Пять красных селедок. Девять погребальных ударов - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Ли Сэйерс cтр.№ 125

– Он служит на торговом судне? – спросил Бланделл. – Как у него дела? Не писал ли он вам в последнее время?

– На прошлой неделе мы получили открытку из Гонконга, – ответила Мэри, – но он почти ничего не написал. Просил передать привет девочкам и сообщил, что у него все хорошо. В этот раз он присылает только открытки. Вероятно, очень занят, хотя обычно любит писать письма.

– Наверное, рабочих рук не хватает, – предположил Уильям. – Сейчас у тех, кто занимается грузоперевозками, нелегкие времена. А все из-за экономического спада.

– Да. Когда вы ожидаете Джима в следующий раз?

– Этого мы не знаем, – ответил Уильям, и Бланделл бросил на него внимательный взгляд: слишком уж радостно прозвучал голос хозяина дома. – Если торговля пойдет бойко, то не скоро. Его корабль не совершает регулярных рейсов. Они курсируют из порта в порт в поисках грузов.

– Я понял. Как называется корабль?

– «Ханна Браун», – ответила Мэри. – Он принадлежит компании «Лэмпсон энд Блейк» из Гулля. Джим отлично справляется со своей работой, и у хозяев на него большие планы. Если что-нибудь случится с капитаном Вудсом, наш Джим займет его место. Правда, Уилл?

– Так он говорит. Но в наши дни не следует слишком на что-либо рассчитывать.

«Значит, у них разлад из-за Джима. Это многое объясняет. Однако в моем деле это не поможет, так что лучше сменить тему разговора».

– В ту ночь вы не заметили, чтобы в церкви происходило что-нибудь странное? – спросил Бланделл. – Может, вспыхивали какие-то огни?

– Я всю ночь не отходила от постели Уилла, – ответила миссис Тодей, нерешительно взглянув на мужа. – Он был так плох, что стоило мне отлучиться, как он сбрасывал одеяло и пытался встать. Если Уилл не думал о перезвоне, то вспоминал о тех давних неприятностях…

– Краже ожерелья?

– Да. В голове у него все перепуталось. Ему казалось, что снова будет суд и ему придется защищать меня.

– Хватит! – внезапно закричал Тодей, отодвинув от себя тарелку с такой силой, что вилка и нож со звоном упали на стол. – Не желаю больше ничего слышать. Все это в прошлом и давно забыто. И если я вспомнил о давних делах в бреду, то в том нет моей вины. Я ничего не мог с собой поделать. Вы должны это понимать.

– Я не осуждаю тебя, Уилл.

– Не хочу, чтобы в моем доме вспоминали о том случае. Для чего вы вообще пришли сюда, мистер Бланделл? Зачем тревожите мою жену? Она уже сказала вам, что ничего не знает о найденном на кладбище человеке. А то, что я сказал или сделал во время болезни, не стоит и ломаного гроша.

– Совершенно с вами согласен, – кивнул старший инспектор. – Мне жаль, если мой визит пробудил неприятные воспоминания. Что ж, не стану вам докучать. Не могу сказать, что я не разочарован, но работа полицейского сплошь состоит из разочарований, так что я привык мужественно встречать невзгоды. А теперь позвольте попрощаться, чтобы ваши дети могли попить чаю. Кстати, что с вашим попугаем?

– Отнесли его в другую комнату, – ответил Уильям, сдвинув брови. – Он кричит так, что голова вот-вот лопнет.

– Да, это самое ужасное качество попугаев, – заметил Бланделл. – Но он у вас здорово болтает. Никогда не слышал ничего подобного.

Пожелав хозяевам приятного вечера, старший инспектор вышел на улицу. Девочки гуляли во дворе, поскольку родители сочли разговор с офицером полиции не подходящим для их детских ушей, и с готовностью распахнули перед гостем калитку.

