Одержим тобой - читать онлайн книгу. Автор: Ellen Fallen cтр.№ 41

Доусон идет ко мне навстречу с двумя бумажными стаканчиками кофе, он оглядывается, чтобы не задеть никого из присутствующих. Как я могла так долго воевать со своими ветряными мельницами, когда он постоянно находился рядом? Было бы все вот так, как сейчас, если бы мы не расстались? Я не уверенна. Но то, что я снова и снова влюбляюсь в него, доказывает каждый мой поступок. Он садится рядом, и я кладу свою голову ему на плечо, отпиваю ароматный напиток. Знаю, что ему есть, что сказать, но он просто не может сейчас этого сделать, пока я так зависима от него. Он может отругать как следует, привести хороший пример, как сейчас… Эта методика действительно работает. Мы наблюдаем за этими детьми не из любопытства, это моя работа над ошибками, ведь Доусон прошел тяжелый путь, когда умерла его сестра. Я же была в постоянном неведении, мои родители постарались сделать меня счастливой, за что я им благодарна.

– Может, стоит навестить родителей? И рассказать? – Мужчина, обнимающий меня за плечи, утыкается мне в макушку своими губами. – Они должны узнать от тебя.

Хмурю брови, мне повезло, что мой брат держит язык за зубами не ради меня. Просто у нашей мамы серьезные проблемы с сердцем, и меньше всего ей нужна встряска, которой я ее обеспечу. Поэтому мы сошлись на неразглашении информации.

– Все после операции. Наши родители считают, что мы готовимся к грандиозному событию, лучше так, чем слезы и переживания. – Комкаю бумажный стаканчик и бросаю в урну. – Доусон…

Мы сидим нос к носу, наши лица так близко… Я смотрю в его карие глаза. Тону в их темном завораживающем омуте. Легкая улыбка касается его губ, он целует меня в лоб и удерживает рукой за шею.

– Скажи, что ты успокоилась, и нам не грозят все эти риски, написанные на сайтах. Скажи, что взяла себя в руки, и не станешь угасать на том операционном столе. Элли, я должен знать, что ты проснешься, плюнешь на все случившееся, и мы продолжим жить. – Он вздыхает, отчего мои волосы шевелятся. – Прости, что высказал, я знаю, как тебе сейчас тяжело. Но будь моя воля, я бы забрал всю болезнь себе. И я должен с тобой обсудить кое-что.

– Я не хочу, чтобы ты заменил меня. – Целую его в колючий подбородок, кажется, он забыл, где лежит его станок. – Ты сильнее меня, я забываю обо всем, когда ты говоришь. Переосмысливаю. Как только начинаю трусить, ты вселяешь в меня веру. Это не любовь? Быть зависимыми друг от друга настолько, что бояться двигаться в разные стороны. Ценить каждый проведенный момент просто потому, что не мыслишь жизни без любимого человека. Прыгнуть в чертов колодец, потому что ты прыгнул. Я не знаю, что происходило до всего этого, но я потеряла столько времени и теперь переживаю, что нам его не хватит. Оно так быстро ускользнет и ничего не оставит нам. Только… память. – Утыкаюсь ему носом в плечо, смотрю на лист, который падает на землю. Он, как и мы, – век его слишком короток, только, жаль, у нас нет возможности вырасти снова. – Я люблю тебя больше жизни. Ты нужен мне. Но сейчас всего слишком много. Тебя, меня… Я не хочу тебя обижать.

– Ты хочешь, чтобы я оставил тебя одну? – Он спокойно допивает свой кофе и бросает стакан в урну. – Ты так часто не заботишься о чувствах других. Бьешь по рукам, когда тебе протягивают помощь. Я не знаю, для чего ты столько всего говорила о чувствах, если в итоге решила остаться одна.

– Я не говорю, что мы расстаемся, просто мне нужен минута для себя. – Убираю волосы за уши и стараюсь не смотреть на него.

–Ты еще обвини меня в том, что это я виноват в твоей болезни. – Доусон поднимается, его руки пропадают в брюках, на лице застывает маска боли. – Ты ушла от меня. И не первый раз.

