Что сказал покойник - читать онлайн книгу. Автор: Иоанна Хмелевская cтр.№ 65

Прекрасный черный «БМВ-2000», направляющийся в сторону Варшавы, затормозил, поравнявшись со мной. За рулем сидел симпатичный на вид человек, хотя лицо его и не выражало восторга от того, что пришлось остановиться.

– Что случилось? – спросил он, открыв дверцу.

– Очень прошу извинить меня. – Я сокрушенно вздохнула. – Но не могли бы вы помочь мне поднять эту штуковину?

– Штуковину? – переспросил он, наморщив брови, как бы пытаясь отыскать в памяти это слово.

Я посмотрела на номер его машины. Французский. Может, он иностранец?

– Канистру, – пояснила я. – В ней двадцать литров. Мне ни за что не поднять, а бензин налить надо.

– А, пожалуйста. Где она у вас?

Он вышел из машины, а я с сомнением смотрела на него. Он был высокий, худощавый, опять же очень похож на интеллектуала. Хватит ли у него сил? Но канистру я показала и бак открыла.

– А не помочь ли вам? – вежливо предложила я. – Может, мы вдвоем поднимем ее?

Он как-то странно посмотрел на меня и одной рукой так легко вынул канистру, будто в ней было не больше ста граммов. Открутив крышку, поднял канистру и вылил ее содержимое в бак. Мало кто сумеет одним духом перелить двадцать литров бензина из высоко поднятой канистры, чтобы руки не дрожали. Казалось, для него это вообще не тяжесть. Поразительно!

Думаю, что к восхищению женщины ни один мужчина не останется равнодушным. Вот и этот улыбнулся, по собственной инициативе завернул крышку, положил канистру на место и запер багажник. Мне показалось, что и он почувствовал ко мне симпатию.

– Может, еще что-нибудь нужно?

Я очнулась и отвела от него восхищенный взгляд.

– Ах, нет, большое спасибо. Как изумительно вы это сделали! Огромное спасибо, и прошу извинить, что остановила вас. Ведь вы наверняка спешили.

– Пустяки. Для меня это было только приятно. Всего хорошего!

Усаживаясь в машину, он бросил взгляд на номер моего «ягуара» и, как мне показалось, хотел что-то сказать, но передумал и жестом показал, чтобы я первая тронулась. Теперь я заколебалась, так как уже настолько пришла в себя после испытанного страха, что подумывала, не устроить ли мне нападение на засаду, поджидающую меня в Пальмирах. Я могла бы, например, таранить их «ягуаром»… Нет, пожалуй, воздержусь. И я двинулась обратно в Варшаву, а за мной ехал «БМВ».

Приблизительно за две недели до этого перед маленьким домиком в Биркерде поздно вечером остановилась машина. Алиция выглянула в окно кухни и позвала Торкиля:

– Посмотри. «Вольво-114». Уж не Иоанна ли приехала?

Мы с Торкилем очень любили друг друга, причем мое доброе отношение к нему было вполне обоснованно, а вот за что он меня любил – совершенно непонятно. Оба они с Алицией восприняли мое исчезновение как большое несчастье, очень радовались, что я отыскалась, и теперь оба помчались к выходу. В дверях они столкнулись с инспектором Йенсеном.

– Прошу извинить за столь поздний визит, – сказал господин Йенсен, – но дело срочное. Ваша подруга опять исчезла.

– Это уже стало у нее дурной привычкой! – воскликнула взволнованная Алиция и пригласила инспектора войти.

Спокойно и по-датски основательно инспектор изложил суть дела. Основываясь на телеграмме, посланной мной Алиции – разумеется, Алиция известила о ней инспектора, – а также на сведениях, полученных из датского посольства в Париже, меня уже два дня ожидали в Дании. А меня все нет. Не звонила ли я ей?

– Не знаю, – ответила Алиция неуверенно. – Муж перекапывал сад и повредил кабель, так что наш телефон не работал какое-то время. На работу мне кто-то звонил, но меня как раз не было. Так что не знаю.

Инспектор Йенсен очень огорчился. Подумав, он спросил Алицию, где, по ее мнению, я могла бы находиться. Алиция попросила объяснить, в чем, собственно, дело. Господин Йенсен объяснил.

Начатая Интерполом еще в конце прошлого года кампания близилась к концу. Было арестовано много людей, занимающихся преступной деятельностью, прикрыто много притонов, конфискованы значительные суммы. И это все. Верхушке гангстерского синдиката во главе с шефом не только удалось скрыться от правосудия, но и скрыть почти весь капитал шайки, а Интерпол очень рассчитывал его захватить, что было бы равносильно отсечению главной головы гангстерской гидры. А теперь вышеупомянутая гидра отращивает новые головы, в целом ряде мест появляются новые притоны, и все свидетельствует о том, что акция Интерпола может тянуться до бесконечности. Из каких-то неведомых источников Интерпол узнал, что все богатство шайки где-то спрятано, но никто не знает где. С другой стороны, стало известно также, что в полиции бандиты имеют своего человека, но опять же никто не знает, кто он. В довершение ко всему, в Северной Африке наблюдается подозрительное оживление в области развлекательного бизнеса, причем это оживление идет вразрез с гангстерской деятельностью в Европе. Полиции, разумеется, это очень на руку, но тем не менее она очень хотела бы знать, в чем все-таки дело.

Вот почему моего прибытия ожидали с таким нетерпением, рассчитывая, что кое-что я смогу прояснить, что смогу назвать им хоть некоторых представителей гангстерской элиты. Польское и датское посольства в Париже уже заручились моим согласием побеседовать с кем надо, и вдруг я исчезаю. Разумеется, поиски продолжаются. Если я покинула Францию, то должна была где-то пересечь границу. Как раз этот момент находится сейчас в центре внимания полиции. Известно, что я приобрела бежевый «ягуар», хотя не исключено, что могла бросить машину и уехать на чем-нибудь другом. Причем никто не поручится, что под собственной фамилией. В связи с вышеизложенным не приходят ли в голову моей приятельницы какие-нибудь предположения?

Алиция глубоко задумалась и выдвинула предположение.

– Она поехала в Польшу, – решительно заявила моя подруга. – Ее телеграмма и то, что вы, господин инспектор, рассказали, позволяют предположить, что ее преследуют и что ее жизни угрожает опасность. А я знаю – вы уж извините, но человеку позволительно иметь хобби, – так вот, моя подруга полагается только на польскую милицию. Я уверена, что она поехала в Польшу.

Стремление добраться до родины как последнего прибежища не показалось инспектору Йенсену столь уж странным. Он опять немного подумал, заявил, что проверит, и очень просил немедленно сообщить ему, если от меня придет какая-нибудь весточка.

Весточка действительно пришла. Это было мое письмо. Алиция получила его спустя две недели после визита инспектора. Алиция прочла три раза мое послание и очень расстроилась. Семь раз звонила она инспектору Йенсену, никак не могла его застать и расстроилась еще больше. Наконец дозвонилась, и поздно вечером он опять нанес ей визит.

Господин Йенсен выглядел растерянным.

– Мы нашли вашу подругу, – сказал он Алиции почему-то грустным голосом. – У нее был представитель Интерпола из Парижа. К сожалению, ваша подруга не пожелала с ним разговаривать, даже не впустила его в квартиру и обошлась с ним… гм… невежливо… невзирая на присутствие польской милиции. Мы не знаем, как это объяснить.