Ленин. Человек, который изменил всё - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Никонов cтр.№ 50

Богданов пробовал объяснить, но он говорил действительно неясно и многословно.

– Бросьте, – советовал Владимир Ильич. – Кто-то, кажется – Жорес, сказал: “Лучше говорить правду, чем быть министром”, я бы прибавил: и махистом.

Затем он азартно играл с Богдановым в шахматы и, проигрывая, сердился, даже унывал, как-то по-детски… В другой раз он сказал:

– Луначарский вернется в партию, он – менее индивидуалист, чем те двое. На редкость богато одаренная натура. Я к нему “питаю слабость” – черт возьми, какие глупые слова: питать слабость!»⁵³⁷.

Спутница Горького актриса Андреева запомнила: «Ежедневная рыбная ловля на море ни того, ни другого не укачивала, давала им возможность беседовать друг с другом без помехи: на лодке с ними были только рыбаки-каприйцы да я… Горький с увлечением показывал Ленину Помпеи, Неаполитанский музей… Они ездили вместе на Везувий и по окрестностям Неаполя»⁵³⁸.

Через несколько лет Ленин напомнит Горькому их тогдашний разговор: «Помните, весной 1908 года на Капри наше “последнее свидание” с Богдановым, Базаровым и Луначарским? Помните, я сказал, что придется разойтись годика на 2–3, и тогда еще М.Ф., бывшая председателем, запротестовала бешено, призывая меня к порядку и т. п.!» Для примирения потребуется куда больший срок.

Первого июля Ленин писал Воровскому в Одессу: «Я не нервничаю, но положение у нас трудное. Надвигается раскол с Богдановым. Истинная причина – обида за резкую критику на рефератах (отнюдь не в редакции) его философических взглядов. Теперь Богданов выискивает всякие разногласия. Вытащил на свет божий бойкот вместе с Алексинским, который скандалит напропалую и с которым я вынужден был порвать все сношения. Они строят раскол на почве эмпириокритической-бойкотистской. Дело разразится быстро. Драка на ближайшей конференции неизбежна. Раскол весьма вероятен. Я выйду из фракции, как только линия “левого” и истинного “бойкотизма” возьмет верх». Впрочем, Ленин не унывал. «Обязательно устройте так, чтобы могли съездить за границу. Деньги вышлем на поездку всем большевикам… Убедительно просим писать для нашей газеты. Можем платить теперь за статьи и будем платить аккуратно»⁵³⁹.

Как видим, у Ленина появились деньги. Их успел завещать племянник Саввы Морозова Николай Павлович Шмидт, молодой большевик и бизнесмен, спонсор боевиков и «Новой жизни», умерший в тюрьме. Сестра его – через фиктивный брак с боевиком Игнатовым – тоже передала свою долю наследства большевикам. Это доля насчитывала ¾ миллиона франков, на что имеются ленинские расписки. Плюс акции, которые Ленин держал, в частности в Национальном учетном банке Парижа, и распоряжался ими⁵⁴⁰.

Ленин съездил в Лондон. «Ильичу надо было достать некоторые материалы, которых не было в Женеве, да и склочная эмигрантская атмосфера здорово мешала Ильичу работать, поэтому он поехал в Лондон, чтобы поработать там в Британском музее и докончить начатую работу». Теперь он был вооружен для критики эмпириокритиков. Вскоре по его возвращении, 24 июля, состоялся пленум ЦК. Было решено ускорить созыв партийной конференции. «Организовывать конференцию поехал в Россию Иннокентий, – писала Крупская. – К этому времени ярко уже стала выявляться и крепнуть линия ликвидаторства, охватившая широкие слои меньшевиков»⁵⁴¹.

«Ликвидаторством» большевики нарекли идеи правого, потресовского крыла, делавшего упор на легальную деятельность: публицистику, работу в профсоюзах, в Государственной думе, на превращение в социал-демократическую партию западноевропейского образца для отстаивания экономических интересов рабочего класса реформистскими методами. Ленин видел в этом исключительно стремление «уничтожить революционную партию нового типа». И требовал в своей газете «не допускать и духу господ потресовых и прочей швали».

Незначительная часть меньшевистской фракции во главе с Плехановым продолжала отстаивать идеи усиления борьбы с либерализмом, сохранения нелегальных структур, за что получила название меньшевиков-партийцев. С ними Ленин готов был сотрудничать. Впрочем, замечал он, «даже среди плехановцев нет обвинения более страшного, ужасного, нестерпимого, чем обвинение в “помощи большевикам” или в работе “на большевиков” и т. п.»⁵⁴². «Примиренцами» внутри меньшевистской партии выступали Мартов, Аксельрод, Дан, да и Троцкий, который с небольшой группой своих сторонников с 1908 по 1912 год издавал в Вене внефракционную газету «Правда». Именно за свое «примиренчество» он заслужил тогда от Ленина ярлык «Иудушки».

Чего же хотел сам Ленин? Он образно объяснит: «Мы научились во время революции “говорить по-французски”, т. е. вносить в движение максимум толкающих вперед лозунгов, поднимать энергию и размах непосредственной массовой борьбы. Мы должны теперь, во время застоя, реакции, распада, научиться “говорить по-немецки”, т. е. действовать медленно (иначе нельзя, пока не будет нового подъема)»⁵⁴³. Сочетание легальных и нелегальных методов – ключ к успеху.

Ленин закончил работу над «Материализмом и эмпириокритицизмом» в сентябре 1908 года (в книжном виде она выйдет только в мае 1909 года). «Поработал я много над махистами и думаю, что всех их (и «эмпириомонизма» тоже) невыразимые пошлости разобрал», – сообщал он сестре. Ленин ставил задачей разыскать, «на чем свихнулись люди, преподносящие под видом марксизма нечто невероятно сбивчивое, путаное и реакционное»⁵⁴⁴. Результатом стал самый необычный ленинский труд.

Ленин писал, что «за гносеологической схоластикой эмпириокритицизма нельзя не видеть борьбы партий в философии, борьбы, которая в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов современного общества. Новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями по сути дела, прикрываемой гелертерски-шарлатанскими новыми кличками или скудоумной беспартийностью, являются материализм и идеализм. Последний есть только утонченная, рафинированная форма фидеизма, который стоит во всеоружии, располагает громадными организациями и продолжает неуклонно воздействовать на массы, обращая на пользу себе малейшее шатание философской мысли. Объективная, классовая роль эмпириокритицизма всецело сводится к прислужничеству фидеистам в их борьбе против материализма вообще и против исторического материализма в частности»⁵⁴⁵.

Столпами советского материализма станут бессмертные ленинские мысли: «Материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение; материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении… Материя, природа, бытие, физическое есть первичное, а дух, сознание, ощущение, психическое – вторичное… Картина мира есть картина того, как материя движется и как “материя мыслит”… Мозг является органом мысли».

«Богданов утверждал, что по прочтении «Материализма и эмпириокритицизма» Плеханов сказал о его авторе: «Первоклассный философ. – И после паузы: – То есть еще в первом классе»⁵⁴⁶.

Рожков тоже был не в восторге: «Критические замечания и собственные взгляды автора в большинстве случаев надо признать совершенно неосновательными». Ленин «бессильно пытается соединить несоединимое – наивный реализм с научным материализмом»⁵⁴⁷. Лозовский писал, что «Богданов добивался, после выхода книги Ильича, публичной с ним дискуссии, на что Ильич отвечал: «О чем я с ним буду дискутировать? Не о чем. Пути разошлись настолько, что не стоит время зря тратить»⁵⁴⁸.