Ленин. Человек, который изменил всё - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Никонов cтр.№ 89

И вдогонку «Марксизм и восстание»: «Маркс самым определенным, точным и непререкаемым образом высказался на этот счет, назвав восстание именно искусством, сказав, что к восстанию надо относиться как к искусству, что надо завоевать первый успех и от успеха идти к успеху, не прекращая наступления на врага, пользуясь его растерянностью и т. д., и т. д.». А именно, «не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты, окружить Александринку, занять Петропавловку, арестовать генеральный штаб и правительство, послать к юнкерам и к дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города; мы должны мобилизовать вооруженных рабочих, призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телеграф и телефон, поместить наш штаб восстания у центральной телефонной станции, связать с ним по телефону все заводы, все полки, все пункты вооруженной борьбы и т. д.»⁹⁶¹.

Вождь вновь сильно шокировал большевистское руководство, породив новый тур внутрипартийных разногласий. Письма Ленина обсуждались в ЦК 15 (28) сентября. 6 голосами против 4 и при 6 воздержавшихся было принято удивительное решение: уничтожить все экземпляры писем Ленина, кроме одного. Партия о них почти не узнала, если не считать выступлений ряда членов ЦК в разных аудиториях.

И на последующих заседаниях ЦК – вплоть до 10 (23) октября – вопрос о восстании больше вообще не поднимался. Большевистское руководство не спешило с реализацией ленинских директив, не только опасаясь повторения июльских событий, но и в надежде на продолжавшийся прилив сил партии, который мог позволить взять власть более безболезненно и хотя бы с видимостью законности.

Ленин рвется к центру событий. Ровио вспоминал: «В один прекрасный день ВИ объявил мне, что он хочет ехать в Выборг и я должен достать ему парик, краску для бровей, паспорт и устроить квартиру в Выборге». Нашел мастера по парикам, рано утром прокрались к нему по безлюдным улицам. Парикмахер взялся было омолодить Ленина, однако он категорически потребовал седой парик, несмотря на все удивленное причитание мастера. «Потом я достал через своих товарищей краску для бровей и финский паспорт и предоставил все это ВИ. Квартиру в Выборге я попросил подыскать депутата Хуттунена»⁹⁶².

Это была «самоволка». «Без ведома ЦК и моего, ВИ при содействии Э. Рахья переехал из Гельсингфорса в Выборг, по-видимому, намереваясь пробраться в Петроград, – вспоминал Шотман. – Узнав об этом, я немедленно поехал в Выборг и застал Ленина на квартире финского товарища, Латукка, в чрезвычайно возбужденном состоянии. Одним из первых вопросов, который он задал мне, как только я вошел к нему в комнату, был:

– Правда ли, что Центральный комитет воспретил мне въезд в Петроград?

Когда я подтвердил, что такое решение действительно есть… он потребовал у меня письменное подтверждение этого постановления». Шотман написал полушутливую расписку. «Взяв от меня этот “документ”, ВИ бережно сложил его вчетверо, положил в карман и затем, заложив руки за вырезы жилета, стал быстро ходить по комнате, повторяя несколько раз:

– Я этого так не оставлю, так этого я не оставлю!»⁹⁶³.

В день открытия Демократического совещания (участвовали социалистические партии) 14 (27) сентября пресса писала: «Положение изменилось, и Ленин прибыл в Петроград, как говорят, из Финляндии. В тот же день вождь большевиков имел совещание со своими политическими друзьями…»⁹⁶⁴. Правительство отдало распоряжение арестовать Ленина и Зиновьева «при входе в здание театра»⁹⁶⁵. Но Ленин не рисковал пока приезжать в Петроград. И он был крайне возмущен самим фактом участия его партии в работе Демократического совещания, доказывая, что «большевики не должны были дать занять себя явными пустяками, явным обманом народа с явной целью притушить нарастающую революцию посредством игры в бирюльки».

«Надо уйти в Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, уйти в профессиональные союзы, уйти вообще в массы. Надо их звать на борьбу. Надо им дать правильный и ясный лозунг: разогнать бонапартистскую банду Керенского».

Демократическое совещание открылось в Александринском театре, большевики – свыше трети всего состава. Ленин в двух номерах «Рабочего пути» публикует статью «Задачи революции», в которой открыто излагает свои цели – Советам взять власть – и предлагает эсерам и меньшевикам присоединиться к их реализации. «Перед демократией России, перед Советами, перед партиями эсеров и меньшевиков открываются теперь чрезвычайно редко встречающаяся в истории революций возможность обеспечить созыв Учредительного собрания в назначенный срок без новых оттяжек, возможность обезопасить страну от военной и хозяйственной катастрофы, возможность обеспечить мирное развитие революции. Советам в этом случае обеспечена поддержка девяти десятых населения страны и всей армии».

На выборах нового Исполкома Петроградского Совета председателем избран Троцкий, в его президиуме оказываются 13 большевиков, 6 эсеров и 3 меньшевиков. Но руководство общероссийского Совета остается эсеро-меньшевистским. И оно решает отложить II съезд Советов до 20 октября (2 ноября). «Это почти равносильно отсрочке до греческих календ при том темпе, каким живет Россия», – возмущен Ленин. Ему вообще предельно претит легалистская позиция ЦК, не желающего предпринимать решительных действий до съезда Советов. Ленин вновь апеллирует ко второму эшелону партийного руководства. 27 сентября (10 октября) он пишет председателю Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии Ивару Тенисовичу Смилге: «…партия должна поставить на очередь вооруженное восстание… Кажется, единственное, что мы можем вполне иметь в своих руках и что сыграет серьезную военную роль, это финляндские войска и Балтийский флот. Не терять времени на “резолюции”, а все внимание отдать военной подготовке финских войск + флота для предстоящего свержения Керенского». Не надеясь на цековские каналы коммуникаций, которые всячески фильтровали его радикальные призывы, Ленин просил Смилгу перепечатать письмо и доставить его «питерцам и москвичам»⁹⁶⁶.

Антиправительственные настроения захватывали все слои населения. Княгиня Ольга Палей писала: «Куда ни кинь, большевистские агенты. На каждом углу они собирались и бунтовали зевак, понося Временное правительство. Признаться и я, ненавидя Керенского и Савинкова, прислушивалась не без сочувствия… И многим стало казаться, что уж лучше Ленин со своей красной шайкой, чем ненавистный Керенский»⁹⁶⁷.

Деньги обесценились настолько, что рабочие переставали трудиться, убегая в деревню, производительность резко падала. Стало физически не хватать угля, металла. Отгрузки в столицу продовольствия к осени не превышали четверти от потребного, на каждую карточку отпускалось по ½ фунта муки в день. Крестьянство повсеместно восприняло революцию прежде всего как начало реализации мечты о «черном переделе», ожидая только сигнала сверху на захват чужой земли. Не дождавшись, осенью мужик сам начал решать аграрный вопрос силой.