– Значит, вот кто червь в нашем яблоке? – вскрикиваю я так, что рядом сидящие девушки встают, чтобы быть от нас дальше. – Не смей говорить мне, что я эгоистка, не тебе досталось это. – Я давлю на свой живот. – Не тебе меня осуждать. Ты всегда мог остановиться, вот что тебе мешает сейчас дать по морде вон тому мужчине? Или этому прохожему? Толкнуть его так, чтобы он отлетел на несколько метров? – Мы собираем вокруг себя зевак, я несдержанная в своих словах. – Хочешь сказать, что ты изменился ради меня, а я какой была себялюбивой сукой, такой и осталась, так?

Блеск его глаз, сжатые челюсти и тяжело поднимающаяся грудь от грозного дыхания.

– Какого? – Доусон приподнимает брови и оглядывается. – Этого? – Он закатывает рубашку до локтя, поворачивается всем телом к парню и неожиданно для всех нас бьет ему в челюсть. Я охаю, когда тело покачивается и заваливается на лужайку. Доусон стоит над ним, тяжело дыша, его окружает толпа подростков, мгновенно слетевшиеся из ниоткуда. Доусон делает несколько шагов назад, затем оглядывается на меня, в его глазах полыхает ненависть.

Он кивает головой из стороны в сторону и быстрым шагом уходит на тропинку, ведущую из парка под гул голосов толпы зевак. В голове гудит, нервно облизываю губы и смотрю на парня, который ни в чем не виноват, он не дал сдачи лишь потому, что здесь слишком много людей. Дети со страхом осматривают меня, их невидимые маленькие щупальца с любопытством ощупывают. Я идиотка, полная дура, которая только что сама выпросила драку. Я вывела его из себя. Заставила нарушить свое слово. И где сто процентов, что я не поступала так и раньше? Теперь я ни в чем не уверена.

Встаю со скамьи, прохожу мимо людей, которые с удивлением оглядываются. Одними губами произношу: «Простите, пожалуйста». Этот стыд и ненависть по отношению к себе сжимает мой желудок. Меня мутит настолько, что я останавливаюсь, чтобы отдышаться и присесть на траву. Закрываю глаза на минуту, задерживаю дыхание, чтобы прогнать рвотные позывы. Яркие лучи солнца закрывает тень, едва касающаяся моего лба. Я чувствую, как нежная маленькая ладонь гладит меня по голове.

– Привет, малышка, – произношу я, когда вижу Бригитту. – Спасибо, что нашла меня.

Ребенок не шевелится, ее умение вслушиваться в вибрации тела, проникать в душу, впитывать чужие эмоции поразительны. Она подходит ближе, садится мне на колени и обнимает за шею. И я боюсь заплакать, отпустить эмоции на волю, испугать беззащитную девочку, прижавшуюся ко мне. Не двигаюсь, пока не уступает моя безвольность и отчаяние. Бригитте не жаль дать мне немного ласки, человеку, который плохо относился к ее матери, к ее другу, да и ко всем детям мира. Украдкой вытираю слезы. Снова, как трусиха, я могу, поджав хвост, убежать от всех. А завтра отправиться на операцию, пережить это в одиночку и тогда начать по новой настраивать нашу с Доусоном жизнь. То, что он в ней, не изменится никогда, его роль слишком важна. Но это будет говорить о том, что я не сделала выводы, что не является правдой. Я должна извиниться за все.

К нам подходит незнакомая мне девушка, протягивает мохнатого зайку Бри, и ребенок отрывается от меня. Она словно очистила мою душу, дала мне тот необходимый вдох, которого я так опасалась сделать. Настроила меня на правильную волну без единого слова.

– Здравствуйте. – Зажимаю нос двумя пальцами, чтобы девушка подумала, что у меня аллергия. – А где мама Бригитты?

Только сейчас я поняла, что Ханны нигде нет, и ребенок, скорей всего, видела картину, которую мы устроили среди людей. В том числе тот удар от Доусона.