Изгнание дьявола из моей лучшей подруги - читать онлайн книгу. Автор: Грейди Хендрикс cтр.№ 15

* * *

Пыльный Катышек выкатился на Пьератес-Крузе, где вечнозеленые дубы простирали ветви низко-низко над газонами и дорогой, так что царапали крышу Катышка. Теперь они ехали по проселочной дороге – от днища машины со стуком отскакивали камушки, вокруг шин поднималось легкое коричневое облако, и вскоре Эбби притормозила у дома Гретхен. Тот стоял близко к проезжей части – от дороги его отделял только кусочек асфальта, служивший для парковки. Эбби дернула стояночный тормоз (Катышек имел обыкновение укатываться), повернулась к Гретхен и обняла подругу:

– Ты как?

– Мои дела очень, очень плохи, – произнесла Гретхен.

Электрические часы на панели показывали 10:49. Родители Гретхен теперь обычно возвращались из церкви около 11:30 – у нее было достаточно времени, чтобы вымыть из шланга кроссовки, вернуться в дом, отмыться и собраться с мыслями, но только если она начнет двигаться прямо сейчас! Вместо этого Гретхен сидела и пялилась в лобовое стекло. Нужно было ее подбодрить.

– Гретхен, я знаю, ты перепугалась, но поверь мне – все не так плохо, как кажется. Те чувства, что ты сейчас испытываешь – они не навсегда. Тебе только нужно пойти в дом, отмыться и сделать нормальный вид, иначе родители тебя убьют! – Эбби снова ее обняла и добавила: – «Глаз тигра»!

Гретхен кивнула, скользнув взглядом на коробку передач, затем кивнула снова, более решительно:

– Да… «Глаз тигра».

Затем она открыла дверь плечом, выползла из машины, захлопнула дверь и, спотыкаясь, пошла к двери дома. Эбби надеялась, что Гретхен не забудет снять кроссовки перед тем, как войти.

Гретхен провела всю ночь в лесу, замерзла, устала… Ничего, убеждала себя Эбби, вечером они потусят вместе – возьмут напрокат кино или что-нибудь еще придумают. Все было в полном порядке. Don’t worry, be happy – не волнуйся и будь счастлива.

* * *

Оставив Олд-Вилледж в зеркале заднего вида, Эбби снова пересекла Коулмен-Бульвар и направилась по Райфл-Рейндж-Роуд в район, где вам никогда не советовали перекрасить отделку дома. Там, где жила Эбби, за замечание «Ваша отделка чуть пожелтела» могли и застрелить.

Она проехала мимо автозаправки «Кенгуру», напротив которой была окруженная ваннами для птиц лавка, где продавали вареный арахис и украшения для сада; мимо Африканской методистской епископальной церкви Авен-Езера и горы Сион, отмечавшей границы Харборгейт-Шорс – скучного, ничем не выделявшегося района, раскинувшегося на многие километры. После этого пошли дома поменьше, где во дворах, как правило, не было ничего, кроме грязи и прицепов для лодок; потом несколько кирпичных ранчо с микроскопическими верандами, украшенными дешевыми колоннами в псевдоколониальном стиле, потом только мелкие развалюхи, бункеры из шлакоблоков с жестяной крышей и, наконец… дом Эбби.

Это здание, у которого остановилась Эбби, представляло собой печальное зрелище – просевший дом, у которого будто позвоночник сломался, громоздкие кондиционеры в окнах и двор, где росли только сорняки, среди которых, как солдаты в окопах, засели сломанные газонокосилки. У папы Эбби было почти триста газонокосилок, но он никогда ничего не косил.

Входя домой к Гретхен, Эбби будто переступала через герметизированный шлюз космического корабля, где все сверкало стерильной чистотой. Входя домой к себе, она словно толкала разбухшую от влаги дверь глухого деревенского дома, а оказывалась в вонючей пещере. Вдоль стен до сих пор стояли какие-то ящики и картины – прошло четыре года после переезда из Криксайда сюда, в более маленькое жилище, а мама Эбби так и не разобрала вещи.

Мистер Риверз сидел перед включенным телевизором с мюслями в пластиковой тарелке, закинув ноги на исцарапанный кофейный столик. На папе Эбби не было рубашки, и безволосое пузо покоилось на коленях.

– Привет, пап, – сказала Эбби, входя в гостиную, и поцеловала папу в щеку.

– Угу, – ответил он, не отрываясь от экрана.

– Что смотришь?

– «Войну гоботов».

Некоторое время Эбби стояла и смотрела, как мопеды превращаются в роботов с широкими улыбками, а истребители стреляют лазерами из шин. Она ожидала, что разговор завяжется сам собой, но этого не произошло.

– Что сегодня делаешь? – спросила Эбби.

– Чиню газонокосилки.

– Мне надо в «TCBY», потом, может, к Гретхен зайду. Когда мама дома будет?

– Поздно.

– Хочешь, принесу тебе нормальную тарелку?

– Угу.

Прошлый опыт говорил Эбби, что больше ожидать от папы нечего. Прихватив из кухни зеленое яблоко, она быстро проследовала к себе в спальню и как можно быстрее закрыла за собой дверь, чтобы туда не проник ядовитый газ, из-за которого родители были такими унылыми.

В комнату Эбби другим вход был воспрещен – спальня была частью другого дома: его Эбби построила сама, своим трудом, на свои деньги. Стены покрывали серебристо-розовые обои в диагональную полоску, на полу лежал ковер с черно-белыми кругами и перекрывающим их большим красным треугольником. Здесь стояла двухуровневая магнитола из «Джей-Си-Пенни» (подставкой служил ящик из-под молока, обернутый в серебристую ткань с люрексом), рядом с кроватью был телефон с Микки Маусом, который Эбби однажды купила себе на Рождество, а на стеклянном кофейном столике – цветной телевизор от «Сампо», диаметр – 48 см.

Возле одной из стен стоял яркий черно-розовый туалетный столик, круглое зеркало которого было обрамлено бесконечными фотографиями: Гретхен в постели (когда у нее был мононуклеоз), закрытая одеялом до подбородка, Гретхен и Гли на пляже в сногсшибательных бикини (черном и кислотно-зеленом), Маргарет на водных лыжах с попутным ветром, все четверо, фоткавшиеся по случаю школьного бала в девятом классе, Гретхен и Эбби с дредами в Ямайке…

Высокую и мягкую постель Эбби с трех сторон поддерживали узорные белые металлические решетки, которые громко дребезжали каждый раз, когда она забиралась в свое гнездышко. Кровать была погребена под пледами, одеялами, шестью громадными розовыми подушками и старыми мягкими игрушками – Жираф Джоффри, Капустная Голова, Ринклз из серии «Щенячьи истории», Мишка-Обнимашка, Спаркс и собачка Флаффи из другой серии. Конечно, хранить их было ребячеством, но как иначе? Эбби не выдержала бы печального взгляда пластмассовых глаз, выбрасывая игрушки в мусорку.

Эта комната была единственным местом, где Эбби было так же уютно, как у Гретхен – здесь не было ничего, что она не купила или что не купили бы на ее деньги, что она не повесила или не покрасила бы сама. Эбби сунула в магнитолу «Арену» «Дюран Дюран» и включила на полную громкость – эту кассету, которая всегда создавала настроение, будто едешь в машине с опущенными стеклами, а кругом лето, ей подарила Гретхен. Прокравшись по коридору к ванной, Эбби как следует отмылась в душе, горячем, как кипяток, и, завернувшись в полотенце, вернулась в комнату. Скоро будет час дня, а значит – пора наводить марафет и идти на работу.