Эвви Дрейк все начинает сначала - читать онлайн книгу. Автор: Линда Холмс cтр.№ 26

«В темноте ты хорошо попадаешь в цель, разбивая сосновые шишки, – подумала она. – Кого ты обманываешь?»

– Ммм, – тихо, но явно скептически протянула Эвви вслух. Она всегда старалась навести ясность.

– Что твой отец имел в виду, говоря, что Тим спас ему жизнь? – поинтересовался в свою очередь Дин.

Эвви вздохнула:

– Когда Тим уже был врачом, произошел один случай. Мы все вместе ужинали, и мой отец жаловался на странное ощущение в спине, полагая, что просто потянул спину, вытягивая что-то на лодке. Тим тут же отправил его в отделение неотложной помощи, где выяснилось, что у него был легкий сердечный приступ – инфаркт миокарда. Сейчас отец в порядке. Эта история случилась, наверное, лет десять назад. Тимоти тогда все правильно понял. Если бы то решение зависело от меня, я бы, наверное, потопталась по его спине и велела лечь спать пораньше.

– Ух, ты!

– Да. Тим потом шантажировал меня этим, если можно так выразиться. Однажды, много лет спустя, мы поссорились и он сказал: «Ты такая неблагодарная, Эвелет. Я же уберег тебя от потери единственного родителя, который у тебя все еще есть». Это он мне сказал прямым текстом в лицо, если не веришь.

– Я тебе верю.

– Я знаю, – кивнула она, помолчав и пару раз стукнув пальцами по двери. Она думала, что он может сказать что-то еще, но его слов не последовало. – В другой раз, он был зол на меня, когда мы на полчаса опоздали на обед, назначенный на семь. Опоздали потому, что он назначил встречу на семь тридцать. Я ему напомнила: «Ты же говорил, что в семь тридцать». А он возражал: «Эвви, я говорил тебе в семь. Ты же сама видела пригласительный». А однажды, – продолжила Эвви, – он разбил свой собственный телефон, когда смотрел хоккей. Позже Тим объяснил мне, что телефон был с браком и просто сломался, упав на пол. Но я сама видела, как он бросил его на пол. В нем жил и здравствовал дух противоречия. Бывало, он оставлял дверь незапертой только потому, что я просила его закрыть дверь. Если он не отвечал на телефонные сообщения, то не потому, что забыл, а потому, что я вроде как к нему невнимательна.

Эвви вдруг заметила, что Дин украдкой смотрит на нее с водительского сиденья, и потому демонстративно повернулась к окну. Когда они подъезжали к дому, то проехали мимо парка Дейси Коммьюнити Филд, где играли «Когти», а до них играли «Калькассетские храбрецы». Эвви сообщила ему об этом, показав на поле.

– А что происходит здесь зимой? – спросил Дин.

– Ничего, – ответила она. – Он стоит пустой. Команда впадает в спячку, парк впадает в спячку. Думаю, мы все впадаем в спячку. – Неожиданно Эвви посмотрела на белые лужайки и почти голые деревья новым взглядом: – Ты когда-нибудь играл в бейсбол на снегу?

– Не очень много, – признался Дин. – Никому не посоветую, особенно на позиции питчера. Когда холодно, пальцы работают не очень хорошо. Но иногда в играх поздней осенью такое случалось.

Он свернул на дорожку, и Эвви неохотно соскользнула с пассажирского сиденья в холод и слякоть конца ноября. Оставив туфли у дверей, чтобы последние кусочки снега растаяли на коврике, она плюхнулась на диван.

– Ну что, зависнем где-нибудь? – предложила она. – Или посмотрим, что идет по телевизору?

– Нет, я посижу здесь минутку. Посмотрим, смогу ли я переварить второй кусок пирога, который мне определенно не следовало есть.

Дин сел рядом с ней, и они оба откинулись назад, не желая двигаться после обильного ужина.

В какой-то момент он повернул голову:

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Да. – Она повернула к нему свое лицо.

– Ты сказала отцу, что сводишь концы с концами.

– Да. Ты платишь мне, я оплачиваю свои счета.

– Не хочу показаться бестактным, но… ты же была замужем за врачом. Почему у него нет страховки?

– У него была страховка жизни.

– Энди сказал, что не было.

– Ах. Ну да. Я же сама сказала Энди, что нет. – Дин недоверчиво посмотрел на нее. – Да. Я солгала.

– Зачем тебе лгать о страховании жизни?

– Чтобы он не спрашивал меня об этом.

– Но ты… получила деньги? – приподнял одну бровь Дин.

Она дважды моргнула и задумалась на минуту, а затем глубоко вздохнула:

– Если я скажу тебе, ты никому не расскажешь? Даже Энди, правда?

– Окей.

Она снова уставилась в потолок:

– И да, и нет.

– Ты отдала деньги?

Эвви закрыла глаза:

– Собираюсь. Все было оформлено, мне прислали чек. Я пошла к адвокату, проконсультировалась и положила его подальше от моих собственных денег. Он… в надежном месте.

– Ты не хочешь пускать его в дело? – спросил он.

Она повернулась к нему и только тут заметила, какие длинные у него ресницы. Не точечки, как ей казалось.

– Ну, Дин, это же деньги. Конечно, я хочу это сделать.

– Но ты этими деньгами не пользуешься.

Эвви снова отвернулась и уставилась в потолок:

– Нет.

– Не хочешь сказать мне, почему?

Она ровно дышала, все еще глядя вверх. Наконец ответила:

– Не совсем так. Не сейчас.

Он тоже посмотрел в потолок.

– Немного странно все это, – наконец произнес он.

– Да и ты странный, – рассмеялась она.

Они зажгли газовый камин и сели рядом, скрестив руки на груди. Периодически они возвращались к лучшим моментам местных сплетен, пока он уже не признался, что устал и собирается немного поспать. Эвви встала, и Дин шумно, с большим усилием поднялся с дивана, затем потянул спину, плечи и потер затылок.

– Хорошо, увидимся завтра, – сказал он.

– Спокойной ночи, – как всегда пожелала она. Но потом он неожиданно наклонился к ней, она повернулась к нему лицом, совершенно не понимая, чего он хочет, и он поцеловал ошалевшую Эвви в лоб.

– Счастливого Дня благодарения, – размеренно произнес он и ушел в свою квартиру, закрыв за собой дверь на ночь.

– Счастливого… Дня благодарения, – слабо ответила она ему вслед. Пальцы помимо ее воли уже щупали лоб.

Эссе называлось «К философии неудачи». Оно появилось в декабре в журнале «Эсквайр» ^[85]. Ее автор задался целью определить, как американцы переживают неудачу и, самое главное, как определяют ее для себя своими словами. Он использовал четыре тематических исследования, и в одном из них фигурировал бывший питчер из Нью-Йорка – суперзвезда Дин Тенни, который стал примером того типа, который писатель назвал WTFailure (в вольном переводе «эта чертова неудача»), и до неприличия сильно гордился этим. Он утверждал, что одно дело справиться с неудачей, когда не сработала хорошая идея или когда ряд неожиданных препятствий поставил успех вне досягаемости человека. Но совсем другое дело – видеть неудачу «приходящей ниоткуда без всякого здравого смысла».