Тот, кто стоит за спиной - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Веркин cтр.№ 47

Сбоку, я не заметил откуда, вынырнул тощий ободранный лисяра, он извернулся, сложив спину почти пополам, впился мне в бедро и попал в нерв, так что боль прострелила меня от когтей на прибылых пальцах до кончиков ушей. Я рявкнул и ухватил лиса поперёк морды, и сжал зубы, я мог бы сильнее, чтобы переносица у лиса сломалась, чтобы откусить ему верхнюю челюсть, но я опять не стал этого делать – с возрастом становишься сентиментальным. Я не выпустил его, оступился, и мы вместе скатились с пригорка к ручью. И тут уж я не стал себя ограничивать – содрал шкуру ему с переносицы, и всё, этого хватило – вонючка отвалился в сторону, обгадился и прикинулся мёртвым. Достойный сын лисьего племени, все они такие, чуть прижмёшь – сразу помёт мечут.

Едва я поднялся на ноги, как меня обступила уже маленькая стая, семь штук, все злые, запахучие и готовые к убийству. Прикинувшийся мёртвым дристун тут же ожил, отряхнул лапы и присоединился к своим товарищам. Лисы прижали меня к ручью. К этому моменту я был изрядно искусан и устал, я остановился на берегу над глубоким участком, затем ободранец, страдающий некрепким желудком, скакнул ко мне, завизжал и клацнул зубами перед носом. Нет, я не испугался, просто это случилось неожиданно слишком, я опять оступился и съехал, сначала по брюхо, потом и глубже, хлебнул воды и закашлялся.

А лисы вдруг успокоились. Они смотрели, как я стою в воде, громко дышали и фыркали с видом победителей. Сами в воду не спускались, я тоже не спешил выбираться, возникла передышка.

Я понял, почему они шли через лагерь, – из-за озера. От лагеря до озера по прямой меньше километра, а дальше можно вдоль восточного берега, на север. Вдоль западного берега никак, там болота, так что можно только через лагерь. Хорошо, что только лисы, если бы лоси побежали, было бы сложнее, лосю рога не откусишь, они у него твёрдые, перешибёт копытом.

Лисы были совершенно безмозглы, они стояли с победительским видом и скалили зубы. Я почувствовал, что сил у меня не осталось, могу только стоять и смотреть, к тому же когда я старался рыпнуться, лисы начинали рычать и скрести когтями по земле.

Наверное, через час всё закончилось. Шум, доносившийся со стороны лагеря, стих, лисы исчезли, а я остался в воде и сидел в ручье почти до вечера. Места укусов чесались, но воспаление не началось, края ран оставались бледными, это успокаивало. Конечно, инфекция могла проникнуть, но это станет известно не сразу, через пару дней, а значит, и думать об этом буду завтра. Лисы ушли, и я вполне мог бы выбраться на берег, мне очень хотелось лечь в мох и полежать, носом в подорожник, лапами в землянику. Только я не мог ничего с собой сделать – весь лес был заполнен вонью, лисьим запахом, и я тоже весь им провонял, даже ручей за многие часы не смыл с меня их кровь и слюни.

Я смог сломать себя только к вечеру. В лагере не зазвонили в колокол, и мне это не очень понравилось, я окунулся в воду ещё раз, после чего выбрался на сушу.

Ноги дрожали. Кажется, я всё-таки замёрз, во всяком случае, я почувствовал холод – я затрясся, причём так сильно, что пришлось присесть. И зубы тоже защёлкали, весь язык себе изгрыз, это ничего, главное, чтобы воспаление лёгких не подхватить, а лис переживём кое-как, переживём, через пару дней всё выветрится.

Солнце уходило, с неба сбежал ветерок, стало холоднее, а ещё между деревьями полетел пух, то есть лисья шерсть, которая осталась на кустах и деревьях, ветер сорвал её и распространил в воздухе, и иногда эта шерсть втягивалась мне в нос, и я чихал.

