Тайны моей сестры - читать онлайн книгу. Автор: Нуала Эллвуд cтр.№ 64

Внутри у меня все леденеет. Она почти мне сказала. Если бы я ее выслушала, все было бы иначе.

– Ей не следовало этого делать, – продолжает он. – Я сказал ей держать рот на замке, но она меня не послушалась. Хорошо хоть сейчас она долго говорить не сможет.

– Это ты с ней сделал? – спрашиваю я, думая о Фиде, лежащей на лестнице. Почему я сразу не пошла в соседний дом и не вызвала «Скорую»?

– Умная девочка, – говорит он. – Даже слишком умная. Но она сорвалась, думала, я не узнаю, что она позвонила в офис и спросила у сонной секретарши мой домашний адрес. Глупышка. Но до чего развратная в постели. Она в какой-то мере как Ханна – дитя распавшейся семьи. Зона боевых действий. Можно сказать, что я в этом отношении немножко как святая Кейт, да?

– Ты и мизинца ее не стоишь, – шепотом говорю я.

– Что-то? – говорит он. – Ну-ка повтори. Что ты сказала?

– Я сказала, ты и мизинца ее не стоишь.

– Что ж, как бы там ни было, я жив, а она мертва. Видишь, Салли, как ты влияешь на людей? Твой отец, мама, Кейт – никого не осталось.

– Мама тебя любила, – говорю я. – Узнай она правду, она бы этого не пережила.

– Хочешь секрет? – Он выплевывает слова мне в лицо, и я ощущаю запах его дыхания. – Ханна, я собираюсь рассказать твоей маме наш маленький секрет.

Ханна не отвечает. Он ее сломил. От моей прекрасной, беззаботной, любящей поспорить девочки не осталось и следа. Лишь оболочка. Прежняя Ханна сделала бы все, чтобы отсюда выбраться. Вместо этого она лишь смотрит и молчит.

– Хорошо, сам скажу, – говорит он, проводя ножом по моему лицу, словно перышком. – Твоя мама переносила это стоически. Гораздо лучше, чем я ожидал.

– Переносила что? – спрашиваю я. – О чем ты?

– Я о твоей матери, – говорит он, возвращая нож к моему горлу. – О твоей дорогой мамочке, которую ты ненавидела. Какая же она была болтливая, прямо как ты. До определенного момента думала, что солнце светит у меня из задницы, но потом начала совать нос в мои дела, надумала со мной поиграть. Бубнила день и ночь в свой диктофон, словно чертова Мисс Марпл.

Закрыв глаза, я слышу мамин голос из диктофона.

Маленький мальчик. Совсем малыш, лет трех-четырех, в соседнем доме.

– Мама знала? – шепчу я. – Она знала про Дэвида?

– Она пару раз видела его в саду, – отвечает он, упираясь локтями мне в живот. – Но кто бы ей поверил? Многие думали, что у нее не все дома. Поэтому я сделал доброе дело и упек ее в дом престарелых.

– Что? Мама не страдала слабоумием?

– Нет, – говорит он. – Но было довольно весело убеждать ее в обратном. Я начал передвигать вещи, чтобы она думала, что сходит с ума. Боже, она решила, что ей мерещится ее мертвый ребенок. К тому моменту, когда я позвонил в дом престарелых, она уже умоляла, чтобы ее туда забрали.

Он качает головой и смеется.

– Тебе нужна помощь, – шепчу я. – Ты нездоров.

– И это говорит конченая алкоголичка, – отвечает он. – Да, Салли, молодчина.

– Зачем ты это сделал? – Грудь у меня сдавливает так сильно, что сердце вот-вот вырвется наружу. – Почему наша дорогая Ханна?

– Она не наша дорогая Ханна, – ухмыляясь, говорит он. – Она появилась, потому что ты залетела от какого-то прыщавого подростка.

– Она была невинной девочкой, Пол.

– Не смеши меня – невинной, – говорит он. – Она шалава, вся в мать. Ты для любого раздвинешь ноги, да, Ханна?

Встав с меня, он идет к тому месту, где Ханна сидит с Дэвидом.

– Подвинься, – говорит он, отталкивая мальчика. Дэвид не сопротивляется и просто садится на пол. Его покорность пугает.

– Как я уже сказал, – продолжает он, – она шалава что надо.

Я поднимаю глаза. Рука Пола держит Ханну за горло. Он поднял ее на ноги и теперь ведет ко мне.

– Что ты делаешь?

Он кладет руки ей на груди.

– Прекрати, Пол! – ору я. – Хватит.

– Мягкие и упругие, – ухмыляется он. – Когда-то ты тоже такой была. Жаль только, что, когда мы познакомились, ты была уже испорченная.

Ханна не поднимает головы, но я вижу, что она напугана – плечи у дрожат, пока его руки шарят по ее телу.

– Нравится, да? – шепчет он.

Его руки опускаются все ниже и ниже, и под конец смотреть становится невыносимо. Я не могу этого допустить.

– Убери руки от моей дочери! – кричу я, налетая на него и выдергивая Ханну у него из рук. Больной ублюдок.

Я пытаюсь вырвать у него нож, но он сильнее меня. Он хватает меня за запястья и бьет лицом в стену, первый, второй, третий раз, брызжа на меня слюной.

– Ты. Никак. Не. Учишься. Тварь.

Он тащит меня назад, моя голова беспомощно повисает, и я чувствую во рту привкус крови.

– Нет, Пол, – стону я, когда он обхватывает руками мое лицо и заглядывает мне в глаза. Его лицо смягчается, и на мгновение кажется, что он хочет меня поцеловать.

Удар прилетает из ниоткуда, и я громко кричу, когда моя голова снова ударяется о стену.

– Хватит!

Где-то в дальнем конце комнаты я слышу голос Ханны.

– Я хочу преподать ей урок, – говорит он и тащит меня назад. – Хочу отомстить ей за то, что она обращалась со мной как с собакой.

Он притягивает меня к груди и прижимает свое лицо к моему. Перед глазами у меня сверкает лезвие, он сжимает меня еще крепче, и я закрываю глаза.

– Беги, Ханна! – кричу я. – Возьми Дэвида и позови на помощь.

– Не приказывай Ханне, что делать, – говорит он, вонзая нож мне в живот. – Она моя.

Схватившись за живот, я оседаю на пол. Комната вращается. Я убираю руки от живота. Они все в крови.

– Что ты наделал? – скулю я. Он сидит на краю кровати и смотрит на меня.

– То, что надо было сделать давным-давно, – говорит он. – Избавил тебя от страданий.

Ханна стоит посреди комнаты. Я вижу, что она хочет ко мне подойти, но, если она попытается, он убьет и ее. Я смотрю на нее и улыбаюсь. Хочу ее обнадежить. Дэвид перестал хныкать – наверное, заснул.

– Прости, милая, – говорит Пол.

Он говорит со мной. Голос у него ласковый, успокаивающий, голос человека, которого я когда-то знала.

– Нужно было преподать тебе урок. – Его голос становится все тише и тише.

Я не могу больше сидеть. Нужно отдохнуть. Когда моя голова ударяется об пол, внутри пустота. Комната наполняется жидкостью, и я плаваю и прекрасной, чистой воде. Я слышу, как кто-то зовет меня по имени, и вижу на берегу маму. Она неистово размахивает руками, говорит, что пора идти на пикник. Я пытаюсь что-то ей ответить, но не могу вымолвить ни слова. Я словно тону.