Странные люди - читать онлайн книгу. Автор: Лис Теру cтр.№ 59

– Как думаешь, что первым закончится – у меня сигареты или у тебя книги?

Немо пожала плечами. Упоминание о тающих книжных запасах вгоняло ее в уныние. В «Еце» было можно найти и другие занятия, но без чтения жизнь как-то теряла краски. Она уже начинала жалеть, что не взяла свой старый ноутбук. Электронные книги не умели нашептывать истории, шелестя страницами, не грели руки, на них не был запечатлен дух времени, но лучше уж они, чем их отсутствие. К тому же один ноутбук весил как три книги, а вмещал в себя гораздо, гораздо больше историй.

– В любом случае это будет плохо, – резюмировала Немо, погладив босой ногой мохнатую лапку тысячелистника. – Читать мне уже почти нечего.

Она посмотрела туда, где мама Лиса с комфортом расположилась между мягких подушек туч, и спросила:

– Почему ты куришь?

Пакость не донес сигарету до рта:

– А почему ты читаешь?

Немо думала почти минуту, замерев, как цапля, на одной ноге среди зеленого озера Беседки. Такой простой вопрос оказался очень трудным, когда его задали так вот внезапно. Половина людей ответила бы «Потому что мне нравится», вторая половина – «Потому что это интересно». Немо же плохо умела давать предсказуемые ответы.

– Потому что… – Она задумчиво коснулась пальцем искусанных губ. – Мне это необходимо. Я не могу жить без книжных путешествий, приключений и новой информации. Иногда мне кажется, что легче не есть.

– А ты пробовала? – усмехнулся Пакость, все еще не поджигая свою сигарету. Спичечная коробка подпрыгивала у него на ладони.

– Почти. Когда-то потратила последние деньги перед стипендией на книгу. Неделю жила на одной пачке риса. Неполной. – Немо смущенно улыбнулась, вспомнив этот случай.

– И как?

– Терпимо.

Пакость рассмеялся своим суховатым смешком и покачал головой. Закурил с удовольствием и завалился на траву, все еще посмеиваясь. Немо двинулась дальше мелкими шажками, стараясь сделать круг ровным. Они молчали, молчала Беседка и даже охраняющие ее сосны.

Раньше Немо боялась чувствовать других. Теперь она немного наловчилась и могла перехватывать чужие эмоции не только случайно, но и осознанно. Продолжая приминать траву, она опустила ресницы и мысленно потянулась к Пакости, коснувшись его какой-то невидимой третьей рукой-щупальцем, которая вырастала у нее из груди и ощупывала окружающих. И поняла, что знает, что он сейчас спросит.

– Как тебе новичок?

Немо снова замерла на одной ноге:

– Немного испуганный, немного неуверенный, немного не такой, каким себя показывает. И на первый взгляд совсем не странный.

– Унылый какой-то он, – фыркнул Пакость досадливо.

Немо поняла, что он ждал от нее более критичной оценки Шестого. Она не стала исправляться, только добавила:

– Нормальный. Ему нужно время, чтобы привыкнуть ко всему. Хотя бы пару дней.

– Если не удерет!

– Если не удерет, – согласно тряхнула головой Немо и посмотрела на Пакость из-под челки. – Спящая и та почти уехала, помнишь?

– Помню. Хорошо, что удержали. А у тебя мыслей таких не было?

– Не было. – Она снова зашагала, притопывая и сминая травинки. – Я соскучилась, но не хочу покидать «Ец». Лето слишком короткое.

– Я тоже. Мне и возвращаться особенно некуда.

Немо кивнула, не оспаривая и не уточняя. Дом – там, где ждут и куда хочется возвращаться. Все остальное – место-где-я-сплю-и-где-хранятся-вещи. У нее был дом. И теперь, наверное, появился второй. «Ец» – дом на одно лето.

Она задумалась о том, станет ли «Ец» домом для Шестого, сможет ли он полюбить его и слиться с ним, как сливались они? Появятся ли у него любимые места, как появились у нее? Она подумала о том, что у всех, кроме вездесущего Лиса, есть места, где их почти всегда можно найти. Где будет сидеть и наслаждаться одиночеством Шестой?

– А ты тоже не странный на первый взгляд. – Мысли у Немо скакали, как блохи, и она произнесла это прежде, чем обдумать.

Пакость фыркнул и даже немного обиделся. Пепел серыми хлопьями осел на гладкой крыше одного из домиков в квартале клеверов.

– Это я-то? Ну да, ну да, до Лиса мне далеко. Ты хоть что-то новое о нем узнала?

Немо отрицательно качнула головой. Замкнула круг. И пошла по нему еще раз, приминая траву там, где она успела подняться.

– Я Лиса не читаю. Он захлестывает.

– А Спящую?

– Спящую? – тупо повторила Немо, застигнутая врасплох.

– Спящую, Спящую. – Пакость перекатился на живот, сбив коленом ее пустую чашку. – Ее читаешь?

– Да… Иногда…

Конечно, она ее читала. Чаще всего случайно, когда Спящая нарушала дистанцию, хватая ее за руку. Сначала просто эмоции, потом настроение и отпечатки мыслей на нем. Спящая ощущалась очень легко, и практически всегда то, что чувствовала Немо, совпадало с тем, что она видела. Потом она поняла, что там, за заботливостью, добротой, пугливостью, терпением, – захороненная обреченность, с годами превращенная в готовность. Спящая, смиренно посещавшая больницу, умело организовывающая свою жизнь и старавшаяся урвать себе ее лишний кусочек, тем не менее не жаждала жить, как жаждут, отчаянно, наперекор всем прогнозам. Спящая жила, с радостью встречала каждое утро, но в то же время подсчитывала и прикидывала уходящие часы, готовясь к последнему странствию. Они дружили, крепко дружили, но Немо иногда казалось, что между ними стоит тонкое, незаметное стекло, на котором горят алые метровые буквы: «Не привыкай ко мне!» Это было таким неправильным, что Немо бросало в дрожь.

– Она не хочет… – Немо знала, о чем именно он спрашивает. – Она не хочет ни с кем сближаться.

Пакость раздраженно сплюнул и потушил сигарету. Словно неожиданно прозрел и с разбегу налетел на эту самую стеклянную стену.

– Дура… – выдохнул он.

Немо только развела руками, не желая ни спорить, ни соглашаться. Присела на корточки и заглянула под листик, где лежал кусочек пирога. Гостинца и след простыл.

«Я хочу обратно»

Потемневший иссохший скелет лестницы торчал из стены плачущего корпуса – ненадежный путь наверх, к темной пасти окна. Там, в полумраке забытых комнат, прятался кто-то несчастный, кто долгие годы оставался наедине со своим горем, не имея возможности ни поделиться им, ни попросить помощи. Одна эта мысль толкала Спящую по сложному для нее подъему, навстречу тому, кому она была нужна.

Плачущий там не был живым человеком. Но кем он был – не знал никто. Может, призраком, может, чьей-то ожившей страшилкой или еще кем-то. У Спящей не хватало фантазии и храбрости представить, кто может таиться в темных уголках порой обманчиво-дружелюбного «Еца». Оно напугало Пакость, который уже запросто передразнивает Тук-тук-тука и лезет в любое пекло. Одна эта мысль вызывала желание удрать без оглядки.