Тот, кто стоит за спиной - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Веркин cтр.№ 42

Бедный глупый человек, зачем ты сюда пришёл?

Потом я уловил то, что мне совсем не понравилось. Запах человека – он был мне знаком. И теперь я понимал, почему человек попался в такую простую ловушку.

Человеку было совсем мало лет. Одиннадцать, может, двенадцать.

В мае я решил, что достаточно уже оторвался. В мае я решил остановиться. Поглядел в лужу и сказал себе, что вспоминать больше не буду. Не буду, никак, выкину из головы, сотру из памяти, не было ничего, не было, не хочу, чтобы в моей голове сохранился этот ужас, хоть капелька его, хоть точка. Всё забыть, движения, запахи, звуки, хочу, чтобы в голове у меня пустота шептала, чтобы свет там только оставался, разливался от переносицы, плясали бы перед глазами разноцветные пятна, а в ушах море бы шумело. Или хотя бы озеро.

Здесь озеро было не такое, меньше в два раза и не шумит. Здесь вообще всё маленькое, совсем крохотный городок, тысяч восемь, не больше, спокойное тихое место, несколько полудохлых источников с водой, пахнущей тухлыми яйцами. Местность лесистая, изрытая оврагами, прорезанная ручьями, впадающими в вытянутое рогаликом озеро, людей немного, мне как раз подходит. Ондатры везде, как только начинает смеркаться, так они и вылезают из берегов, пускаются купаться и булькать, и пожирать придонных червей, тупые безмозглые животные, милые и безвредные речные крысы. А лис совсем нет, несмотря на название. И до железных дорог далеко, в последнее время я раздражителен к ним.

И промышленности тут никакой – и это тоже радовало. Если есть промышленность, есть и дороги, есть движение и суета, а мне нужна тишина, покой мне нужен, чтобы в себя прийти, забыть окончательно, отдохнуть. А вообще, кажется, тут раньше был курорт – в окрестностях слишком много заброшенных зданий, стоят в лесу, глядят пустыми окнами. Санатории. Лечились здесь раньше марциальными водами, а потом мода на воды прошла, городок завял, хотя воды продолжали быть вполне себе целебными – я сам попробовал: пил два дня и почувствовал себя гораздо лучше. Я стал различать ручьи по целебности воды, некоторые хорошо действовали на желудок, от других не хотелось есть, третьи делали эластичными суставы. И воздух тут был хорошим, пах травой и землёй, и очень скоро я нашёл в зарослях над оврагами золотой корень и другие полезные травы, что оказалось как раз кстати, и я решил остаться здесь подольше, немного поправить здоровье. Нервную систему опять же, а может, и на зиму решу остановиться – один ручей был почти горячий, и как раз недалеко от него заброшенная грязелечебница с вполне себе нормальным подвалом. Оставалось решить вопрос с питанием.

Вокруг Лисьего Лога сохранились неплохие леса, сосновые рощи, лиственницы и небольшой кедровник, над оврагами росла малина и ежевика, на опушках щавель и земляной орех, в прудах обитали жирные и ленивые лягушки, но если честно, это было всё не то. Конечно, я мог начать промышлять мелкую домашнюю живность, её тут водилось изрядно, и козы, и куры, и свиньи, добыть кого-нибудь было совсем нетрудно. Нетрудно, но опасно, все животноводы очень не любят, когда их питомцев зажирают, поэтому в их сторону лучше и не смотреть. Я думал.

За неделю я изучил окрестности довольно неплохо, выяснил, что обычных источников пропитания тут нет – ни мусорных контейнеров, ни ресторанов, а на единственную свалку местные жители выбрасывали только пластиковые бутылки и ничего съестного. Неплохим подспорьем стали трюфели, которые я, к своему удивлению, выучился отыскивать, трюфели оказались вкусными и вполне себе питательными, я научился их запасать и хранить. Но трюфели скоро закончатся, они грибы сезонные, надо бы что-нибудь понадёжнее.

