Last secret - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Джиллиан cтр.№ 5

За несколько месяцев до ее смерти я узнал о существовании Гарольда Бэлла. Точнее, я знал о нем из газет и новостных рубрик, как о финансисте, банкире и одном из основателей города, я не раз видел его выступления по телевизору, который мы любили смотреть вместе с Лин по вечерам после выматывающего секс-марафона.

Однако личное знакомство состоялось при совершенно неожиданных обстоятельствах. Я приехал к матери без предупреждения, открыл своими ключами, и сразу понял, что в квартире посторонний. Меня насторожил тон разговора Корнелии с клиентом, как и его голос, который показался мне смутно знакомым. В напряженном разговоре звучали имена, и у меня не осталось никаких сомнений, что мать проводит консультацию для самого богатого человека в Кливленде. Бизнесмена, который владел автомобильными заводами, фабриками по изготовлению энергосберегающих ламп и многими другими предприятиями, объединившимися под названием одного крупного холдинга «Бэлл Энтерпрайз». Многопрофильность его интересов не раз заставляла меня углубляться в биографию этого человека-легенды, и вот я стою под дверью, слушая, как он угрожает моей матери. А в том, что его слова содержали угрожающий посыл, сомнений не было. Я вслушивался в каждое слово, произнесенное с раздраженной требовательной интонацией. Мать отвечала ему тихим, немного растерянным голосом.

– Ты уедешь отсюда, Кони. Этот город стал слишком мал для нас двоих. Убирайся, иначе мне придется решить проблему по-своему. Ты хочешь этого?

– Как ты можешь угрожать мне после всего, что сделал?

– Если хочешь, чтобы тебя оставили в покое – убирайся. С твоими талантами ты сможешь неплохо устроиться в любом штате.

– Ты же знаешь, что я не беру деньги.

– Потому что ты плебейка и идиотка. Сумасшедшая дура с принципами гордой голодранки. Мой отец предлагал тебе выгодные условия, от которых ты отказалась.

– Твой отец наглядно показал, насколько выгодными могут быть условия, о которых ты говоришь.

– Нужно было просто взять деньги и исчезнуть, когда я тебя попросил. Ты не имеешь права так говорить об Эрике Бэлле. Он создал этот город, шаг за шагом поднял его с колен после Великой депрессии. Пока ты сидела тут, как крыса, прячась от внешнего мира, мой отец создавал новые рабочие места, строил заводы и дороги. А теперь я и мои сыновья продолжаем его дело, а ты продолжаешь сидеть тут, раздавая советы моим партнерам о том, как им следует вести свои дела. Мне нужно чтобы ты уехала, Корнелия. Ты мешаешь мне.

– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

– Твоя больная голова не является оправданием. Это мое последнее предупреждение.

– Я могу подумать?

– Да, подумай. А потом вернусь, и если найду тебя здесь, то мне придется принять радикальные меры.

– Почему бы тебе просто не забыть о моем существовании.

– Ты знаешь почему. Знаешь! И слишком много людей в последнее время рассказывают мне о некой особенной женщине, которая помогает решить любые проблемы парой фраз. Я предлагаю тебе решить свои собственные проблемы. И как можно скорее. Поняла меня?

Я не слышал, что ответила Корнелия. Возможно, просто кивнула. Услышав уверенные шаги, приближающиеся к двери, я предпочел скрыться на кухне, чтобы не столкнуться с Бэллом лично.

Но когда он ушел, мне пришлось подвергнуть мать допросу. Я никогда не разговаривал с ней на повышенных тонах, но в данном случае у меня просто не было другого выбора. И она сама бы не заговорила о нем. Я вынудил Корнелию сказать мне правду, которая уничтожила образ, который я годами видел перед собой. Единственный образ в четырех стенах, являющихся моей вселенной. В тот день у меня случился приступ прямо на полу в гостиной на глазах у перепуганной матери.

Есть призраки, которые лучше не воскрешать из могил, оставив там, где им место. Но я уже не мог остановиться. Я должен был раскопать их всех…

Возможно, если бы я не пришел к ней тогда, все сложилось бы иначе. И главная партия всей моей жизни не оказалась бы такой сложной и в то же время увлекательной.

А сейчас я снова нахожусь в камере под подозрением в очередном убийстве близкого мне человека.

Как и Корнелия, моя мать, Линди имела контакт с Гарольдом Бэллом, и как в первом случае, я воспринял это, как предательство. Каким-то образом этот человек заставил сначала Корнелию, потом мою жену прислушаться к его словам, принять правила игры, которую устанавливал он. Меня подобный вариант не устраивал. Я не из тех, кто позволит манипулировать собой и считал, что, если силы неравны, я готов ждать годы, чтобы показать Гарольду Бэллу, как сильно он облажался с выбором объекта для своих игр. Я действительно так считал, был уверен, пока не заглянул в мертвые глаза Линди, которая однажды доверила мне свою жизнь. Я стал причиной ее смерти, и то, что против меня нет прямых улик, не доказывает обратного.

Когда я думаю о ней, в носу появляется металлический запах крови и смерти, который я вдохнул, переступив порог своего дома несколько дней назад. Она казалась такой крошечной в центре гостиной, с перетянутыми веревкой запястьями, словно обвитая паутиной высохшая бабочка. Безвольно обвисшее тело было наклонено вперед, растекшаяся по полу лужа крови уже начала подсыхать, образуя темно-бардовую корку на поверхности. Я столько раз представлял себя пауком, высасывающим жизнь из своих куколок. И вот я увидел в реальности, как это выглядит на самом деле, без отвлекающих декораций, грима и спецэффектов, без пафосных слов и заявлений. Смерть во всем своем неприглядном ужасе. Отвратительная, смердящая, неумолимая. Это не спектакль, который можно отыграть сначала, а представление, которое имеет всего один акт в действии. Импровизация, как и все реальное в этом мире.

Я увидел в сломанной обескровленной фигуре ту самую девочку, которая однажды научила меня жить. И вот чем я отплатил ей…

Мои шарады должны были обойти Лин стороной. Мы несем ответственность за каждого, кого приручаем. Будь то растение, животное или человек.

Я понимал, что поступаю неправильно, что полиция свалит все на меня, но я развязал ее руки, закинув на свое плечо голову со спутанными волосами. Ее тело уже потеряло гибкость, но все еще казалось невесомым. Я несколько часов качал ее на своих руках, стоя на коленях в вязкой бардовой луже, и я говорил ей то, что, возможно, она мечтала услышать, но так никогда и не услышала. Я любил ее. Я действительно ее любил. Но даже мертвая любовь способна разбить сердце, когда ты видишь результат и последствия своих ошибок. Я вызвал полицию через несколько часов, и когда наряд приехал, я вышел к ним навстречу, держа Лин на своих руках, укутанную в одеяло. На улице шел дождь. Ледяной дождь и пронизывающий ветер. Я не хотел, чтобы она замерзла. Именно это я и сказал полицейским передавая им тело моей жены. Я позволил им заковать себя в наручники и увести, не перестывая оглядываться на каталку, куда положили Лин, накрыв белой тканью. Мне хотелось оставить их, крикнуть, чтобы они открыли ее лицо, чтобы позволили ей дышать… Но потом я вспомнил, вспомнил, что свой последний вздох она сделала, когда меня не было рядом.