Ленин. Человек, который изменил всё - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Никонов cтр.№ 133

В апреле отремонтировали квартиру в Сенате (нынешний Президентский корпус, где работает и Путин). Ленин заселился туда с супругой, сестрой Маняшей, домработницей и котом. Общая площадь квартиры была более 300 м². Для Ленина позднее сделают два лифта – один в квартиру, а другой – на крышу, где организуют террасу для прогулок. У квартиры Ленина была установлена сдвоенная караульная служба: один сотрудник в штатском – от его личной охраны из чекистов, другой – часовой в военной форме из курсантов военной школы ВЦИК¹³⁹⁵. За семьей закрепили машины из бывшего императорского гаража: французские «Тюрат-Мери» и «Рено» и английский «Роллс-Ройс».

Теперь Ленин гулял под защитой кремлевских стен, предпочитая тротуар «напротив Большого дворца, здесь было глазу где погулять, а потом любил ходить внизу вдоль стены, где была зелень и мало народу… Около здания “судебных установлений” стоял окрашенный в розовую краску Чудов монастырь, с маленькими решетчатыми окнами; у обрыва стоял памятник Александру II; внизу ютилась у стены какая-то стародревняя церковь»¹³⁹⁶. Им недолго оставалось стоять и ютиться. Это был еще старый Кремль, не тронутый рукой большевиков, которая изменит сердце России до неузнаваемости.

Когда Брестский мир уже стал реальностью, а государственные структуры еще перебирались в Москву, Ленин задумался о том, какую же все-таки политику ему проводить и как соотносить ее со «штурмом неба». Программа среднесрочных преобразований была сформулирована им в «Очередных задачах Советской власти», набросках к ним и ряде выступлений в марте – апреле 1918 года. Это был уже не совсем тот Ленин, который писал «Государство и революцию». Или даже совсем не тот. Никаких даже намеков на отмирание государства в «Очередных задачах» обнаружить нельзя. Ленин с весны 1918 года стал проповедником… государственного капитализма! На заседании ВЦИК 29 апреля он однозначно заявит:

– Мы имеем образец государственного капитализма в Германии. Мы знаем, что она оказалась выше нас. Но если вы подумаете хоть сколько-нибудь над тем, что бы значило в России, Советской России обеспечение основ такого государственного капитализма, то всякий не сошедший с ума человек и не забивший себе голову обрывками книжных истин должен был бы сказать, что государственный капитализм для нас спасение». В Германии в тот момент существовала исключительно жесткая мобилизационная модель, позволявшая выжимать последние ресурсы для поддержания фронта и прокорма голодающего населения.

Ленин утверждал, что главной задачей является «работа налажения чрезвычайно сложной и тонкой сети новых организационных отношений, охватывающих планомерное производство и распределение продуктов, необходимых для существования десятков миллионов людей». Для этого нужно для начала восстановить управляемость страной. «Мы, партия большевиков, Россию убедили. Мы Россию отвоевали. Мы должны теперь Россией управлять».

Ленин оптимистично настроен по поводу предстоящего мирного периода развития: «На очередь дня выдвигается восстановление разрушенных войной и хозяйничаньем буржуазии производительных сил; излечение ран, нанесенных войной, поражением в войне, спекуляцией и попытками буржуазии восстановить свергнутую власть эксплуататоров; экономический подъем страны; прочная охрана элементарного порядка». Обеспечить порядок должны строгие учет и контроль. «Веди аккуратно и добросовестно счет денег, хозяйничай экономно, не лодырничай, не воруй».

Особую и неожиданную роль для борца с капиталом Ленин теперь отводил банкам. «Чтобы продолжать дальше национализацию банков и идти неуклонно к превращению банков в узловые пункты общественного счетоводства при социализме, надо прежде всего и больше всего достигнуть реальных успехов в увеличении числа отделений Народного банка, в привлечении вкладов, в облегчении для публики операций внесения и выдачи денег, в устранении “хвостов”, в поимке и расстреле взяточников и жуликов и т. д.».

Любопытно, что «государственный капитализм» в ленинском умственном хозяйстве мирно уживался с доведением до конца дела экспроприации экспроприаторов и изживания капиталистов. «На очередь дня выдвигается поэтому новая, высшая форма борьбы с буржуазией, переход от простейшей задачи дальнейшего экспроприирования капиталистов к гораздо более сложной задаче создания таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия». Отвечая критикам вброшенного им лозунга «грабь награбленное», Ленин утверждал:

– Как я к нему ни присматриваюсь, я не могу не найти в нем что-нибудь неправильное. Если выступает на сцену история. Если мы употребляем слова: экспроприация экспроприаторов, то – почему же здесь нельзя обойтись без латинских слов?

Ленин предлагал ужесточить диктатуру пролетариата, напротив, считал он, «наша власть – непомерно мягкая, сплошь и рядом больше похожая на кисель, чем на железо»¹³⁹⁷.

Вместе с тем к весне 1918 года Ленин сообразил, что просто изгоняя представителей «эксплуататорских классов», к которым относили и интеллигенцию, и научно-технический персонал, и офицерство, большевики остаются с одними пролетариями, не сильно способными к управлению производством или чем-то еще. Отсюда революционная (точнее, совершенно контрреволюционная) идея привлечения «буржуазных специалистов», особенно тех, «кто был занят практической работой организации крупнейшего производства в капиталистических рамках, и значит в первую голову – организацией синдикатов, картелей и трестов… Прежние вожди промышленности, прежние начальники и эксплуататоры, должны занять место технических экспертов, руководителей, консультантов, советчиков». Но долго полагаться на спецов нельзя, надо готовить собственную производственную элиту, чтобы избавиться «от всякой “дани” этим специалистам».

Некоей панацеей Ленину тогда виделась и американская система Тейлора! «Надо создать в России изучение и преподавание системы Тейлора, систематическое испытание и приспособление ее». Но все эти буржуазные и американские штучки сработают только в сочетании с жесткими мерами для укрепления трудовой дисциплины. На президиуме ВСНХ 1 апреля Ленин утверждал:

– При капиталистическом строе увольнение было нарушением трудовой сделки. Теперь же при нарушении трудовой дисциплины, особенно при введении трудовой повинности, свершается уже уголовное преступление, и за это должна быть наложена определенная кара.

А как насчет позитивных стимулов повышения производительности труда? Организация соревнования, которое должно было стать заменой капиталистической конкуренции и «занять видное место среди задач Советской власти в экономической области». Плюс к этому распространение передового опыта с помощью средств массовой информации.

При демократизме советских процедур – жесткое единоначалие, «беспрекословного повиновения масс единой воле руководителей трудового процесса». И одновременно Ленин отстаивал переход управления производством в руки огосударствленных профсоюзов, что было мало совместимо с предложениями сделать управление более квалифицированным и централизованным. «Профессиональные союзы становятся и должны стать государственными организациями, на которые в первую очередь ложится ответственность за реорганизацию всей хозяйственной жизни на началах социализма».