Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе - читать онлайн книгу. Автор: Александр Брасс cтр.№ 28

Абу Снейна вышел на связь с диспетчерской вышкой в Никосии в 18:00 и сообщил о захвате самолета. Через пять минут это сообщение было получено в Израильском международном аэропорту Лод. Всё высшее руководство страны было тут же оповещено о случившемся. Министр обороны Моше Даян в это время находился на Синае в Шарм-эль-Шейхе. Он связался по телефону с премьер-министром Израиля Голдой Меир и провел с ней минутное совещание. Было принято решение разрешить угнанному бельгийскому авиалайнеру войти в израильское воздушное пространство и совершить посадку в аэропорту Лод. Было также отдано приказание срочно создать оперативный штаб и собрать высшее командование силовых структур, а также привлечь к работе штаба профильных министров — членов кабинета главы правительства. Сам министр обороны Израиля Моше Даян, окончив разговор по телефону с премьер-министром, немедленно на военно-транспортном вертолете вылетел в Лод.

Командир «Сайерет Маткаль» подполковник Эхуд Барак в это время возвращался домой. Не успел он переступить порог, как раздался телефонный звонок. На другом конце провода звучал голос начальника оперативного отдела Генерального штаба Армии обороны Израиля Эммануэля Шакеда. Он вкратце рассказал Бараку о том, что в небе, где-то над Югославией, захвачен пассажирский самолет бельгийской авиакомпании Sabena. Шакед добавил, что к этому часу о самолете, пассажирах и террористах известно крайне мало: «…На борту есть израильские заложники, угнанный самолет будет посажен в Лоде, террористы требуют освобождения сотен палестинских заключенных…» Полковник Шакед приказал Бараку собрать подразделение и, выдвинувшись к аэропорту, поступить в распоряжение оперативного штаба.

Эхуд Барак связался с Шаем Агмоном, дежурным офицером «Сайерет Маткаль», который также одним из первых получил сведения о захвате самолета. Он распорядился собрать по тревоге личный состав подразделения, находившийся в расположении базы, а также обзвонить всех бойцов, которые жили в центре страны и могли в кратчайший срок самостоятельно прибыть в аэропорт Лод. База «Сайерет Маткаль» располагалась в каких-то восьми километрах от аэропорта Лод, и подразделение могло прибыть на место раньше, чем соберется весь оперативный штаб.

Захваченный самолет приземлился в 19:05 на главную взлетно-посадочную полосу. Диспетчеры сразу переправили его в конец самой удаленной 16-й линии, расположенной в трех километрах от пассажирского терминала. Так получилось, что самолет с террористами и заложниками прибыл в Израиль раньше, чем оперативный штаб собрался в полном составе. Это создавало некоторую нервозность, поскольку никто не знал, как быстро террористы готовы перейти от угроз к действию. Реагировать необходимо было сразу, исходя из динамики развития событий, а ключевая фигура кабинета безопасности — министр обороны Моше Даян, еще находился в вертолете по дороге из Шарм-эль-Шейха. Абу Снейна тем временем зачитал длинный список из 315 имен палестинских террористов, освобождения которых требовал «Черный сентябрь» в обмен на жизни заложников. Рехавам Зеэви, начальник Центрального военного округа, прибыл одним из первых в аэропорт и возглавил оперативный штаб. Он вышел на связь с угонщиками и сообщил им, что министр обороны и премьер-министр Израиля уже находятся по пути в аэропорт и попросил немного времени, чтобы организовать переговоры с «государственными деятелями, принимающими решение».

Примерно к 19:30 в аэропорту был собран весь «кабинет безопасности» во главе с министром обороны Моше Даяном. В него вошли: министр транспорта Шимон Перес, начальник Генерального штаба Давид Эльазар, начальник Центрального военного округа Рехавам (Ганди) Зеэви, начальник управления военной разведки АМАН Аарон Ярив и другие высокопоставленные военные чины, включая генерала Ариэля Шарона. Чуть позже в оперативный штаб прибыл советник премьер-министра по борьбе с терроризмом полковник Авраам Арнан ^[29].

