– Пользы, может, и никакой, но испортить тебе жизнь еще могу, – угрожающе тихо заметил Чабурадзе.
– Ой! – вдруг резко оживилась Дашка, – а если ты теперь там, ты же все видишь и знаешь? Скажи, любит меня Олигарх мечты или нет?
– Я не ТАМ, Даша, я здесь с тобой! И пока ты не согласишься выполнить мои требования, буду отравлять тебе жизнь своим вездесущим присутствием.
– У-у-у-у-у… – разочарованно протянула Дашка. – Ну, отравляй. Все равно не буду тебе помогать. Считай, что мне лень!
– Квартиру убери! Ты же женщина!
– Тебе надо, ты и убирай! – с этими словами Дашка демонстративно развернулась и завалилась обратно на кровать.
Тут Григорий Зурабович понял, что с Дашей будет нелегко.
Через час Дашка сделала вывод, что находиться вдвоем с Grigоrio-призраком еще менее уютно, чем с Grigоrio живым, и позвонила Тубеленькому.
– Эй, Тубеленький, приезжай в гости, – как обычно, без долгих церемоний начала Дарья.
– Ща, Дашуня-малыш. Сорок минут – и у тебя. Чего выпить купить? – обрадовался «народный артист». Жил он от роли до роли (что случалось редко) и от звонка Дашки до звонка Дашки (что случалось не чаще). Гордость и инициативность не были доминирующими чертами характера Тубеленького.
– У нас гости? – уточнил Чабурадзе.
– Угу, – кивнула Дарья и поплелась мыть полы и посуду. Все-таки, какой-никакой мужчина служил стимулом к чистоте.
После уборки занялась наведением «гламура». Вымыла голову, побрила ноги и нацепила «дикоорхидеистое» белье.
– Слушай, а может, его у нас жить оставить? Хоть чисто будет, – посоветовал Григорий.
– Отстань и не мешай марафет наводить, – отмахнулась Дарья. Самый жалкий любовник
В дверь постучали. Судя по всему, звонок в квартире не работал.
– Дорого-о-ой! – с преувеличенной радостью кинулась на шею Тубеленькому Дашка.
– Ненатурально, – заметил Григорий.
– Как умею! – огрызнулась Дарья, увлекая ошарашенного Тубеленького в кухню и на ходу извлекая из пакета бутылку Chivas Regal.
Тубеленький Дашкиной взбалмошности побаивался, поэтому свою алкогольную норму принял еще на первом этаже у любимой в подъезде. Как следствие, теперь вместо Дарьи «кумир поколений» разговаривал с большой плюшевой обезьяной, сидящей на полу.
– Дру-у-уг, – тянул он, – только ты меня понима-а-а-аешь.
– К тебе что, в трезвом виде не заходят? – полюбопытствовал Чабурадзе.
– В трезвом ко мне только покойники заглядывают, – съехидничала Даша.
– Ого! А он отвечает! – обрадовался Тубеленький, преданно глядя в глаза обезьяне.
Дарья залпом осушила стакан с вискарем.
– Сопьешься, – пообещал Чабурадзе, присаживаясь рядом.
– Вылечат, – буркнула Дашка.
– Ты что, Дашунь, болеешь? – испугался Тубеленький.
– Тебе послышалось. Иди ко мне, выпьем, – Даша призывно ему подмигнула.
Тубеленький поднялся, пошатнулся, и, заключив Дарью в объятия, потащил ее в спальню.
– О-о-о-о. А-а-а-а, – закатив глаза, застонала Дашка.
– Фальшиво и дешево, как в малобюджетной порнухе, – подметил Чабурадзе.
– Отвали! – огрызнулась Дарья.
– Почему? – испугался Тубеленький.
– Я не тебе, – прошептала Дашка, сбрасывая кофточку.
– Дашь, скажи, я самый жалкий из твоих любовников? – прохрипел Тубеленький, увлекая ее на кровать.
– А что, у тебя бывают и хуже? – Изумление Григория было неподдельным.
– Нет, не самый, – успокоила любовника Дашка.
– Еще и врешь мальчику, – пожурил Чабурадзе.
– Может, ты и сам в постели был никакой! Кто теперь докажет? – предположила Дарья, освобождаясь от джинсов.
Из невнятной речи возлюбленной мнительный Тубеленький уловил только существительное «постель» и характеристику «никакой».
– Что, правда никакой? – обиделся он.
– Да какой, какой! Раздевайся быстрей! – взмолилась Дашка.
– Ты что, идешь на рекорд по сверхскоростному соитию? – сострил Чабурадзе.
– Убирайся к черту! Надоел! – взвизгнула Дарья.
– Как к черту? Я только пришел… – растерялся Тубеленький и разом утратил весь сексуальный запал.
– Вжик, и больше не мужик, – с явным удовольствием констатировал Григорий.
– Сам ты не мужик, а ходячий мертвец! – обозленная Дашка оттолкнула Тубеленького и вскочила с кровати.
– Какой мертвец? – чуть не плакал «народный артист».
– Никакой. Проехали! Ты, Аркаш, лучше вставай и езжай домой, к маме. Я сегодня не в настроении, – как можно мягче попросила Тубеленького Даша. «Кумир поколений» придерживаясь за стенку, поплелся к двери.
– Доволен? – устало выдохнула Дашка, оборачиваясь к Григорию.
– Этим? Нет, – честно сознался он. – Это только начало, обещаю. Я тебя предупреждал.
Около полуночи, как водится, позвонил Олигарх мечты. По привычке он все еще отзванивался Дарье. Звонку друга Дашка обрадовалась. Она привыкла, что Олигарх решает ВСЕ ее проблемы, и вставать с кровати для этого не обязательно. Сейчас проблемой был Grigorio.
– Ой, дорогой. Ты Чабурадзе помнишь? – показав призраку язык, начала Даша.
– Чивачидзе помню. А что? Ты ему на тот свет sms-ки пишешь? – удивился Олигарх.
– Хуже, он у меня дома сидит и не уходит. Как его выгнать?
– Раньше хотела заманить, а теперь – выгнать. Какое непостоянство! – вмешался Чабурадзе.
– Дашич, ты сколько выпила? – полюбопытствовал Олигарх.
– Нисколько! – приукрасила Дашка. – У меня не белая горячка. Он правда здесь торчит и комментирует.
– Дашич, мое мнение, конечно, не важно. Можете не прислушиваться, но, по-моему, вам надо чем-то полезным заняться и перестать пить хоть на недельку. Сразу Чувамбадзе мерещиться перестанут.
– Мне не мерещится, – ослабевшим голосом возразила Даша.
– Иди, проспись, я завтра позвоню, – не стал церемониться Олигарх…
– Ну, Дашич, теперь, кажется, я – твой самый преданный друг, и единственный, кто в твои «галлюцинации» верит, – позлорадствовал Григорий.
– Ладно, еще посмотрим, кто кого, Франкенштейн.
– А ты сомневаешься?
– В своей победе? Нисколько! – Дашка долила себе остатки виски и вернулась в постель.
Между ними, девочками
Утро началось для нашей героини необычайно рано. В девять ноль-ноль.
– Подъе-е-е-ем! – провозгласил Чабурадзе.