– Добрый вечер, Роуз, – обратился к девочке Бланделл, не забывавший ни одного имени. – Добрый вечер, Эвви. Ты хорошо ведешь себя в школе?

Однако в этот момент детей позвала мать, и старший инспектор получил на свой вопрос лишь короткий ответ.

Мистер Эштон был фермером старой школы. Ему можно было дать как пятьдесят лет, так и шестьдесят или даже семьдесят. Разговаривал он неприветливо и отрывисто, а держался настолько прямо, что казалось, будто проглотил кочергу. Взглянув на его руки с воспаленными шишковатыми суставами, Уимзи пришел к выводу, что это вызвано скорее хроническим артритом, а вовсе не аскетизмом. Жена была его противоположностью и явно моложе. Пухлая, энергичная, веселая и разговорчивая в отличие от худощавого, неторопливого, молчаливого и мрачноватого мужа. Супруги тепло приняли его светлость и предложили стакан домашнего вина из примулы.

– Сейчас мало кто делает такое, – пояснила миссис Эштон. – Рецепт мне достался от матушки, и пока я жива, буду непременно делать домашнее вино. Оно не сравнится с теми отвратительными напитками, что продаются в магазинах.

– Хм! – одобрительно изрек мистер Эштон.

– Совершенно с вами согласен, миссис Эштон, – сказал его светлость. – Вино отменное. – И он не кривил душой. – За него я вам тоже признателен. – Лорд Питер еще раз сердечно поблагодарил хозяина дома за помощь, оказанную ему в январе.

– Хм! – снова изрек мистер Эштон. – Рад был помочь.

– Я уже не раз слышал, что ваш супруг всегда готов прийти на помощь, – продолжил его светлость. – Полагаю, это он был тем добрым самаритянином, что привез Уильяма Тодея домой из Уолбича, когда тот заболел.

– Хм! – крякнул мистер Эштон. – Ему повезло, что мы его заметили. Хм! Очень скверная погода тогда стояла. Хм! А грипп – вещь опасная.

– Ужасная, – закивала миссис Эштон. – На бедняге просто лица не было, когда он вышел из банка. Я так и сказала мистеру Эштону: «Посмотри, как ужасно выглядит несчастный Уильям! Сам он до дома точно не доберется». И правда: не успели мы отъехать от города милю или чуть больше, как увидели стоявшую у обочины машину Уильяма и его самого в совершенно беспомощном состоянии. Это просто милость Божья, что он не свалился в какую-нибудь канаву. Да еще с такими деньгами! Господи! Уильям словно напрочь лишился рассудка. Постоянно пересчитывал деньги, рассыпав их по всей машине. Я сказала ему, чтобы он убрал деньги в карман и успокоился, а мы отвезем его домой. Заверила, что ему не следует беспокоиться из-за автомобиля, потому что по дороге мы заедем к Тернеру и попросим отогнать его в деревню. Тернер с радостью согласился, сказав, что вернется на автобусе. В конце концов Уильям послушался, мы посадили его в свою машину и привезли домой. Да, нелегко ему пришлось. В церкви молились за него в течение двух недель.

– Хм! – только и промолвил мистер Эштон.

– Никак не могу взять в толк, зачем он вообще вышел из дома в такую погоду, – продолжила миссис Эштон. – День был не базарный. Мы бы и сами никуда не поехали. Только вот мистеру Эштону необходимо было встретиться со своим адвокатом насчет договора об аренде, и если уж Уильяму что-то понадобилось, то мы бы ему помогли. Он мог бы довериться нам, даже если ему потребовалось заглянуть в банк. Две сотни фунтов или даже две тысячи, коль уж на то пошло, были бы у мистера Эштона в полной сохранности. Но Уильям Тодей всегда слыл очень скрытным в том, что касалось дел.

– Дорогая моя! – воскликнул мистер Эштон. – Может, он поехал в банк по делам сэра Генри. Так почему должен рассказывать нам о чужих делах?