Закон постоянного невезения - читать онлайн книгу. Автор: Иоанна Хмелевская cтр.№ 8

Очнулась она в кресле, когда в окна уже заглядывало солнце. Какое-то время она приходила в себя, потом сообразила, где она, и огляделась.

Абсолютно ничто не изменилось. Приоткрытая дверь на террасу оставалась в том же положении.

Она взглянула на часы — Езус-Мария, половина шестого, уже день! Он что — вообще не возвращался домой этой ночью?!.

Она вскочила, побежала на кухню. Все, как вчера, нетронутая еда на подносе, никаких людских следов. Она помчалась в спальню — то же самое, соблазнительно раскрытая постель в том же безукоризненном состоянии. Это что же, он ещё не вернулся?..

В общем-то, бывало, что он не возвращался. Куда-то ездил, ночевал в своей варшавской холостяцкой квартирке, бродил но лесу, уезжал куда-либо подальше, что-то решал… Но никогда — абсолютно никогда!!! — он ничего не оставлял открытым.

А тут двери на террасу наполовину отворены…

Теперь уж Михалина по-настоящему разнервничалась, что не помешало ей плотно позавтракать.

Расстроенный человек должен как следует подкрепиться, чтобы иметь силы расстраиваться. Она принялась за уборку, заодно обходя весь дом и заглядывая во все помещения, за исключением одного. Его личного кабинета.

Вход туда был запрещён раз и навсегда, и, несмотря на доверие к Михалине, несмотря на ключ от входной двери и код от калитки, свой кабинет он всегда запирал. Куда бы он ни шёл — в ванную, в столовую на завтрак, — он обязательно блокировал какое-то специальное устройство, а ключ от него, крайне замысловатый, прятал в карман. Он и убирался у себя сам, так что нога человеческая не ступала в эту комнату. Впрочем, он там не слишком-то засиживался, а если и работал — что-то читал или писал или ещё что, — то делал это в библиотеке. Не очень большой, но выглядевшей как-то ужасно официально. Кабинет представлял собой абсолютное исключение, и даже окно в нем было какое-то такое, что не позволяло заглянуть внутрь.

Естественно, Михалина легонько попробовала дверь в кабинет, но там даже нормальной дверной ручки не было, одна только странная рукоятка, которую никак не сдвинуть. Может быть, он так и сидел там со вчерашнего дня, ведь тихо шепчущее радио все ещё было слышно, ну так пусть и сидит хоть целый год, она ему мешать не станет.

На следующий день она уже была настолько обеспокоена, что даже отказалась от наведения красоты.

И тут она ощутила запах.

До неё не сразу дошло, что она чувствует. Вначале она проверила холодильник, не завоняло ли у неё там случайно какое-нибудь мясо, но нет, все было в порядке, запах шёл не из холодильника. Потом обошла вокруг дома — может быть, какое-то животное залезло в сад и сдохло, но и этого не было. Она стиснула зубы и начала нюхать по дому, пока наконец уже не смогла больше скрывать от самой себя ужасную правду.

Вонь шла из-за дверей кабинета.

Несмотря на свою внешность, Михалина прожила богатую жизнь, хотя и в чётко очерченных рамках. И где-то там внутри у неё закодировалось, что в случае чего звонить нужно не кому попало, а знакомому.

Она позвонила знакомому.

Знакомый Михалины очень надеялся, что самое плохое для него уже миновало и теперь он сможет пожить спокойно, вовсю пользуясь тем, что нажил с помощью подлости и хитрости. И надо же случиться, что как раз в тот момент, когда она позвонила, у него находилась налоговая инспекция, вне всякого сомнения гадко и злонамеренно кем-то насланная. Так что сейчас ему только и не хватало, что звонка от Михалины — в некотором роде живого свидетеля событий, происходивших пятнадцать лет тому назад. Злой, как тысяча чертей, он попытался её как-то сбагрить, успокоить, не обращать на неё внимания и не придавать значения, однако инспекция была на самом деле отвратной.

Михалине пришлось сообщать кому попало.

Кто попало передал дело в руки полиции.

Поздно вечером перед калиткой благодетеля остановилась обычная патрульная машина, и парни в мундирах позвонили в дверь. Михалине не оставалось ничего иного, как открыть.

— В чем дело? — с интересом спросил сержант Вильчинский. — Мы получили настолько странное сообщение, что я, признаться, ничего не понял. Вы здесь живёте?

— Нет, — ответствовала Михалина и сообщила, кто здесь живёт.

— О холера, — заволновался Вильчинский. — И что?

— И что-то воняет.

Сопровождавший Вильчинского капрал Тшенсик, много лет проработавший в местном отделении, недовольно скривился.

— Пани, да тут все воняет. А вы бы хотели, чтобы в таком имении розами пахло?

— Что именно воняет? — деловито поинтересовался Вильчинский.

— Вот этого я вам не скажу, — возмутилась Михалина. — Сами понюхайте. Имение как имение, тоже мне! Сад большой, это правда, а дом обыкновенный, как у каждого человека.

— У богатого человека, да? — насмешливо произнёс капрал. — Безработного, на пенсии…

— Спокойно, Гжесь, — шикнул на него Вильчинский, неплохо ориентирующийся в общей ситуации в стране. — Не дай бог, какой-нибудь скандал выйдет, и все СМИ разом сядут нам на шею. Деньги — это деньги, и с этим ничего не поделаешь.

На самом-то деле капрал Тшенсик прекрасно знал, кто здесь живёт, потому ещё сильней скривился и замолчал. Мрачная и страшно расстроенная Михалина впустила сотрудников в дом.

— Ну, в общем-то, воняет, факт, — признал Вильчинский у дверей кабинета. — Откройте, пожалуйста.

— Не получится.

— У нас все получится, — проворчал капрал.

— Что значит — не получится? У вас нет ключа?

— Вы лучше поглядите на эту дверь и на этот замок, и тогда не будете задавать дурацких вопросов.

Если бы можно было, я бы и сама открыла, вместо того чтобы шум поднимать. А ключа у меня нет.

— А через окно?..

— Да пожалуйста, попытайтесь.

Капрал сплюнул, можно сказать, про запас, так как прекрасно понимал, что будет дальше. Он и в самом деле знал, кто здесь живёт. Оба они с Вильчинским все яснее распознавали этот запах. Делать нечего, в помещение нужно было войти.

У Михалины все сильней сжималось сердце, однако она все ещё лелеяла остатки надежды, с каким-то мрачным удовлетворением наблюдая за усилиями пары специалистов, ибо экипаж патрульной машины был вынужден вызвать подкрепление. Стекла в окне оказались пуленепробиваемыми, дверь же оказывала сопротивление, достойное сейфа в Форте Нокс.

То-то же, вот на что был способен её благодетель, сам все это придумал, сам смонтировал; выходит, она обожала не какого-то там обыкновенного прихожанина, а человека, равного которому нет во всем мире…

Отказавшись от идеи взорвать весь дом, полиция наконец к полуночи выломала чёртовы двери. Вонь повалила прямо-таки удушающе; в кабинет заглянули все, в том числе и Михалина.

— Это та сучка!!! — раздался её ужасный крик. — Это та сучка!!! Больше никто!!! Это та сучка!!!