След молнии - читать онлайн книгу. Автор: Ребекка Роанхорс cтр.№ 18

Это Большая Вода моих кошмаров, но я не задерживаюсь здесь надолго. Время меняется, и я оказываюсь посреди лунного пейзажа высохшей земли и плоского пустого небытия.

Я помню это место. Я снова вернулась на Черное Плато.

Кто-то здесь есть. Просто он стоит так, что я его не вижу. Я пытаюсь повернуть голову, но все мое тело сделано из дерева. Стало твердым и неподвижным. Я скашиваю глаза в глазницах что есть силы, но могу лишь мельком заметить незваного гостя. Длинные, вороньего цвета волосы взметаются, как крылья. Это Нейзгани.

Я открываю рот, но не могу издать ни звука. Пытаюсь поднять руку, но она остается прижатой к телу. Моя челюсть шевелится с влажным сосущим звуком. Кровь заливает рот изнутри, и я захлебываюсь ею – густой, теплой, со вкусом сырого мяса. Нейзгани слышит меня, и наши глаза встречаются. Глаза у него серые – похожие на мертвые выцветшие вещи, слишком долго пролежавшие на солнце. Зубы желтые, покрытые жиром, выгрызенным из человеческой плоти. Отдельные сгустки этого жира прилипли к деснам. На голове у него шкура койота мехом наружу, покрывающая шею до плеч. На шее галстук в серебряную полоску. Я чувствую, что все это неправильно. Глаза настоящего Нейзгани как оникс, а зубы – как бриллианты. И только йее наалдлошии носят на себе шкуры животных. Я кричу, захлебываясь собственной кровью, жилы на моей шее напрягаются, но их прокусывает монстр без души, носящий огненную корону на покрытой пеплом голове. Его грубые пальцы ласкают мою щеку, почти любовно пробегают по волосам. На плечо навалилась тяжесть, тупые зубы чудовища терзают мои кости. Моя кожа рвется, и из гнилостного месива вываливаются личинки. Длиннорукий смеется, берет их двумя пальцами и кладет в рот. «На вкус как курица», – говорит он Каю. Кай улыбается – ярко и очаровательно. Пара массивных насекомьих крыльев распахивается за его спиной. Густая паутина наползает на глаза, и он слепнет. «Убей их», – шепчет он. Это не просто слова, это мольба любовника. На длинные пальцы изящных рук нанизаны сверкающие кольца. Прикосновения к моей коже нежны, как весенний дождь. Он наклоняется, целует мой залитый кровью рот и снова шепчет: «Убей их всех!»

Я просыпаюсь – озябшая и дрожащая в тени навеса. Кай лежит напротив меня и крепко спит. В воздухе пахнет пылью и жарой, а не дурными снадобьями. И я здесь – единственный монстр на многие мили вокруг.

К тому времени, когда мы снова выезжаем на дорогу, солнце теряет свою свирепость. Мягким золотым пятном оно клонится к горизонту. Несколько раз Кай пытается разговорить меня, но я никак не могу отойти от своего сна – от болезненного цвета неба над Черным Плато, от запаха колдовства. От Нейзгани, выглядевшего как колдун йее наалдлошии, убивший мою нали, – вплоть до мутных глаз и желтых зубов. Однако шкура койота – это ошибка. Колдун, напавший на нас, был одет в волчью шкуру. Но все равно было очень похоже, и в совокупности с остальной частью сон серьезно выбил меня из колеи. Поэтому, когда Кай спрашивает о семье, я говорю: «Все мертвы». А когда он интересуется, кто меня воспитал, я отвечаю: «Наверное, он тоже мертв».

На этом наша беседа заканчивается.

Я рассеянно тру плечо и думаю о чудовище. Думаю о зле. Гадаю, стоит ли считать то, что я увидела во сне, простым совпадением. Или это что-то значит?

– Расскажи, что ты о нем знаешь… как ты там его назвал?

Он сидит, прислонившись к пассажирской двери, и рассеянно смотрит в окно.

– Хмм?

– Ну ты сказал, что узнал монстра, когда мы были в доме у Таха. Назвал его тсэ наайее.

Он делает вид, будто не хочет со мной разговаривать, вероятно, раздраженный моим дерьмовым к нему отношением. Но я уже поняла, что молчать не в его стиле, поэтому спокойно жду.

Наконец он не выдерживает.

– Ну тсэ наайее не совсем подходящее слово, – признается он, – но что-то в этом роде. Я уже слышал о них раньше. Как я рассказывал, мой отец когда-то был профессором, изучал обычаи навахо. Иногда приносил домой записи – устные рассказы старейшин о былых временах. История сотворения, легенды, рассказы о чудовищах. – Он усмехается. – Помню, у него была большая коробка с видеокассетами. Ты помнишь, что это такое? Нет? Неважно. В общем, он получил грант от племени на их оцифровку. Я часто сидел в его кабинете и наблюдал, как он работает.

– Цифровые записи? Думаешь, мы их найдем в библиотеке Краун-Пойнта?

– Именно на это я надеюсь, Мэгз.

Я хмурюсь, второй раз услышав это незнакомое имя.

– Почему ты меня так зовешь?

– Мэгз? Это вроде прозвища. Тебе нравится? Кто-то сказал мне, что надо давать девочкам прозвища. Это помогает с ними сблизиться.

– Кто-то тебе наврал.

– Может, и так… – Он откидывается назад, упирается ногой в переднюю панель и одаривает меня улыбкой кинозвезды. – Когда это сработает, дай мне знать, напарник.

– Слушай, – говорю я, – не жди ничего особенного от нашего временного сотрудничества, хорошо? Ничего личного. Просто я предпочитаю работать без напарников.

– А я слышал, у тебя был напарник.

Нейзгани. Но как ему объяснить? Нейзгани был больше, чем напарник, и больше, чем учитель.

– Он ушел, – просто отвечаю я, – и какое-то время я была сама по себе.

– Охотилась на чудовищ?

– Нет, – признаюсь я. – Этот тсэ наайее стал моим первым самостоятельным заказом. Я была… ну я несколько раз пыталась поработать с местными командами, но из этого ничего не вышло. Поэтому в основном отдыхала.

Обитая в таком трейлере, как у меня, можно позволить себе сделать перерыв.

– Ну вот. Видишь, как идеально все сложилось? Только ты вышла на работу, и… – Он разводит руками. – Вот он я!

Этот человек неумолим. Я чувствую, что вот-вот улыбнусь, несмотря на то что изо всех сил стараюсь казаться хмурой. Вот ведь гад!

– У меня есть собаки, – бормочу я.

– Да ладно!

– Я в том смысле, что… блин!

Мы взбираемся на последний холм, и внизу перед нами расстилается Краун-Пойнт.

Городок Краун-Пойнт – это несколько миль пространства, заставленного трейлерами и сборными домиками вплоть до скромного кампуса технического колледжа. Я помню, что главная дорога, по которой мы едем, огибает восточную окраину города. Если продолжать двигаться по ней дальше, то можно добраться до гастронома «Башас» ^[43] и небольшого ресторанчика, в котором раз в месяц подают тушеную баранину. По крайней мере, так было раньше. Теперь Краун-Пойнт напоминает заброшенное поле битвы.

Почерневшее, сожженное и усеянное телами убитых.

Мы молча едем по девятому шоссе в самое сердце Краун-Пойнта. На моих коленях лежит дробовик, а Кай что-то высматривает за окном. Возможно, признаки жизни. Но ему не везет. Мертвецы, усеивающие землю вокруг нас, явно не живые.