Грязные войны буржуинов - читать онлайн книгу. Автор: Елена Пономарева cтр.№ 17

В тексте приговора, вынесенного 30 сентября 1946 г., говорится: «Война сама по себе есть зло. Ее последствия затрагивают не только воюющие страны, но сказываются на всем мире в целом. Поэтому военная агрессия – не просто международное преступление, а главное международное преступление, отличающееся от других военных преступлений лишь тем, что включает в себя их совокупное зло». Именно такой была философия Нюрнбергского процесса: худшим преступлением, которое лидеры одного государства могут совершить в отношении другого государства, является нарушение его суверенитета путем нападения на него. Однако согласно такой философии лидеры западных стран, которые сначала методами холодной войны, а потом и открыто, нарушали суверенитет социалистической Югославии, потом Союзной Республики Югославии, должны были оказаться на скамье подсудимых. Но тогда это был бы совсем иной Трибунал.

Еще одно важное отличие МТБЮ от Нюрнбергского процесса заключается в том, что последний проводился не от имени «международного сообщества», а от имени четырех стран-членов антигитлеровской коалиции. Если в Нюрнберге и Токио победители судили побежденных, то в Гааге рассматриваются дела о преступлениях независимо от того, на чьей стороне были те, кто их совершили. Например, в Нюрнберге иски формулировали следующим образом: «Соединенные Штаты Америки, Французская республика, Соединенное королевство Великобритании и Северной Ирландии, Союз Советских Социалистических Республик против господина Г. Геринга» и т. д.

Как известно, другие государства, даже нейтральные, не получили приглашение участвовать в подготовке или непосредственной работе трибунала. Обвинения в Гааге формулируются на основании Устава МТБЮ. Например, Караджич обвиняется в «геноциде; соучастии в геноциде; в истреблении людей как в преступлении против человечности; в убийствах как в преступлениях против человечности; в преследовании по политическим, расовым и религиозным мотивам; в других негуманных действиях». Иными словами, философия современных международных трибуналов заключается в принципе – по «преступлениям против человечности» решение выносят представители «человечности», т. е. международное сообщество в лице судей, обвинителей и следователей, назначенных ООН.

Кроме того, существенные различия есть и в процедурных и во временных рамках. Например, Нюрнбергский процесс продлился меньше года – с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946, Токийский – два с половиной года – с 3 мая 1946 г. по 22 ноября 1948 года. Не менее значимое различие заключается в количестве обвиняемых (в Нюрнберге – 22 человека, в Токио – 25, в Гааге – 157) и осужденных (в Нюрнберге – 19, в Токио – 25, в Гааге – 79). Справедливости ради надо сказать, что послевоенные трибуналы применяли смертную казнь через повешение (в Нюрнберге было вынесено 12 таких приговоров (один заочно), в Токио – семь). Однако, как уже отмечалось, в ходе следствия в Гааге умерло при невыясненных обстоятельствах 19 человек, т. е. столько же, сколько было осуждено на смертную казнь в Нюрнберге и Токио. Я уже даже не сравниваю тяжесть преступлений в ходе самой страшной войны в истории человечества и балканских войн.

Максимальное наказание, которое может вынести МТБЮ – пожизненное заключение. В то же время судом не принимаются ссылки на «исполнение обязанностей» или «подчинение приказам», он не может начаться в отсутствие обвиняемого. Трибунал не имеет права выносить смертный приговор. Осужденные МТБЮ лица отбывают свой срок в одном из государств, подписавших соответствующее соглашение с ООН.

В отличие от гаагских юристов, судьи в Нюрнберге хорошо понимали, что апелляции к одной лишь нравственности или же к смутным представлениям о преступлениях, шокирующих сознание цивилизованных наций, были недостаточны для того, чтобы обосновать их судебную власть на территории Германии. Тогда судьи утверждали универсальную ценность международного права, которое все государства должны уважать и применять. Более того, у наднациональных трибуналов не должно быть права смещать власти того или иного государства.

Только вдумайтесь в эти более чем 60-летней давности формулировки: «Всеобщность и верховенство международного права не делает необходимым его всеобщее принудительное применение. Что касается наказания лиц, виновных в нарушении законов и обычаев ведения войны, то всегда признавалось право государства, в чьих руках оказались нарушители, учреждать трибуналы и карать преступников… Внутри границ государства, имеющего признанное и функционирующее правительство, осуществляющее суверенную власть над его территорией, лицо, нарушившее международное право может понести наказание лишь от рук властей или представителей этого государства. Всеобщий характер права не лишает такое государство эксклюзивной власти применять санкции или отказываться от них в рамках собственных границ… Лишь принимая во внимание экстраординарный и временный характер нынешней ситуации в Германии, мы можем гармонизировать наш процесс при помощи установленных принципов национального суверенитета. В Германии международный орган (Контрольный совет) взял на себя и применил власть для создания судебного механизма в целях наказания виновных в нарушении норм международного права. Власть, которую никакой международный орган без позволения не мог бы взять на себя и применить внутри государства, национальное правительство которого находится при исполнении своих полномочий».

Как видим, это положение совершенно не совместимо с существованием МТБЮ. Следовательно, можно утверждать, что создание МТБЮ – есть радикальное отступление от существующего права, подтвержденного в Нюрнберге, а значит Трибунал по бывшей Югославии – вовсе не правопреемник Нюрнбергского трибунала. Гаагский трибунал внес в международное право новую доктрину вмешательства, которую нюрнбергские судьи явно и намеренно отвергли.

Разница между Нюрнбергом и МТБЮ вполне ясна. Тогда как нюрнбергские судьи утверждали, что законность их деятельности исходила от суверенной власти в Германии, судьи МТБЮ считают, что отправление ими правосудия основывается лишь на моральном праве или же иных смутных и эмоциональных понятиях. В своем первом постановлении судебная палата МТБЮ заявляла, что национальный суверенитет должен автоматически отступить, когда речь идет об особо тяжких преступлениях: «Судебная палата выражает согласие с тем, что при подобных обстоятельствах суверенные права государств не могут и не должны главенствовать над правом международного сообщества действовать необходимым образом, так как предполагаемые преступления оказывают воздействие на все человечество и шокируют сознание всех народов мира».

В Уставе МТБЮ даже не упоминаются «преступления против мира». МТБЮ в ряде случаев заявлял, что разбирать такие преступления – не в его компетенции. И это при том, что создатели МТБЮ заверяли всех в том, что они будут применять существующее международное право, а не создавать новое. Столь же очевидно, что военные действия могут быть признаны законными лишь в том случае, если они ведутся в целях самообороны или же одобрены Советом Безопасности ООН.

Поэтому нет никаких разумных оправданий заявлению МТБЮ о том, что его юрисдикция не распространяется на случаи военной агрессии, сделанному после того, как Трибунал просили расследовать нападение сил НАТО на Югославию в 1999 году. Фактически, МТБЮ утвердил доктрину «гуманитарного вмешательства», т. к. отказался судить НАТО за нападение на Югославию. Благодаря Нюрнбергскому процессу в послевоенной международной правовой системе за военной агрессией закрепился статус главного международного преступления. Это явно контрастировало с политической философией нацистов, презрительно относившихся к идее государственного суверенитета, считавших ее искусственным изобретением буржуазного либерализма, призванным скрыть биологическое единство европейского континента.