Пришлось признаться:
– Я представляю последнюю темную коллекцию. Позировала для их художника в новых платьях.
– Впечатляет. И платье на вас очень красивое, Деллин. Не слушайте никого, кто попытается испортить вам настроение. Это зависть.
От неожиданной похвалы, да еще и от магистра, я залилась румянцем и поспешила глотнуть еще игристого. По телу разливались приятные легкость и тепло. Я с нетерпением ждала танцев и, как и полагается дебютантке студенческих тусовок, нервничала, пригласит ли меня хоть кто-то.
– Девчонки! – К нам подлетел радостный Эйген. – Я нашел вина…
Тут он заметил магистра и осекся:
– …ватый вид Лорелей, чем вы ее достали?
Оллис тактично сделал вид, что оговорку не заметил.
И тут танцовщицы исчезли, свет стал приглушеннее, и раздались первые аккорды первого танца.
– Так, я пропускаю! – сразу объявил Эйген.
Музыканты – статный пианист и массивная оперная дива в ярко-желтом платье, специально выбрали песню с длинным проигрышем, чтобы все пары успели найтись. Аннабет с надеждой вглядывалась в толпу, а я тем временем почувствовала чью-то руку на своем локте.
– Деллин? – Магистр Оллис протягивал руку, приглашая в центр зала.
Я испуганно округлила глаза.
– А разве… можно?
– Вы пришли без пары, мне пара не положена, так почему нет? Я должен следить за порядком на празднике, а это лучше делать из гущи событий.
– У вас не будет неприятностей?
– Если вы со мной потанцуете, то у меня будет как минимум одна приятность. Ну же, не бойтесь. Я не отдавлю вам ноги.
– Я не умею танцевать, – призналась я.
– Просто расслабьтесь. Я вам подскажу.
Танец с магистром обладал несомненными плюсами: минимальный контакт, почти целомудренное объятие и свобода. Мешаться преподавателю никто в здравом уме не решался, так что нам давали пространство, расступались на пути и мне даже никто не попытался поставить ножку. Хотя, судя по некоторым взглядам, мысль такая возникала.
– Волнуетесь? – спросил Оллис. – Ваш первый выход.
– В этой школе основная задача – сделать так, чтобы он не стал последним.
Магистр рассмеялся.
– Неужели все так плохо?
– Ну, вы ведь знаете, что меня наказали.
– Да, жалко ваши крылья. Поверьте, Деллин, я понимаю, что таким, как вы, в школе нелегко. Но я заверяю: оно того стоит.
– Вы тоже учились здесь?
– О нет, я учился в столице. Но мой старший брат одно время здесь преподавал. Это сложно объяснить, можно лишь увидеть. Кейман возится с каждым из них. С последней богатенькой стервой, с самым неадекватным сыночком лордов. Каждый из них попал сюда, потому что больше было некуда идти. В обычной школе за всплески магии наказывают, неумение контролировать свою силу многими воспринимается как неспособность к обучению. И только здесь их учат, как с этим справляться. Поверьте, тот же ди Файр два года назад и сейчас – два совершенно разных человека. Мальчишка учится жить со своей силой. Медленно, но учится. Любой другой директор давно бы уже отчислил его и спал спокойно, но Кейман знает, что ничего хорошего Бастиана в этом случае не ждет.
– Ого. – Я действительно пребывала под впечатлением. – Вы, похоже, фанат Кеймана Кроста.
– Я надеюсь набраться опыта и открыть свою похожую школу. Только уже для тех, кто не может оплатить эту.
Он остановился и подмигнул мне:
– Только все, что я вам тут наговорил, останется между нами, ладно?
На эту улыбку было невозможно не ответить. Оллис практически спас мой первый танец, да и все появление на балу.
– Только при одном условии. Потанцуйте с Аннабет? – попросила я.
Подруга все еще растерянно стояла у столиков с напитками и имела крайне унылый вид. Когда Оллис ее пригласил, то чуть-чуть повеселела. А мне стало обидно. Ведь Аннабет – симпатичная девчонка. Фигуристая, улыбчивая – что не так? И пусть на ней не платье от дизайнера, но оно ей идет! А виной всему бедность и отсутствие влиятельных родителей?
К слову, как так вышло, что я никогда не спрашивала Аннабет о прошлом? Чувствовалось, что эта тема ей неприятна, но… неужели мы говорили только обо мне? Похоже, так оно и было. Моя злость на Ясперу, мои занятия с Кейманом, моя вражда с Бастианом, мое платье, моя работа. А ведь Аннабет тоже кем-то работала. Я даже не знала кем, какую работу выполняла. Хороша подружка, ничего не скажешь.
Второй танец я пропустила, закусывая вино, ударившее в голову. Зато на третьем оторвалась с Эйгеном: мы больше дурачились, чем танцевали. Но неизбежно привлекали внимание.
– Я вот думаю, на нас смотрят, потому что я неотразим или потому что твоя юбка слишком короткая?
Помимо меня в платьях выше колен были только две девицы, но их ноги скрывали пышные шлейфы на ремне. Мое платье даже не было самым ярким, а на него все равно все пялились!
– Танцуем? – Эйген сдал Аннабет после очередной песни в руки какому-то смельчаку и подошел ко мне.
– Пропущу. Устала. Туфли жмут с непривычки.
– Скоро дамы будут приглашать кавалеров. Присмотрела себе кого-нибудь? Знаю, детка, что ты безответно страдаешь по мне, но я уже договорился с Аннабет.
– Не надейся, Роял, я никогда не смогу забыть ананас.
Эйген сделал вид, что обиделся, и беззлобно пихнул меня в бок.
– Не так уж плохо, да? Когда его нет?
– Когда их нет. Кейман тоже добавляет нервозности. Но да, примерно такого я и ждала. Не скажу, что мне не нравится зеленая морда Лорелей.
– Мне нужно напоминать, чтобы ты не ела и не пила ничего из чужих рук?
Я не успела ответить, мое внимание привлекла Надин. Капитан школьной команды по крылогонкам и платье выбрала соответствующее: легкая шифоновая накидка лежала на плечах и струилась по спине до пола, на манер крыльев. Мне показалось, Надин выглядела взволнованной.
– Делл, можно с тобой поговорить?
– Говори, конечно. – Я ощутила легкое волнение, будто предчувствие чего-то нехорошего.
– Не здесь. Давай уйдем туда, где стервозины из койки ди Файра нас не услышат. Это о твоем возвращении к крыльям. Но пока секретно.
Сердце мгновенно забилось чаще. Неужели Надин удалось найти подход к Кейману и мне вернут крылья? О боги, я буду самой законопослушной адепткой на свете! Даже если меня все-таки обольют свиной кровью, то я лишь облизнусь и отмечу, что анемия мне теперь не грозит!
– Присмотри за Аннабет, – бросила я Эйгену. – Чтобы ее никто не обидел.
Вслед за Надин я направилась к выходу из зала. И лишь ступив за порог, поняла, какой громкой была музыка и какими яркими – декорации. Стало как-то слишком пусто и тихо, даже слегка зябко.