Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе - читать онлайн книгу. Автор: Александр Брасс cтр.№ 63

«Черный сентябрь» сразу взял на себя ответственность за покушение, выпустив в Бейруте специальный пресс-релиз. Это происшествие вызвало широкий резонанс во всём мире. СМИ со всеми подробностями смаковали покушение арабского агента на офицера «Моссада», совершенное через несколько дней после убийства израильских спортсменов. В сентябре 1972 года израильтяне вынуждены были признать, что у них появился серьезный анонимный враг номер один. Этот враг ничего не боялся, был готов на любой шаг, и о нём практически ничего не было известно. Никто не мог сказать, где будет нанесен следующий удар, кто станет следующей жертвой. У израильских спецслужб требовали ответы на вопросы, но ни у «Моссада», ни у АМАН или ШАБАК их не было. Одно можно было сказать определенно — «Черный сентябрь» устроил охоту на сотрудников израильских спецслужб, дипломатов и первых лиц государства, на что раньше не решалась ни одна палестинская террористическая организация.

Во вторник 19 сентября 1972 года в израильское посольство в Лондоне среди прочей почты поступили четыре тонких конверта. Все они были отправлены из Амстердама. Три из них так и остались лежать в отделе приема почты, а четвертое попало на стол к израильскому атташе по сельскому хозяйству 44-летнему доктору Ами Шахори. Несколько недель назад он заказал в Голландии цветочные семена и боялся не успеть их получить, поскольку срок его работы в посольстве подходил к концу. Когда он вскрывал конверт из Амстердама, рядом с ним в комнате находился один из его помощников. Вскрыв конверт, Шахори высвободил боёк, который ударил по взрывателю размером меньше, чем таблетка снотворного. В конверте были спрятаны две тонкие полоски пластиковой взрывчатки длиной 13 сантиметров, весом 50 грамм. Заряда вполне хватило, чтобы убить доктора Ами Шахори на месте.

Конверт, убивший израильского атташе, был началом «почтовой войны». Все посольства Израиля были оповещены о возможных террористических атаках, включая рассылки «почтовых бомб». По приказу премьер-министра Израиля Голды Меир на всех израильских объектах, находящихся за рубежом, был введен «осадный режим». Израильские посольства и официальные представительства стали походить на неприступные крепости, ожидающие нападения. Для усиления охраны дипломатических представительств из Израиля выехали десятки оперативных работников. Была разработана общая антитеррористическая доктрина защиты граждан Израиля, а также заграничных государственных и общественных учреждений.

Менее чем через неделю из Амстердама «Черный сентябрь» отправил 64 конверта с пластиковой взрывчаткой. Они были адресованы израильским дипломатам в Иерусалиме, Тель-Авиве, Брюсселе, Женеве, Вене, Париже, Буэнос-Айресе, Нью-Йорке, Оттаве и Монреале. Все конверты с взрывчаткой были вовремя обнаружены службой безопасности и нейтрализованы. Израильская служба безопасности ШАБАК была хорошо знакома с тактикой «почтовой войны». Еще в начале 1972 года ФАТХ разослал 15 конвертов с взрывчаткой, адресованных израильским бизнесменам. Эти бомбы также были вовремя нейтрализованы. Но «Черный сентябрь» вывел технологию «почтовых бомб» на более высокий профессиональный уровень. Конверты со взрывчаткой, отправленные в израильские посольства, практически невозможно было отличить от обычных писем.

Израильтяне так же, как и палестинцы, широко использовали подобную технику покушения. По большому счету это был «израильский патент», взятый на вооружение другими спецслужбами, в том числе и террористическими организациями. Для «Моссада» это был самый быстрый, легкий и безопасный способ, который позволял выйти на свою жертву, избегая встречи лицом к лицу. 24 октября 1972 года после массовой рассылки конвертов со взрывчаткой из Амстердама «Моссад» решил открыть новую «почтовую войну». В течение короткого времени десятки функционеров ООП были убиты или серьезно покалечены. Честно говоря, большинство пострадавших не имели прямого отношения к террористической деятельности, тем более никак не были связаны с «Черным сентябрем». Они были обычными функционерами, никогда не державшими в своих руках оружия, послами или неформальными дипломатами. Но, исходя из логики израильских спецслужб, все они были вполне легитимными целями в войне с палестинским международным терроризмом. Работая легально в разных странах мира, они собирали разведывательную информацию, которая попадала в палестинские террористические организации, в том числе ФАТХ и «Черный сентябрь». Они консультировали лидеров террористических организаций и оказывали услуги самого разного рода. Как и сейчас, любой функционер «Аль-Каиды» или «Исламского государства Ирака и Леванта» несет такую же ответственность, как и боевики, совершающие преступления. Для израильских спецслужб любой активист «палестинского национально-освободительного движения» тем или иным образом был причастен к террористической деятельности и к «Черному сентябрю». Эти нападения должны были породить панику, страх и неразбериху в рядах ООП, членом-учредителем которого был ФАТХ.

Но страх несвойствен толпе, тем более если источник угрозы находится за тысячи километров. Бойня, учиненная палестинскими федаинами на ХХ летних Олимпийских играх, вызвала широкий резонанс и сочувствие мирового сообщества. Но арабо-мусульманский мир воспринял теракт в Мюнхене как «огромную победу». Покушение на убийство офицера «Моссада», совершенное посреди Брюсселя, только укрепило их уверенность во всесилии и безнаказанности. Если члены «Черного сентября» продолжали придерживаться глубокой конспирации, то многочисленные пособники, вдохновленные «головокружительным успехом», не могли держать язык за зубами. Они «по большому секрету» рассказывали о своей причастности к последним событиям, всколыхнувшим весь мир. Большинство «героев» не имели никакого отношения к деятельности «Черного сентября», их подвиги были плодом больного воображения и хвастовства. Но из всего этого потока вранья и словоблудия оперативные работники «Цомета», словно из золотоносной реки, смогли намыть гранулы информации, способной заполнить многие лакуны. Это позволило начать наносить палестинцам ощутимые ответные удары. В течение нескольких недель были выявлены десятки имен, которые тем или иным образом можно было связать с терактом в Мюнхене. Эти имена сразу передавались в Тель-Авив в главные офисы «Моссада» и включались в дальнейшую оперативную разработку. Каждый, кто имел отношение к смерти израильских спортсменов, должен был «взойти на эшафот». Еще летом 1970 года большинство этих имен просто внесли бы в архивную базу данных. После мюнхенских событий израильские спецслужбы смотрели на арабо-мусульманский мир в контрастном черно-белом свете, исключив серые оттенки и полутона.

Осенью 1972 года, давая «Моссаду» полную свободу действий, Голда Меир опасалась лишь одного — непростительной ошибки или неудачного стечения обстоятельств, которые приведут к провалу группы. Она понимала, что, если хоть одного сотрудника «Кейсарии» захватят в Европе, государство вынуждено будет давать очень непростые объяснения. Престиж Израиля пострадал бы, если выяснилось бы, что еврейское государство, страдающее от насилия и террора, само опустилось до уровня палестинских федаинов. Цивилизованное государство не может себе позволить использовать оружие террористов — нагнетание страха — и посылать группы киллеров за пределы своих границ. Но после событий в Мюнхене Израиль был поставлен в ситуацию, заставившую в корне пересмотреть морально-этические нормы.