Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Перетолчин cтр.№ 46

Страница

Проф. К. Г. Пфеффер, «Немцы и другие народы во Второй мировой войне»

В указе Заукеля от марта 1942 года говорилось о «мобилизации всех, еще не задействованных рабочих сил в Великогерманском рейхе и в оккупированных областях»: «Все военнопленные, находящиеся уже в Германии, как из западных, так и из восточных областей, должны, если это еще не произошло, также без остатка быть введены в германскую экономику вооружений и питания, их производительность должна быть доведена до максимально возможного уровня». Последнее было повторено в указе, вышедшем через месяц: «От них можно требовать оптимальных трудовых достижений и выжать из них все». Задача «выжать все» получила правильное идеологическое подкрепление: среди восточных рабочих была установлена расовая иерархия, по которой наименьшему ущемлению подверглись выходцы из Прибалтики. Хотя и их условия оставляли желать лучшего:

Остальным же расовым категориям приходилось еще сложнее: полякам, согласно специальной инструкции предназначались низкооплачиваемые работы с окладом не превышающим 70 % от заработка истинного арийца. В наихудшем же положении оказывались граждане СССР. На заводах Круппа их заработок составлял половину заработка даже польского рабочего, они были обязаны носить на робах специальные нашивки с обозначениями «Ост» или «СР» («Советская Россия»). В цехах были развешаны плакаты, напоминавшие немецкому персоналу о том, что «славяне – это рабы», по причине чего их «строжайшим образом отделяли от немецкого населения, от других иностранных рабочих и от всех военнопленных» и содержали «в изолированных лагерях, которые они будут покидать только уходя на работу под вооруженным конвоем».

На обращение одного из руководителей предприятия за увеличением пайков для советских военнопленных, функционер ведомства Заукеля ответил «Большевики – бездушные люди. Если сотни тысяч этих людей погибнут, то их место займут новые сотни тысяч». В соответствии с тезисом об «уничтожении через труд» представителей «неполноценных рас» в Рейхсминистерстве продовольствия были установлены уступавшие нормы продовольствия, следствием чего в дополнение к плохому обращению стала высокая смертность «восточных рабочих». В угольных шахтах концерна German Goering Werke от истощения умер каждый десятый. Из показаний Международному военному трибуналу начальника строительно-монтажных работ завода I.G. Farbenindustrie в Освенциме, весной 1944 года занявшего пост его директора, В. Дюррфельда следует, что «…из заработной платы занятых здесь поляков вычиталось 15 %, а из заработка русских и украинцев, в соответствии со специальным законодательным распоряжением, – от 30 до 40 %» [28].

Имея ввиду рабочих Геббельс высказал опасения в своем дневнике: «В конечном счете, приток рабочей силы с Востока значительно сократится, если мы… будем обращаться с ними как с животными» [68]. Как признавал профессор К. Г. Пфеффер: «Отношение к советским военнопленным было несколько другим… Большую роль сыграла и немецкая пропаганда, объявившая всякого русского и в особенности нерусского советского солдата человеком «низшего» происхождения» [60].

Примечательно, что расовые идеи приживались неудовлетворительно, из-за частого возникновения союзов между немками, преимущественно из сельской местности и «остарбайтерами» потребовалось опубликовать памфлет, разъяснявший женщинам, что Гитлер привлек иностранцев в рейх не с целью «создания одной большой европейской семьи», а с тем, чтобы «решить проблему серьезной нехватки рабочей силы». Ужесточенные наказания за «осквернение расы», предусматривавшее смертную казнь через повешение для «восточных рабочих», виновных в указанном «преступлении», и тюремное заключение на срок от нескольких месяцев до 6 лет для «согрешивших» с ними не помогало. В общем счете судьба более чем 600 тыс. из принудительно привлеченных к работам впоследствии осталось неизвестной: они либо погибли, либо были по получения инвалидности отпущены домой, либо пополнили ряды узников концлагерей, перевод в которые происходил либо в силу малейших проступков, либо по прямым разнарядкам [28]. Больные, истощенные, не имеющие нужной квалификации, не знающие языка своих хозяев и смертельно их ненавидящие «рабы XX века» обходились дороже того, что они в состоянии были произвести [17].

Риторика этого панегирика, написанного главным редактором газеты «Голос народа», издававшейся на территории Локотской республики, после обзорного посещения ее администрацией Мюнхена, вернется в Россию в 90-х усилиями либеральной общественности. В реальности пятеро рабочих смоленского пивоваренного завода были выпороты за то, что самовольно выпили по кружке пива [41]. Даже триколор поднятый над административными зданиями так называемой Локотской Республики был лишь следствием рассуждений А. Гитлера: «Самая высокая ступень административных учреждений, которую им можно позволить, это – общинное управление, да и то лишь в той мере, в какой оно необходимо для содержания рабочей силы» [29].

Перспектива общинной локализации советского населения, из которого выжмут все возможное, была понятна еще во время подготовки к реализации плана «Ост» экономическим штабом «Ольденбург», на заседании которого генерал Йодль заметил: «Выделение черноземных областей должно обеспечить для нас при любых обстоятельствах наличие более или менее значительных излишков в этих областях. Как следствие – прекращение снабжения всей лесной зоны, включая крупные индустриальные центры – Москву и Петербург… Несколько десятков миллионов человек на этой территории станут лишними и умрут или будут вынуждены переселиться в Сибирь». Более определенно выразился фельдмаршал Герд фон Рундштедт: «Мы должны уничтожить, по меньшей мере, одну треть населения присоединенных территорий. Самый лучший способ для достижения этой цели – недоедание. В конце концов, голод действует гораздо лучше, чем пулемет, особенно среди молодежи» [54].

Страница