Стечение обстоятельств - читать онлайн книгу. Автор: Иоанна Хмелевская cтр.№ 9

И вот теперь, в маленьком парижском кафе, где мы с Павлом заняли уютный столик в уголке, Павел знакомил меня с топографией тайника. Оказалось, что вход в него существует и со стороны беседки, и со стороны дома, и оба эти входа закрыты очень сложной системой запоров.

— Да откуда ты об этом знаешь?

— О подземном ходе?

— Кончай придуряться, о малине!

— Тебе об этом знать необязательно. А поскольку до истечения срока давности мне осталось целых восемь лет, я постарался еще до отъезда побольше разузнать, да и все это время поддерживаю кое с кем контакт. Мне известно, что сейчас тем бизнесом занялся один матерый уголовник, большой специалист своего дела. Он прибрал к рукам и производство, и сбыт, и доставку, ведь не все изготовляется у нас, немного и импортируют. Занялись не только долларами, советую относиться внимательнее и к собственным банкнотам, особенно к крупным купюрам. К этому я уже никакого отношения не имел. А вся моя беда в том, что моя картинка оказалась самой удачной. Приятно, конечно, что я такой талантливый, но согласись, на черта мне эта реклама. Если тебе что-то удастся сделать — очень хорошо, но если не выйдет, не огорчайся. Нет так нет.

Слушая Павла, я невольно думала о том, что если бы не Миколай и не жена Павла, я бы опять в него влюбилась.

Пообещав держать руку на пульсе, я рассталась с бывшим возлюбленным и отправилась по своим делам.

Фальшивомонетчиками из любви к искусству занимался по давней милицейской привычке Миколай, а результатами своих изысканий со мной не делился. Когда мы с ним были в Поеднане, он без внимания оставил беседку в саду, куда я хотела по старой памяти заглянуть. А теперь вдруг оказалось, что он что-то разнюхал, и невинная беседка вдруг приобрела первостепенное значение. Неизвестные же мне результаты его изысканий, по всей вероятности, находятся вот в этой невероятно тяжелой сумке, которую мне велено запрятать в одной из бесчисленных ячеек камеры хранения Центрального вокзала.

Если бы я знала, что случится на этом проклятом Центральном вокзале, ни за что не согласилась бы помочь Миколаю!

По дороге у меня кончился бензин, с трудом хватило дотянуть до Дольной, там проторчала в очереди на заправку. При въезде в Пулавскую мне чуть не под колеса бросился мой приятель Мачек, умоляя подбросить его на площадь Трех Крестов. Крюк предстоял небольшой, подбросила. Двинулась прямиком к вокзалу и угодила в пробку на Иерусалимских Аллеях. Ничего, и пробку пережила. Предусмотренные Миколаем два часа уже были на исходе.

У вокзала я довольно легко нашла место для машины, припарковала ее и отправилась с сумкой к камерам хранения. Тут обнаружилось, что подъехала я не к тому уровню вокзала, пришлось спускаться на нижний этаж с тяжеленной сумкой, а она, проклятая, с каждым шагом становилась все тяжелее. Внизу я увидела громадное количество искомых багажных ячеек, они тянулись передо мной бесконечными рядами, скрываясь в туманной дали. Народу возле них крутилось немного, я и обрадовалась — похоже, выполнить задачу будет нетрудно. Потом я прочитала надписи-инструкции для пользователей багажными ячейками. Больше всего эмоций вызвали две. Первая сообщала, что жетоны следует приобретать в кассе «Б» этажом выше. Вторая — что администрация железной дороги не несет никакой ответственности за оставленный в ячейках багаж. Ругнувшись про себя, я отправилась искать эскалатор. Нашла, но он не действовал. Нашла второй, и он вывез меня на площадь перед вокзалом. Не на тот, значит, встала.

