Милый Эдвард - читать онлайн книгу. Автор: Энн Наполитано cтр.№ 64

Он задохнулся от этой фразы, как будто правда отняла у него что-то. Он почувствовал вспышку страха, но затем увидел выражение лица дяди. Джон раскрыл объятия, и Эдвард сделал шаг ему навстречу.

14:08

Второй пилот, напуганный сигналом тревоги, или турбулентностью, или опытом пилотирования самолета вручную – большинство пилотов тренируются для ручного взлета и посадки, а не для полета в воздухе, – принимает иррациональное решение. Он тянет за боковую ручку, чтобы направить самолет в крутой подъем. Командир не видит, куда направлена рука коллеги, и даже не может себе представить, что тот мог принять такое неразумное решение.

– Спокойно, – говорит он.

– Вас понял.

Система автоматизации самолета реагирует на маневр второго пилота практически мгновенно. Раздается сигнал, оповещающий о том, что они покидают запрограммированную высоту, а следом за ним включается предупреждение о сваливании – громкое «Stall» повторяет робот. Сваливание – потенциально опасная ситуация, возникающая на недостаточной скорости полета. Крылья самолета становятся менее эффективными при создании подъемной силы, из-за чего он может резко упасть. Но командир считает, что они все делают правильно, и поэтому не слишком обеспокоен предупреждением. Второй пилот все еще тянет за ручку, теперь он покрыт холодным потом и неглубоко дышит, пытаясь скрыть панику.

Пол кренится под Вероникой, а затем выпрямляется снова.

– Вернитесь на свое место, – говорит она рыжеволосому доктору. Вероника бросает быстрый взгляд на мертвого старика и более дружелюбный – на сиделку. – Я приду через несколько минут, – сообщает она.

Вероника идет к своему месту, падает на кресло и натягивает ремень на грудь. Она вспоминает бледность Криспина Кокса. Он уже не дышит, и сердце не гоняет кровь по телу. Прежде ей не приходилось попадать в такую ситуацию, никто из пассажиров не умирал во время полета. Что там по протоколу? Первый шаг – предупредить командира. И она сделает это, как только сможет добраться до интеркома. Затем, если это возможно, труп следует перенести в пустой ряд, подальше от других пассажиров. Это невозможно, потому что свободных мест нет, но она читала, что иногда труп до конца полета помещают в шкаф. В задней части самолета есть шкаф: он подойдет, если убрать оттуда несколько контейнеров.

Она представляет, как они с Эллен несут тело через весь самолет, чтобы добраться до шкафа. Она засунет руки старику под мышки, Эллен придержит его за ноги. Луи будет ждать у шкафа, чтобы помочь.

Самолет тяжело кашляет, и нос его вздрагивает. Вероника переключает свое внимание на ворчание и лязг этой колоссальной машины, которую она знает так же хорошо, как свое собственное тело. Она думает: Что ты пытаешься мне сказать?

АПРЕЛЬ 2016

Теперь Эдварда волновали только две вещи: письма и папоротник директора Арунди. Только они казались ему реальными. Папоротник чувствовал себя великолепно, зеленея и процветая на подвальном окне. Растение оставалось у Эдварда вот уже четыре месяца, и он иногда показывал директору его фотографии. Кабинет директора теперь больше стал походить на кабинет, чем на оранжерею. Вирус оказался вредоносным, он распространялся в три этапа. В конце концов он был побежден, однако от эпидемии погибло тринадцать папоротников. Осталось совсем немного растений на подоконнике и журнальном столе.

– Мне нужно все организовать заново, – сказал директор. – Думаю, можно приобрести несколько орхидей. Чудесные растения. Что скажешь?

Он вздохнул, и Эдвард увидел, что на самом деле директор не был к этому готов. Он просто произносил слова. Директор Арунди попросил Эдварда подержать микосорум еще несколько недель, просто на всякий случай.

Пятница – единственный день недели, за течением которого Эдвард действительно следил, ведь именно в пятницу Джон приносил домой новые письма. Шай теперь переписывалась с монахиней из Южной Каролины. Эдвард писал Гэри и спрашивал о китах. И он, и Шай общались с Махирой. Они ответили всем детям погибшей чернокожей женщины, но остаются и другие просьбы, сотни просьб, которые казались Эдварду полосой зыбучих песков. Он еще не решил, что с ними делать, но знал, что если исполнит одну из них, то должен исполнить все. И это, как показано в таблице Шай, технически невозможно. Он должен был жить во многих частях земного шара, работать врачом, библиотекарем, шеф-поваром, быть активистом, писателем, фотографом, профессором, дизайнером одежды, военным репортером, сомелье, социальным работником и многими, многими другими.

Письмо, которое Эдвард прочел сегодня утром, представляло собой короткую неразборчивую записку от жены второго пилота. Она рассказала историю своего знакомства с мужем и сожалела об ошибке, которую тот допустил во время полета. Мой муж убил 191 человека. Представляешь себе, каково это – быть мной? – писала она в конце своего послания.

Эдвард полагал, что это письмо – единственное, которое не следовало ему присылать. Ее муж убил его семью. Как она могла подумать, что это нормально – просить его о… признании его невиновным? Сочувствии? Наверное, он должен злиться на нее, но он совсем не был зол. Она не имела отношения к случившемуся, и ее тоже все покинули. К тому же, нравилось это Эдварду или нет, но он мог представить себе, каково ей. Мог представить груз вины и разваливающийся на части металлический самолет, давящие на женщину всякий раз, когда она пыталась уснуть.

Он стоял посреди главного школьного коридора и оглядывал толпу подростков. История должна была начаться через три минуты; они изучали Французскую революцию. Эдвард знал, что сверстники надеялись получить высокие оценки, чтобы попасть в класс по углубленному изучению в следующем году, не из-за интереса к истории, а из-за того, что лучшие колледжи требовали, чтобы школьники брали как минимум три таких класса. В конце коридора была дверь, и Эдвард проскользнул в нее.

Он шел к главной улице, чувствуя, как школа облаком плывет за ним. Ему было неприятно, что Шай будет беспокоиться, когда не увидит его на истории. Но он все равно продолжил идти. Когда он сел в автобус, идущий в город, он спросил у Махиры адрес гадалки.

«Разве ты не должен быть в школе?» – ответила она на сообщение.

«Должен».

«Ха. – Она выслала адрес, а потом добавила: – Помни, все это – чушь собачья».

Он взял такси до Верхнего Ист-Сайда. Эдвард вылез из машины на углу и подумал о том, что за последние полгода он проехал больше миль, чем за предыдущие три года, вместе взятые. Как будто дело было в возрасте, как будто это Джордан толкнул его навстречу движению, как только Эдварду исполнилось пятнадцать. Теперь он двигался к тому, чего точно не знает.

Сначала Эдвард заметил фиолетовую лампу, расположенную на окне цокольного этажа жилого дома, а только затем – номер улицы. В правом нижнем углу окна висела маленькая белая табличка с черными буквами. Вывеска гласила: МАДАМ ВИКТОРИ – ПРЕДСКАЗЫВАЮ БУДУЩЕЕ.

Все это – чушь собачья, подумал он и снова почувствовал жгучую безнадежность. Он встал на противоположной стороне улицы и решил по возвращении написать жене второго пилота. Сказать ей, что понимает. Это решение позволило Эдварду двинуться с места, перейти улицу, подняться по ступенькам и нажать на звонок.