И через неделю я нашёл то, что мне требовалось.

Я обходил городок кругами, с каждым днём эти круги расширяя. И через три дня возле небольшой лесной речушки, впадающей в озеро, я наткнулся на оздоровительный лагерь, засёк его по запаху – продвигаясь через лес, зацепился за тонкую ленту сочного мясного аромата.

Гороховый суп.

Раньше я ненавидел гороховый суп, разваренную жёлтую бурду, от которой пучило живот и к горлу поднималась изжога, теперь же…

Запах горохового супа показался мне восхитительным. Несколько минут я стоял и нюхал, ну, и ещё немного подозревал. В последнее время у меня часто болела голова, снились странные бессмысленные сны, а иногда я ещё слышал. Шорохи. Вздохи за спиной, я оглядывался и ничего не видел, и запахов вроде никаких, но всё равно неприятно. Это от одиночества, если долго остаёшься один, начинаешь слышать и видеть то, чего нет. И от того, что случилось, – не каждый удержится в разуме после того, что видел я. Да и по голове я получил изрядно, глаза совсем недавно ровно смотреть стали. И от цвета. И вообще, моему мозговому разложению было множество причин.

Именно поэтому запах горохового супа в лесу меня изрядно смутил, и некоторое время я старался разобраться – настоящий ли он?

Настоящий. Вряд ли галлюцинации могут длиться дольше пяти минут, гороховый суп на копчёных костях присутствовал в нашей вселенной, и довольно недалеко от меня. Я выдохнул, а затем снова втянул воздух и уловил ещё много вкусного и не очень – пшённую кашу с изюмом и черносливом, чёрный хлеб, грязные носки, чай со жжёным сахаром, мокрое бельё, мыши, шоколад, дым, жареная рыба, я повернулся и поспешил в сторону запаха.

С каждым шагом он становился всё сильнее и сильнее, и я уже различал в запахе супа пережаренный лук и горелую морковь, наверняка нарезанную квадратиками, я тянулся за этим запахом, но тут справа зафыркал мотоцикл. Я успел спрятаться в кочках и пронаблюдал, как со стороны города тащится старый, еле живой «Урал» с прицепом и сильно проржавевшей люлькой. В прицепе болтались два бидона с молоком, которое по пути превратилось уже почти в сливки, в люльке был хлеб, чёрный, кислый и вкусный. Вёл мотоцикл пацан лет шестнадцати, к заднему сиденью мотоцикла он привязал флаг, когда мотоцикл влетал в канаву, флаг вздрагивал и развевался. На синем фоне рыжая лисья морда с чёрной повязкой через правый глаз, и галстук там ещё был, зелёный, или тоже оранжевый, цвета всё-таки плавали.

Лагерь. Это большая удача, я рассчитывал на привал охотников, на становище браконьеров, на привал копателей золотого корня, а тут лагерь. Возле лагеря можно продержаться до осени, а если очень повезёт, то и зиму перетерпеть.

Мотоцикл протарахтел мимо, и я потащился вслед за ним, за хлебом и сыром, и через пару километров действительно встретился лагерь, он назывался так же, как город, – «Лисий Лог». Здесь пахло уже совсем по-другому – баней, краской, медициной и антикомариными химикатами, бананами, здесь скрипели качели, свистели свистки, и кто-то орал и бил в кастрюлю. Приближаться к лагерю я не стал, не теряя времени, направился к главному месту. Конечно, у лагеря обнаружилась своя помойка – у каждого уважающего себя лагеря помойка должна наличествовать, небольшая, но весьма питательная. Я расположился возле неё в крапиве и стал ждать. Помойка выходила к этим зарослям, и ровно в три со стороны столовой показалась могучая повариха с большой алюминиевой кастрюлей, пахнущей разной едой. Повариха поставила кастрюлю на землю, жадно закурила, после чего опрокинула кастрюлю и удалилась, а я приступил к трапезе.