Красивая? Я украдкой скосила глаза на ближайшую лужу. Ну… не страшная – это да. Пожалуй, у меня хорошие волосы: длинные, приятного цвета молочного шоколада, с переливами. Здоровые и тяжелые. Ну и немного необычными казались раскосые глаза, навевающие на мысли о том, что в предках намешалось немало интересных национальностей. В остальном я была скорее обычной, но то по меркам Земли, модельный бизнес которой диктовал свои правила.
Нанять симпатичную студентку, нарядить, как захотелось, заплатить чуть больше среднего… может, это и правильная тактика. Экономика должна быть экономной, как говорится.
Эйген встретил нас с двумя большими рожками мороженого, что меня ввергло в смущение, а Аннабет совершенно искренне восхитило.
– Круто иметь в приятелях богатого парня, – прокомментировала она. – Хотя и настораживает.
– Это почему?
– Знаешь, у меня воспитательница в приюте говорила, что большие деньги – большие проблемы, а от людей не своего круга лучше держаться подальше.
– Тогда вам не надо было приглашать меня за свой столик, – весело ответил Эйген, и нам ничего не оставалось, как согласиться: довод-то железобетонный.
– И что за работу вы ищете? – спросил Эйген, когда мы сели на скамейку у фонтана, чтобы спокойно поесть мороженое.
Аннабет прямо распирало от желания поделиться:
– Деллин предложили представлять платья леди Найтингрин!
– Не представлять, а просто позировать для плакатов, – поправила я. – Думается, между лицом коллекции и просто моделькой для каталогов большая разница.
– Это пока! – отмахнулась Аннабет. – Сначала тебя порисуют для плакатов и каталогов, потом пригласят представить коллекцию здесь, а на каникулах позовут во Флеймгорд! Подключатся другие модельеры – и ты станешь настоящей богиней моды!
– Ага, а Кейман повесится от осознания собственной педагогической несостоятельности.
Еще неизвестно, к слову, как опекун отреагирует на предложение Марьона. И почему мне кажется, что не придет в восторг? Только бы не запретил. Мне все меньше и меньше хотелось разносить стаканы. Надежда на лучшую жизнь – прилипчивая зараза. Едва перед носом замаячил призрачный и подозрительный шанс вырваться из нищеты, я тут же размечталась, как наивная старшеклассница.
– Если будет возможность, попроси у леди Найтингрин или ее представителя платье к огненному балу со скидкой, – посоветовал Эйген. – Даже в свите Бастиана наряд от Найтингрин доступен разве что Лорелей.
– Хочешь, чтобы меня ненавидел не только Бастиан, но и его подружки?
– Они и так тебя ненавидят. Они всех ненавидят, а с тех пор, как Бастиана на тебе переклинило, у Лорелей и ее подружек появился общий враг. Женская ненависть сплачивает куда лучше женской дружбы, хочу я заметить.
– А почему ди Файра переклинило на Делл? – спросила Аннабет.
– Ну… он не очень любит темных. И иномирянок. А темных иномирянок он не просто не любит… хотя, наверное, Делл первая такая, поэтому он и бесится. С темными сложная история. Бастиан не хотел ехать в эту школу, он считал, что огненному принцу место в Школе огня. Но сила выходила из-под контроля. Зачисление в Школу темных он воспринял как ссылку и перестал общаться с отцом. Тот умер, так и не попрощавшись с сыном.
– Грустно, – вздохнула Аннабет. – Ну а что с иномирянками?
– Девчонки, – Эйген будто внезапно испугался, – вы же никому не расскажете все, что я здесь наговорил? Иначе ананас на меня не повесят, а забьют в самое…
– Мы поняли, – поспешно прервала его я – на нас уже начали оборачиваться, так эмоционально парень жестикулировал, – никому не расскажем. Даже под угрозой ананаса.
Аннабет фыркнула, чуть не уронив мороженое.
– Отец Бастиана любил развлекаться в компании иномирянок. Некоторые считают, будто девушки из вашего мира более продвинутые в постели, понимаешь? Все дети ди Файров с самого детства жили со знанием, что папа обижает маму, а она не может никуда уйти.
– Еще чуть-чуть, и я пришлю Бастиану кекс с сердечками, – пробурчала я.
– О, не спеши, он достойный сын своего отца, – хмыкнул Эйген. – У нашего величества много скелетов в шкафу. И с ним лучше не связываться. Ну, впрочем, вы это видели.
– А девушки ведь не наследуют титул главы рода? – спросила я. – Почему?
– Так исторически сложилось. На самом деле редко какая девушка обладает потенциалом, сравнимым с мужским. Такова природа. Ну а глава, который слабее любого своего родственника, долго не протянет. К тому же девушки выходят замуж и берут другую фамилию, так и род прерваться может. Поэтому у сильных родов всегда много детей. У Бастиана, например, три сестры, а счет двоюродных сестер и братьев идет на десятки.
– И все ждут, когда юное величество склеит ласты.
Необходимость сражаться за место под солнцем с малых лет хоть как-то извиняет поведение огненного короля. Если уж не воспитали в парне порядочность, то в двадцать с хвостиком внезапно обнаружить в себе это ценное качество практически нереально.
– Девочки любят Бастиана. Между собой, конечно, они почти не общаются, но предпочитают видеть во главе родного брата, а не дядюшку, который существенно ухудшит их жизнь. Брина очень хорошая. Мы познакомились, когда после окончания первого курса Бастиан пригласил всех к себе на летние каникулы.
– Ты уже рассказал ей, что вы… мм-м… поссорились?
– Еще нет, мы должны увидеться на каникулах после первого блока. Но Бастиан наверняка уже донес до сестры запрет на общение со мной. Брина слушается брата, один Крост ведает, что он ей наговорил.
Я встрепенулась, услышав имя бога. Только о том, что Эйген поминал именно покровителя грозы, а не магистра темной школы, я поняла не сразу.
– Бастиан весь прошлый год следил за мной и выяснял, насколько серьезно я отношусь к Брине. А сам… все эти девки вокруг него в любую минуту готовы прыгнуть в постель, даже если встречаются с его же дружками! Лорелей…
– Эйген, – прервала я его, пока Аннабет от смеха не подавилась рожком, – тебя ананас ничему не научил, похоже. Еще один рассказ о постельных похождениях кого-то из семейки ди Файров, и я привяжу тебя к лавочке. На первый раз – одетым и без фруктов.
Парень насупился, покраснел, но умолк.
Расправившись с мороженым, мы отправились гулять по улочкам. Зашли в магазин с браслетами и крупицами. Меня поразили роскошь интерьера и подход к продаже самого важного атрибута любого мага. Это были не просто шнурки с бусинками, это были полноценные аксессуары.
Здесь можно было купить браслеты из всех металлов, ремешки и шнурки мыслимых и немыслимых цветов. А сами крупицы совсем не походили на те, что болтались у меня. Они могли быть разных форм, стилей, украшенные росписью или позолотой. И, конечно, все это богатство стоило дополнительных денег. Эйген потом показал нам обычный магазин крупиц и браслетов, где стояли четыре ящика и одна небольшая коробочка. Из них сухонький старичок тщательно отмеривал нужное количество крупиц. Естественно, они выглядели как обычные стекляшки.