Снежить - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Корсакова cтр.№ 82

Он увидел все… Как это было. Как это будет. И как случилось бы, если бы они не справились. После последнего видения очень захотелось справиться… Особенно теперь, когда у них наконец появился план.

Когда с инструктажем было закончено, они очнулись. Все разом, как по команде. Старухи в их кругу уже не оказалось, как не было и полярной совы на спинке стула. На самом стуле мирно спал Эрхан. Наверное, сны ему снились приятные, потому что Чернов впервые увидел улыбку на суровом лице проводника.

– Во дела… – пробормотал Гальяно, вытирая со лба испарину. – Крутая бабуся!

– Ее зовут Нягэ. – Тучников выглядел изумленным, кажется, даже более изумленным, чем остальные. – Я изучал историю этого края. Нельзя жить на земле, не зная истории. Понимаете?

Они понимали. Без истории – никуда.

– Я сейчас! – Быстрым шагом Тучников вышел из зала.

За время его недолгого отсутствия они кое-как пришли в себя, расселись по местам. Особенно произошедшим впечатлились молодежь и Вероника. Вид у них был малость… пришибленный. Чернов подозревал, что им, как самым сильным, по-настоящему чем-то там владеющим, старая шаманка показала чуть больше, чем остальным. Или они просто смогли увидеть больше.

– Вот! – Тучников положил в центре стола старинный фотоальбом. – Это из архива Петра Ефимовича Земскова, путешественника, исследователя этих земель. Все снимки в альбоме датированы концом девятнадцатого века. Смотрите сами! – Он раскрыл альбом, развернул так, чтобы все они могли увидеть…

Высокий, худой мужчина почтительно склонился перед старухой с посохом. На плече у старухи сидела полярная сова. Подпись под фотокарточкой была лаконичная: «Нягэ».

– А бабушка неплохо сохранилась, – прошептал Гальяно.

– К нашему с вами счастью. – Тучников захлопнул альбом. – Нягэ считалась самой сильной шаманкой севера. В те времена, когда в шаманов еще верили. Последние упоминания о ней датированы тысяча девятьсот пятнадцатым годом, когда на эту землю обрушился страшный олений мор. Старейшины отправили в тундру людей на ее поиски, но Нягэ пришла сама. Она всегда приходила сама, никому так и не удалось найти ее чум.

– А путешественнику Земскову, значит, удалось? – спросил Чернов.

– У Земскова смертельно заболела беременная жена. Знаете, бывают такие жены декабристов, которые за своими мужьями готовы идти на край света? Вот Екатерина Земская – одна из них. Жена, подруга, соратница. Часть его дневников написана ею под диктовку мужа. И вот она заболела, а в качестве медицинской помощи – только молитвы, потому что ближайший врач в сотнях верст езды. Земсков пишет, что они решили это вдвоем, но я думаю, он принимал решение сам, когда надежды не осталось. Вместе со своим помощником он отвез жену в стойбище, переговорил со старейшинами и приготовился ждать. Любого исхода. Нягэ пришла на третью ночь, выгнала всех из чума, запретила возвращаться до восхода солнца. А с восходом солнца из чума раздался детский плач. В своих мемуарах Земсков называл свершившееся чудом. Выжила и его супруга, и недоношенный ребенок. Земсков пытался шаманку отблагодарить, но она отказалась, сказала, что придет время и потомок этого ребенка вернет ей долг.

Туча, увлекшись историей давно минувших лет, рассказывал, а Волков с Ником менялись в лице. Ник казался удивленным, а Волков мрачнел с каждым сказанным словом.

– После тех событий Земсков с семьей вернулись в Санкт-Петербург, он прожил долгую жизнь, умудрился не сгореть в огне революции, преподавал до глубокой старости. А его единственный сын Владимир пошел по стопам отца. Он участвовал в нескольких геолого-разведочных экспедициях, кажется, в комсомольском запале даже женился на местной девушке. Собственно, дальше неинтересно.

– Наоборот, – произнес Волков каким-то механическим голосом. – Дальше все очень интересно.

– Владимир Петрович Земсков – мой прадед, – перебил его Ник. – Вы сейчас рассказывали историю моего рода.

– Все чудесатее и чудесатее, – прошептал Гальяно. – Выходит, ты и есть тот самый потомок, за которым должок?

– Выходит, что так. – Ник улыбнулся растерянной улыбкой.

– Нам нужно в путь, – оборвала дальнейшие разговоры Вероника. – Степан, у тебя все готово? – спросила она, оборачиваясь к Тучникову.

– Готово. – Тот кивнул.

– Тогда выдвигаемся!

Они вышли из каминного зала, оставив спящего Эрхана. Обычным людям нечего делать там, куда они направляются. Странно было осознавать себя необычным, но уж как есть. Шипичиха может им гордиться. Призвали хлопца на магическую войнушку!

Погрузкой ледяных блоков со снежным воинством руководил сам Туча. Остальные были у него на подхвате. Погрузились быстро. Собственно, ничего сложного, когда есть спецтехника, но чувствовали они все себя хреново. Эти запаянные в лед существа словно тянули силы, выматывали и вымораживали. И это из них – более или менее подготовленных ребят. Что они могли сделать с простым человеком, страшно даже представить. Впрочем, чего там представлять, Гальяно прекрасно знал – что.

До котлована доехали быстро, без приключений. На месте их уже ждала Нягэ со своей совой. Старуха стояла на самом краю, пятки на ледяной тверди, а носки в воздухе. Казалось, малейшего дуновения будет достаточно, чтобы столкнуть ее вниз, на застывший черными валунами лед, но что-то подсказывало Гальяно, что сдвинуть с места эту щуплую старушку не сможет вся Тучина техника разом. Кремень бабка!

Нягэ обернулась, уставилась на него бельмами слепых глаз, растянула губы в улыбке, а потом пригрозила скрюченным пальцем. Сова на ее плече неодобрительно заухала, и Гальяно почувствовал себя нашкодившим школьником.

Дальше действовали по инструкции, той самой, что получили от Нягэ во время совместного сеанса медитации. Инструкцию записали им прямо на подкорку, торопливо и не особо старательно, от чего голова болела просто невыносимо. И, судя по страдальческим лицам остальных, не у него одного. А еще это снежное воинство…

Сначала Гальяно подумал, что ему примерещилось, но и в этих глюках он был не одинок. Зверолюди внутри своих ледяных темниц двигались. Пытались двигаться… Едва уловимый поворот звериной головы. Подрагивание тяжелых век. Пальцы, стремящиеся сжаться в кулак и крошащие лед. Снежное воинство чуяло близость своей Снежной Матери. Или свою скорую гибель. Но самое интересное началось после того, как ледяные саркофаги полетели вниз, разбиваясь об каменные глыбы котлована, выпуская из плена тех, кто был заточен в них тысячелетиями. Вот тогда все поняли, как хорошо, что их тылы прикрывает Нягэ.

А она прикрывала, удерживала зло, рвущееся со дна котлована, пока они, неразумные дети, занимали отведенные им места, пока настраивались и пытались поверить, что от них в этой битве может зависеть хоть что-нибудь.

А ведь зависело! Это если судить по тому, как вскипал, таял и превращался в пар черный лед. Это если судить по тому, как с яростными воплями уходило под воду темное воинство. Они, эти существа, еще пытались бороться, цеплялись клыками, рогами и бивнями за крошащийся лед, скреблись когтями по стенам котлована, рычали и выли, ненавидели лютой ненавистью. А они – вековая старуха и восемь неразумных детей – стояли на страже, держали оборону, чтобы больше никто и никогда, чтобы на сей раз уж наверняка…