Реваншист. Цвет сакуры – красный - читать онлайн книгу. Автор: Борис Орлов cтр.№ 6

Сын снова кивнул, соглашаясь и внутренне радуясь тому, какой умный и наблюдательный у него отец.

– Ну ладно, пора заняться личным досмотром наших новых, но – увы! – таких неразговорчивых знакомых. Пошли, сын!

* * *

Минут через тридцать Волковы стояли над двумя раздетыми покойниками и с удивлением и непониманием смотрели друг на друга. Перед ними на расстеленной отцовской плащ-палатке лежали найденные вещи, которые, собственно, и повергли их в недоумение. Два вещмешка, две фляжки, перьевая самопишущая ручка, странный карандаш с металлическим колпачком, двое часов, портсигар, коробка папирос, спички; револьвер, который старший определил, как «Веблей Mk VI» ^[14]; россыпь патронов для револьвера и пистолета; несколько увязанных бечевой пачек устаревших, но удивительно свежо выглядящих советских, британских и американских купюр; столбушок из пятнадцати золотых советских червонцев, завёрнутых в пергаментную бумагу; два ножа, производивших впечатление самодельных, но несомненно фабричного производства; жестяная банка непонятных консервов; пачка столь же непонятных галет и, наконец, стопка бланков разнообразных удостоверений, справок, каких-то непонятных аттестатов и тому подобной бюрократической макулатуры. Причём все документы имели печати и подписи, а вот имён тех, на кого они были выданы, не наблюдалось.

– Папань, а я чего-то не пойму, – задумчиво сообщил сын, вертя в руках здоровенные наручные часы, – где у них заводная головка?

– Они ключом заводятся, – отстранённо заметил отец, вертя в руках содранные с одного из покойников брюки-галифе. – В часовом кармашке искать надо… Слушай, мелкий, а кому это в голову пришло ширинку делать на настоящих роговых пуговицах? Не пластмассовых, а именно роговых. Это товарищ так аутентичность соблюдал?

Волков-старший бросил галифе наземь и поднял следующие, поднёс к глазам, разглядывая.

– Хрен знает что, сын, – сообщил он после минутного молчания. – Никаких лейблов, этикеток или ещё чего. Господи, эти психи, что, в ателье одевались?

Сын не ответил. Он, перебирая всю пачку, одну за другой внимательно рассматривал бумаги. Закончил, пошевелил губами и произнёс:

– Папань, а тут крайняя дата – весна двадцать девятого года. И все в СССР и РСФСР выданы.

– И что? – поинтересовался тот, но тут же в глазах его блеснуло понимание.

Волков-старший быстро поднял купюры и так же внимательно, как только что делал сын, принялся их изучать.

– Крайняя – двадцать седьмого года, – сообщил он, закончив осмотр. – И что? Ты хочешь сказать, что…

– Очень не хочу, но так получается, – вздохнул младший. – Интересно, и как мы теперь?

Отец отошёл от выставки трофеев, одним движением подтянул к берегу относительно сухое, не до конца обомшелое бревно и уселся на него, спустив ноги в сапогах в прохладное августовское болото. Он закурил и надолго замолчал, разгоняя струями голубоватого дыма свирепых карельских комаров.

– Я правильно понимаю, что телефоны у нас обоих не работают? – запустив в болото очередной окурок, спросил он, не оборачиваясь.

Всеволод-младший понимал, что его не видят, но на всякий случай кивнул:

– Угу.

Снова долгое молчание.

– Ну тогда давай соберём бабло, бумаги и прочие трофеи в рюкзаки. И попробуем выработать план действий в нынешних, не до конца понятных условиях, – подвёл итог своих размышлений Всеволод-старший, поднимаясь.

Они быстро собрали вещи, предварительно привязав набитые землёй иссечённые картечью рубахи и френчи к телам убитых, спустили обоих в болото, пронаблюдали, как чавкнула и запузырилась трясина, после чего сели к костру.

– Пожуём или сразу думать? – спросил отец.

– Сразу, – вяло махнул рукой сын. – Бать, кусок в горло не лезет…

– Бывает, – кивнул старший Волков. – Ну тогда слушаю твоё виденье ситуации.

Младший Волков сперва закурил, а потом сообщил, что по всем признакам они перенеслись в прошлое. Причём, судя по датам, что на бумагах у покойных шпионов («А кто они ещё могут быть? Контрабандисты? Не делайте мине смешно, как говорят в Одессе!» – «Согласен»), и климатическим условиям окружающей среды, на дворе – август двадцать девятого года. И ему очень хотелось бы узнать, что известно про данный период истории их Советской Родины, потому как ему это в школе не преподавали, а старшее поколение в лице отца вот именно про это время почему-то ничего никогда не рассказывало.

Старший хмыкнул, потом признался, что и сам про это время ничего уж такого особенного не знает. Нет, он в курсе, что уже год, как принят первый пятилетний план, что в этом году был или будет инцидент на КВЖД и ещё, кажется, дебил Примаков именно в двадцать девятом вторгался в Афганистан… Уже пару лет как строят Днепрогэс и Турксиб. Строительство Магнитки и Кузнецкстроя то ли началось, то ли вот-вот начнётся, до начала строительства Беломорканала ещё чуть ли не два года, а до Комсомольска-на-Амуре – все три…

– Вот, пожалуй, и всё, – он задумчиво почесал бритую голову. Волков-старший рано поседел – сказались авантюры молодости – и весьма комплексовал по этому поводу. Но красить волосы считал недостойным мужика, а потому брился каждый день и даже освоил настоящую клинковую бритву. – Что ещё добавить? Ну кулаки кое-где шалят, в Средней Азии басмачей добивают. Теперь, кажись, точно – всё!

– А нам тогда что делать? На Днепрогэс наняться?

– Можно и на Днепрогэс, но мне как-то не улыбается землю в тачке возить. А на другую должность ни меня, ни тебя не возьмут: со строительным образованием у нас туго.

– Слушай, а давай в Москву, а? Напишем заявления, что паспорта на охоте потеряли…

Отец внимательно посмотрел на него и спокойно сообщил, что внутренние паспорта в СССР появились в тысяча девятьсот тридцать втором году, и стыдно не знать таких вещей. Сын вернул взгляд с несколько обалделым видом:

– А прописка как же? Её тоже не было?

– Была. Приходишь к управдому и сообщаешь о себе всё, что надо.

– А если соврёшь?

– Значит, соврёшь. Проверять особенно не станут, хотя вот в Москве как раз могут и проверить. Столица как-никак…

Волков-младший задумался, а потом спросил, потребуют ли при приёме на работу у отца диплом о высшем образовании. После информации о паспортах и прописке он уже представлял себе ответ, так что не сильно удивился, узнав, что диплом, в принципе, нужен, но если сказать, что он пропал во время Гражданской войны, то поверят. Разве что спросят: какой конкретно вуз заканчивал и в каком году.

* * *

После получаса непрерывных вопросов младший наконец выдохся, и слово взял отец. Он заметил, что их одежда совершенно не соответствует периоду конца двадцатых годов двадцатого века. Разве что брезентовые плащ-палатки да берцы особенных вопросов не вызовут, хотя…