Моше Даян с самого начала не собирался выполнять ни одно из требований террористов. На первом этапе необходимо было лишить самолет возможности подняться в воздух и выиграть время для организации спецоперации. Он распорядился вызвать «Сайерет Маткаль» и начальника следственного отдела ШАБАК Виктора Коэна. Перед ним была поставлена задача вести бесконечные переговоры и затягивать время, изматывая угонщиков морально и физически, не давая им расслабиться и сомкнуть глаза.

В Генеральном штабе был объявлен код «Изотоп». Он был веден в 1968 году после того, как пассажирский самолет израильской авиакомпании EL AL был захвачен боевиками НФОП и угнан в Алжир. Однако этот «код» не предусматривал каких-либо конкретных инструкций наземных действий. Поскольку никто до этого момента не предполагал, что палестинские террористы рискнут посадить самолет на израильской территории, эта ситуация застала врасплох как политическое руководство страны, так и «Сайерет Маткаль». Раньше никому в мире в голову не приходило штурмовать пассажирский самолет с заложниками, и никто в Израиле не знал, с какой стороны подступиться к решению этой проблемы. Было ясно лишь одно: ни при каких обстоятельствах нельзя идти на уступки угонщикам!

Подполковник Эхуд Барак, прибыв в Лод, получил сообщение, что два отделения «Сайерет Маткаль» уже на месте, остальные бойцы собраны на базе и выдвинулись в сторону аэропорта. В оперативном штабе Барак встретил командующего Центральным военным округом Рехавама Зеэви, отвечавшего за оперативную часть операции, и начальника Генерального штаба Давида Эльазара. От них он узнал, что угнанный самолет с заложниками приземлился несколько минут назад и заблокирован на 16-й линии, в трех километрах от пассажирского терминала. Министр обороны Моше Даян, прилетевший незадолго до этого из Шарм-эль-Шейха, сразу поинтересовался у Барака, что, по его мнению, можно сделать. «Только штурм!» — кратко ответил подполковник. Несмотря на то что четкого плана действия у командира «Сайерет Маткаль» еще не было, Эхуд Барак был уверен в своем подразделении и пообещал в кратчайшее время, ознакомившись с ситуацией, разработать план спасения заложников.

Первым делом по приказу Моше Даяна техники EL AL приступили к нейтрализации самолета, лишив его возможности сдвинуться с места. Дождавшись наступления сумерек, двое техников в сопровождении Эхуда Барака и его заместителя Дани Ятома, подвергая себя и заложников неизбежному риску, совершили три ходки к загнанному в тупик самолету. Следить, что происходило у хвоста самолета, террористы не могли, поэтому именно с этой стороны и подходили израильтяне. В первый раз техники отключили систему подачи масла и снизили давление в двигателях. Во второй — нейтрализовали колеса передних шасси. В последнюю ходку спустили воздух из всех колес, заблокировали тормозную систему и отсоединили подачу электричества в двигатели. Всё это время техники и спецназовцы могли наблюдать пассажиров, прижавшихся лицами к иллюминаторам, обреченно вглядывавшихся в темноту.

Пока группа техников и спецназовцев нейтрализовали самолет, а Эхуд Барак осматривался на местности, продумывая возможные сценарии спецоперации, террористы потребовали представителя Красного Креста. Последнего с трудом смогли разыскать в Восточном Иерусалиме, еще сложнее было уговорить его приехать в аэропорт. Его буквально силой пришлось вытащить из дома и доставить в Лод. Представитель Красного Креста категорически отказался сотрудничать с оперативным штабом и согласился лишь передать требования террористов. Сам того не осознавая, арабский сотрудник Красного Креста невольно передал израильтянам первую ценную информацию, которая помогла спланировать операцию. Вместе с требованиями угонщиков он назвал количество террористов, их имена и то, что на борту самолета находилось как минимум одно взрывное устройство, о чем просил передать сам Абу Снейна. Аналитики ШАБАК, «Моссада» и АМАН сразу приступили к изучению и составлению психологического портрета личностей террористов. Так стало известно, что руководил угоном Али Таха Абу Снейна, один из наиболее опытных полевых командиров «Черного сентября». Для оперативного штаба это означало не только противостояние серьезному противнику, готовому в любую минуту привести в исполнение свои угрозы, но и то, что теперь «Черный сентябрь» открыл террористический фронт против Израиля.