительства». Был Луначарский, который помнил: «Это свершалось в какой-то комнатушке Смольного, где стулья были забросаны пальто и шапками и где все теснились вокруг плохо освещенного стола». Был Иоффе, который от имени ВРК рассказал об обстановке¹⁰³³. Был Ломов, который напишет, что даже Каменев уже согласился, что «фактически власть находилась в наших руках:

– Ну, что ж, если сделали глупость и взяли власть, то надо составлять министерство.

Кто-то отнесся к этому предложению, как к шутке. Другие стали говорить, что большевики у власти и двух недель не продержатся. Вступил Ленин:

– Ничего, когда пройдет два года и мы все еще будем у власти, вы будете говорить, что вряд ли еще два года продержимся».

Ленин предложил Милютину взять карандаш и бумагу и записывать. Тот вспоминал: «Взял карандаш и клочок бумаги и сел за стол… Все приняли участие. И вот тут возник вопрос, как назвать новое правительство, его членов? “Временное Правительство” всем казалось затасканным, и потом самое слово “временное” отнюдь не отвечало нашим видам… И вот тут Троцкий нашел то слово, на котором сразу все сошлись – “народный комиссар”.

– Да, это хорошо, – сейчас же подхватил тов. Ленин, – это пахнет революцией.

– А правительство назвать Совет Народных Комиссаров, – подхватил Каменев.

Мною было записано “Совет Народных Комиссаров”, и затем приступили к поименному списку»¹⁰³⁴.

Присутствовавшие отбивались от предлагавшихся им портфелей, как могли. Ломов писал: «Мы знали, где бьют, как бьют, где и как сажают в карцер, но мы не умели управлять государством и не были знакомы ни с банковской техникой, ни с работой министерств… Желающих попасть в наркомы было немного. Не потому, что дрожали за свои шкуры, а потому, что боялись не справиться с работой… Все народные комиссары стремились всячески отбояриться от назначения, старались найти других товарищей, которые могли с большим успехом, по их мнению, занять пост народного комиссара».

Ленин предложил возглавить Совнарком Троцкому, который напишет: «Я привскочил с места с протестами – до такой степени это предложение показалось мне неожиданным и неуместным.

– Почему же, – настаивал Ленин. – Вы стояли во главе Петроградского совета, который взял власть…

Я предложил отвергнуть предложение без прений. Так и сделали». 26 октября 1923 года на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК Троцкий уточнит и добавит деталей: «Мой личный момент – мое еврейское происхождение. ВИ говорил 25 октября 1917 г., лежа на полу в Смольном: “Мы Вам сделаем НКВД; Вы будете давить буржуазию и дворянство”. Я возражал – НКИД!»¹⁰³⁵. Кому, как не Троцкому, нести знамя революции по миру.

Ленин нехотя (может, лукавил) согласился стать главой будущего правительства.

Итак, Троцкий готов был руководить иностранными делами, Сталин – комиссариатом по национальностям. Комиссаром по внутренним делам наметили Рыкова, учившегося на юрфаке в Казани. Ломов – на юстицию. Луначарский – без дискуссий – на просвещение. Милютин, работавший земским статистиком, – на земледелие. И так далее. Луначарский вспоминал: «Мне казалось, что выбор часто слишком случаен, и все боялся слишком большого несоответствия между гигантскими задачами и выбираемыми людьми, которых я хорошо знал и которые казались мне не подготовленными еще для той или иной специальности. Ленин досадливо отмахивался от меня и в то же время с улыбкой говорил: