Посмотри, на кого ты похожа - читать онлайн книгу. Автор: Елена Колина cтр.№ 26

Я разволновалась и совсем забыла, что у меня нет двухсот долларов на немедленную покупку:

– Мне совершенно необходим этот пиджачок! Где я ещё достану «Унгароперваялиниязадвестидолларов», сама подумай!

Алёна с Мурой хором кричали мне гадости – нетактично с их стороны.

– Ты в этом розовом хвосте, как сумасшедший фазан! Куда ты его оденешь? (Мура.)

– Всюду, всюду!.. И не оденешь, а наденешь, сколько раз говорить! Сегодня надену, в клуб «Тадж-Махал»!

– Этот розовый хвост тебе мал! (Алёна.)

От обиды забыла, что нахожусь в бутике, схватила Алёну за плечо и немного потрепала.

Но оказалось, что дралась зря, это розовое оперение на меня не налезло, то есть почти налезло, особенно если втянуть живот и не просовывать руки в рукава.

…Из-за Мурки с Алёной у меня никогда-никогда не будет розового хвоста «Унгароперваялиниязадвестидоларов»… А так было бы хорошо – с восьмидесятипроцентной скидкой…

Дальше экскурсия пошла кое-как. Мурка запала на вельветовый костюмчик с оборочками, украдкой гладила костюмчик по юбке и себя к нему пристраивала. Алёна злилась и совсем как в прежние добогатые времена каждую минуту обиженно повторяла, что здесь все очень дорого.

Мы выпили кофе с очень вкусными пирожками в кафе «Аврора». (Я съела два и откусила у Алёны, Алёна тоже съела два, откусила у меня и у Мурки.) Расстались с Алёной, и тут я заметила, что Мурка дуется и даже чуть не плачет.

– Скажи мне, для кого всё это?

Не сразу догадалась, что Мурка имеет в виду… Хм, часовой пробег по роскошной жизни не пошёл Муре на пользу. Спросила, как пятилетний ребёнок: кто же она, Мура, на фоне бутиков, – очень бедная или просто бедная?

У меня ещё оставалась пара часов до встречи с Романом, и я быстренько объяснила ребёнку, что Армани, Версаче, Эскада, Соня Рикель – очень красиво, но предназначено для такого тоненького слоя людей, что его и не видно. А большинство людей, в России и в других странах, одеваются в нормальных магазинах, ездят на недорогих машинах и раз в год веселятся в Диснейленде либо на даче во Мшинской. Это и есть мы с Мурой – средний класс, надежда и опора общества.

– Вот только не начинай мне сейчас читать лекцию про новых русских, которые хотят светлого будущего, – скандальным тоном ответила Мура. – Я хочу себе позволить конкретно этот вельветовый костюмчик с оборочками, и все! Ну ладно я, но почему ты не могла купить этот перьевой пиджачок? Тебе-то уж точно полагается все самое лучшее!

– Мура, это уже философский вопрос – почему один рождается принцем, а другой нищим, и всем неплохо живётся независимо от дохода…

Я не особенно сердилась на Муру. Считаю, каждый человек в её возрасте имеет право однажды удивиться – почему ВЕСЬ МИР не для меня?! Но только один раз.

Отравленная стразами и бусинками из бутиков Мура принялась меня воспитывать.

– Тебе тридцать семь лет…

– Мне тридцать шесть!..

– Скоро будет тридцать семь. А ты даже не умеешь ходить на каблуках. Если завтра вдруг приём, тебе не в чем пойти, у тебя нет ни туфель, ни вечернего платья. Только кислотные ботинки для умственно отсталых, джинсы и чёрный свитер.

Какой ещё приём? Хотя… вдруг?!!

Мурка права, я не состоялась как женщина. Косметики у меня тоже нет, только одна помада, которую мне отдала Ирка-хомяк. Помада была ей не к чему, потому что Ирка покрасила губы в малиновый цвет на три года вперёд (называется перманентный макияж, делается иголочками, больно). Ирка-хомяк совсем не жадная, но ей будет приятно получить от меня через три года свою помаду нетронутой.

– Мура? У нас с тобой ещё знаешь чего нет? – сказала я очень трагически. – Хорька у нас с тобой нет, Мура, совершенно нет хорька…

Сейчас стало модно держать хорьков. Петр Иваныч подарил Ирке хорька на прошлый Новый год. Хорёк прогрыз у Ирки всё, что мог, – сначала пытался свить гнездо в шкафу, потом в пружинах дивана. Пробурившись в диван, убеждался, что опять попал не туда, и бурился в следующее место.

Я спросила Муру, как она обычно чувствует себя в Эрмитаже, ничего? Не начинает ли немедленно мечтать – хорошо бы спать на таких диванах, есть с такой посуды… Сама я всегда немножко хочу жить в Зимнем дворце, особенно я мечтаю жить в Малахитовом зале…

Мы сидели на скамейке в Катькином саду, я курила и думала ни о чём, а Мура сама с собой обсуждала, кто из наших знакомых бедный, кто богатый. И вдруг ущипнула меня и говорит:

– Эй, я поняла! Бедность и богатость – это не сколько денег у человека, а просто они даны человеку навсегда, как цвет глаз. Если у меня нет вельветового костюмчика, но я его и не хочу, – значит, я не бедная. А если у меня есть костюмчик, а я комплексую и хочу ещё один, значит, я бедная. Получается, что человек бедный не потому, что у него мало денег, а потому что он бедный! И мы с тобой, мамочка, не бедные, нет!

Думаю, моя Мура вывела новый закон природы. Одна наша американская приятельница всегда жалуется на жуткую нехватку денег, потому что ей нужно платить за дорогой дом, дорогую машину, дорогую няньку, и у неё ничего не остается на себя, а у нас с Мурой всегда остаётся.

Сегодня у нас осталось Муре на лифчик.

– Дай на благотворительные цели, – протянула Мурка цепкую лапку. – Мне необходим булькающий лифчик.

Мы перетрогали все лифчики в Гостином дворе. Продавщица решила, что мы с Мурой фетишистки, но мы просто проверяли – булькает лифчик или нет.

Ели с Мурой чизбургеры в «Макдоналдсе» на углу Невского и Рубинштейна и смеялись.

Мы не виделись с Романом со времён моей неудачной беременности, поэтому свидание в квартире его друга прошло очень бурно, и я даже не успела рассказать Роману, что в моей жизни произошли большие изменения, и я теперь консультирую в салоне.

И вот мы уже в клубе «Тадж-Махал». Я, в чёрных джинсах, маленьком чёрном свитере и в эйфории, посреди декольте, стразов и боа – настоящая светская жизнь!

Блюз какой-то электрический и ядовитый, страшно накурено, восточная кухня представлена шашлыками из баранины. Я ненавижу запах баранины, и если это клубная жизнь, то я хочу в кровать прямо сейчас.

Роман ни за что не платил, потому что в этом клубе у него бартер за рекламу. Сделала вид, что поняла, – видимо, он сделал для этого клуба что-то хорошее, а они за это разрешают ему бесплатно мучить меня шашлыками.

Романа многие знают, а меня не знает никто. Неприятно, когда все со всеми здороваются, а со мной никто, как будто я человек из другого мира. Решила, сделаю вид, что здороваюсь с кем-то, находящимся в дальнем конце зала. Махала рукой и улыбалась. Все прошло отлично, и через несколько минут я ещё раз помахала рукой какому-то человеку с серьгой в губе.

– Кто это? – спрашивает Роман, – вон тот, с волосами до плеч и серьгой в губе?