Ругнувшись уже не про себя, но все-таки не очень громко, я обошла вокруг вокзальное здание и не нашла кассы «Б». Сумка меня буквально пригибала к земле, никто из посетителей вокзала не мог мне сказать, где находится касса «Б». Выбрав из окошек «Справочной» то, к которому стояла самая короткая очередь, я уже через пятнадцать минут узнала, что пани в окошечке занимается исключительно расписанием поездов, причем только международных, а о багажных ячейках не имеет ни малейшего понятия. Я удержалась от громкого выражения своего негодования только потому, что внезапно вспомнила: среди автоматических багажных ячеек я видела окно-прилавок с живым человеком! Надо было сразу же обратиться к нему, а не заниматься чтением. Неужели многие годы печального опыта так и не научили меня, что нельзя верить печатному слову?

Я опять потащилась на первый этаж. От тяжести проклятой сумки рука совсем занемела. Вот и прилавок с живым человеком!

— Да эти ячейки не работают вот уже, почитай, года два! — сказал мне человек за прилавком, сочувственно глядя на меня. — Ими никто давно не пользуется.

Может, я не так его поняла? Вообще разучилась понимать по-польски? Может, я нахожусь вообще в какой-то другой стране?

— Мне непонятно, что вы сказали, — слабым голосом ответила я. — Как это не пользуются? Вот это все остается без употребления? Почему?

— Очень просто. Пока изготовляли жетоны, цены успели несколько раз поменяться, вот у них все и сорвалось.

Нет, похоже, я все-таки у себя на родине.

— Глупости! — вырвалось у меня. — Жетоны могли остаться те же самые, просто надо было продавать их дороже, соответственно галопирующей инфляции. Ведь жетон действует одинаково, независимо от того, стоит ли он два злотых или миллион.

Человек за прилавком пожал плечами.

— А вот об этом не нам с вами решать. Впрочем, возможно, были и другие осложнения. Камеру хранения надо было охранять, слишком часто взламывали ячейки, а может, слишком часто выходили из строя их замки.

— Понятно. Ведь у нас безработица, то есть невозможно найти желающих работать. И слесаря, починяющего замки, днем с огнем не сыщешь. Интересно, как с этим обстоит дело на других варшавских вокзалах? На Восточном, Западном?

— А точно так же.

У меня опустились руки, проклятая сумка грохнулась на пол. Что мне теперь делать? Наверняка Миколай был на этом вокзале года три назад, когда невезучая автоматическая камера хранения еще не была запущена, но уже широко разрекламирована. О ее же теперешнем состоянии он, как и я, не имел никакого представления. Интересно, куда мне в таком случае девать сумку, ведь в обычную камеру хранения я просто не могла ее сдать. Открытую, незапертую сумку? Как можно, это же не чемодан, запертый на ключ!

Телефон-автомат я нашла без проблем, он висел неподалеку, но у меня опять же не было жетонов. Человек за прилавком — что я говорю, не человек, а просто ангел! — за пять тысяч злотых согласился постеречь мою сумку и бесплатно уступил мне единственный находящийся в его распоряжении жетон.

Дозвониться до Миколая мне не удалось. Телефон или вообще не соединялся, или никто не поднимал трубку. Сделав четырнадцать попыток, я решила на этом кончить, Миколай мог и отключить телефон, это на него похоже. Ладно, постараюсь успокоиться, взять себя в руки и приму решение самостоятельно.

Итак, для Миколая было важно отделаться от сумки, знать, что она в безопасном месте, в квартире ее нет, ему остается свобода действий. Надо было принести ему ключик от ячейки. Ключика принести не могу, ибо ячейки не действуют. Но ведь я сделала для него самое важное — унесла из его квартиры проклятую сумку. Значит, основной пункт задания выполнен. Где сумка сейчас? Под прилавком у этого ангела из обыкновенной, не автоматической камеры хранения. Пока он держит ее под прилавком, где, по всей вероятности, обычно хранятся такие же, как и моя сумка, вещи, охраняемые частным образом. Рассуждая логично, теперь я должна найти для сумки такое безопасное место, откуда Миколай мог забрать сумку уже без меня в любое удобное для него время. Что же это за место, холера?!