Надо было сходить к лагерю и посмотреть, что там, но я никак не мог прийти в себя, не мог согреться, отправился куда глаза глядят, а потом и заблудился.

Первый раз в жизни я заблудился на такой небольшой территории. Нюх у меня оказался забит, и лагерь я не слышал. Солнце зашло как-то необычно, я пропустил момент, однако мне показалось, что оно зашло сразу в нескольких местах, отчего свет растёкся по всем четырём небесным концам, и ориентироваться по солнцу тоже не получалось. Я очутился в странном пространстве, наполненном багровым светом, стволы деревьев сделались чёрными и мрачными, и листья, когда я смотрел на них снизу, на просвет были похожи на кости.

Стемнело окончательно, а я всё брёл меж деревьев, больной, усталый и ненужный. Здесь негде было путаться, озеро, ручьи, город и болота, и лесная дорога – куда ни двинься, наткнёшься, но ни на что я не мог наткнуться, лес сделался одинаково мёртвым и пустым, я потерялся в нём, я вообще давно потерялся…

И вдруг мох подо мной промялся, и я, не успев даже понять, что случилось, ухнул вниз, в темноту.

Испугаться я успел, если честно. Потому что решил, что это волчья яма, это было первое, что пришло в голову. Я ждал ржавых железных штырей. Или заточенных кольев. Или какой ещё другой арматуры.

Не в этот раз.

Бродяга.

Так тогда сказал Клипер. Дух, забывший имя своё, это я. А мог бы быть дельфином, наверное, рассекать воду острым рылом, пасти стальные стада ставрид, следить за китовыми караванами, не знать границ, нестись в даль злой бездумной торпедой. Наверняка дельфином лучше. Море свободно, и в море нет этих… Хотя, собственно, почему нет? Океан огромен, вся планета – почти один океан, а в нём глубины, в нём мрак, в котором спят свои левиафаны и свои бегемоты.

Собственно, выбор не так уж велик. Обезьяны? Обезьяны – пародия на человека, лошади глупы, кошки… Слишком маленький мозг. Псы и дельфины. Может быть, тигры, хотя тигры – это те же кошки, а значит, с мозгом не дружат. Впрочем, нелюбовь к кошкам – это во мне от породы, бытиё определяет сознание, конечно, далеко не целиком, но определяет, и кошки во мне вызывают всегда отвращение, даже сейчас.

Собаки. Наиболее подходящий объект.

Я зевнул и осмотрелся в сотый раз.

Видимо, это был старый колодец. Идеальная ловушка – поверх люка нарастал тонкий нежный слой мха, неудачник ступал на него и закономерно проваливался внутрь.

Стены бетонные, хотя и поросшие бесцветным прозрачным мхом, на дне тоже мох. И скелеты ещё на дне. Кошачьи. Штук пять, не меньше. Глубина колодца метра три, для кошки не проблема, если бы не этот мох. Мох обрывался под когтями, и кошки падали вниз, а потом пробовали ещё, и снова падали, ну и всё. Хотя откуда посреди леса кошки?

Кто его знает. Мир – странная штука, кошки в самых неожиданных местах, теперь к кошкам прибавится собака. Потому что если даже кошки не выбрались, то куда уж мне, останусь здесь.

Скелеты были сухие и спокойные, умиротворённые, что ли. А ещё в колодце было тепло, я поплотнее закопался в мох и закрыл глаза, спал, как всегда.

Мне снился дом. Мой старый дом, пахнущий прошлым веком. Люди. Те, что меня любили, те, что считали своим. Па, и Ма, и Ли. Те, что потом предали. Я видел их и знал, что они меня предадут, но я не мог от них отвернуться, я улыбался и верил, что всё будет в порядке, во сне хотя бы.

Иногда я просыпался и смотрел в небо, на звёзды, потом снова засыпал, и мне снились кошки. Сначала явился Кики, сел и стал смотреть, а потом ещё другие подтянулись, и тоже давай пялиться, хотя если Кики я знал неплохо, остальные кошки были мне незнакомы.