Клейма ставить негде - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 31

— То есть вы считаете, Баршенков стал шаманом после того, как его ударило током?! — недоуменно уточнил Гуров, — Но ведь буквально только что приводилась другая версия — что он стал шаманом после того, как утонул в Байкале. Так он тонул или его ударило током?

— И то и другое — все это было. Он и тонул, и током его оглушило. Но, понимаете… Никто уверенно не скажет, что случилось с ним первоначально. Одни утверждают, что сначала он утонул, когда пошел половить на удочку омуля, а уже потом, через какое-то время, попал под удар электротоком. Другие, наоборот, уверены в том, что сначала он пережил удар током и кому, а уже потом утонул. Но уж тот факт, что его предвидение спасло пассажиру жизнь, не оспаривают ни те, ни другие. После этого случая у перекрестка Баршенков ездил в Завидовку — это поселок в Ивановском районе, откуда и вернулся уже настоящим шаманом.

— А там что, есть специальные шаманские курсы? — недоверчиво спросил Стас.

— Нет, там проживает настоящий бурятский шаман. О чем они говорили — я не знаю, но после этого Семен поехал в Бурятию. Там есть, как его называют, Лес Шаманов, где шаманы хоронят на деревьях в подвесных гробах своих умерших, так сказать, коллег. В этот лес обычные люди не ходят испокон веку. А вот шаманы там раз в году собираются, вроде бы весной, когда народится молодой месяц. Разводят большой костер, камлают возле него, советуются с духами. Ну и заодно принимают, скажем так, в свои ряды молодое шаманское пополнение.

— Небось молодые какие-нибудь экзамены там сдают на профпригодность? Какой-нибудь шаманский ЕГЭ? — рассмеялся Славка.

— Яне в курсе… Может, и сдают. — Павел Викторович тоже рассмеялся и пожал плечами. — Ну, Семена-то, я так понял, в шаманы приняли. Что интересно, в Бурятии он всего месяца два был, а по-бурятски говорить научился — как будто всю жизнь там прожил. Теперь шаманит: то — здесь, то — там… Вот, сегодня нас от больших неприятностей уберег. О! Вон наше Кедровое показалось, мы уже почти и приехали… — объявил он, указав на появившиеся за деревьями дома.

Прибыв в Кедровое, приятели первым делом отправились в местный райотдел, по пути завернув в кедровскую гостиницу. Порекомендовал ее и дал гостям координаты «отеля» Василий Терентьевич. Также он порекомендовал при заселении в гостиницу сослаться на него — это гарантировало особо уважительное отношение персонала. Сам Василий Терентьевич на развалюхе-маршрутке поехал дальше, в свою родную Зорянку. Ну а опера, взяв такси, отправились в «отель» с громким названием «Сибирь». Как и обещал Ежалов, упоминание о том, что именно он рекомендовал поселиться в «Сибири», и в самом деле сразу же отразилось в повышенном градусе радушия и предупредительности к гостям из Москвы.

Им был выделен двухместный почти люкс (с учетом классности самой гостиницы) с окном на юг, через которое открывался шикарный сибирский пейзаж. Ну а почтительность по отношению к Василию Терентьевичу объяснялась очень просто — он был своего рода здешней районной знаменитостью. За долгие годы своей работы участковым Ежалов зарекомендовал себя как чрезвычайно одаренный, глубоко порядочный человек. Многие его сравнивали с киношным Анискиным, тем более что он и в самом деле был похож на Жарова, исполнителя роли Аниськина. К нему и после ухода на пенсию частенько обращались за советом по тем или иным вопросам. Даже бывшие «сидельцы» относились к Ежалову с уважением, как к «правильному менту», который никогда не кривил душой и не замарал себя каким-либо недостойным поступком.

Расположившись в своих «апартаментах» и выпив чаю в гостиничном буфете, Гуров и Крячко отправились в местный райотдел полиции. Он находился минутах в десяти ходьбы от гостиницы. Начальник РОВД — уже предпенсионного возраста подполковник — оказался на месте. Узнав, по какому именно вопросу к нему прибыли гости из Москвы, он несколько удивился — ну, вы, парни, даете! Если сотрудники старших возрастов еще помнили хотя бы такую фамилию, как Давишин, то те, что помоложе, о ней и не слыхали.

— Коллеги, я бы рад был вам помочь, но чем и как? — огорченно развел руками подполковник, — Былой состав РОВД уже давно отошел от дел. Я сам не местный — возглавляю райотдел последние пять лет. А из здешних, коренных… Кто-то уехал в другие места, кто-то умер… А все наши архивы лет десять назад сгорели. По непонятной причине произошел пожар, который ничего после себя не оставил. Впрочем, знаете, есть один человек, который мог бы быть для вас полезен! — Начальник РОВД сделал паузу и вскинул вверх указательный палец.

— Простите, вы имеете в виду Василия Терентьевича Ежалова? — уточнил Гуров.

— А-а-а… Вы с ним знакомы? — растерянно спросил подполковник.

— Случайно познакомились сегодня утром, когда из Иркутска на автобусе ехали к вам, в Кедровое… — улыбнулся Лев.

— Хм-м-м… Ну, тогда, тогда… Попробуйте встретиться с Ильей Романовичем Лосевым — он бывший опер угрозыска, года два как вышел на пенсию. Когда его к нам прислали, Давишин здесь еще работал. Кто еще? Виктор Николаевич Берг — бывший начальник вневедомственной охраны. Он тоже не из местных, но Давишина помнить должен бы. Язев Анатолий Павлович возглавлял местную автоинспекцию. Думаю, он тоже может оказаться полезным в данном вопросе…

Взяв на заметку еще несколько имен бывших сотрудников и номера телефонов, которые удалось найти у кадровика райотдела, приятели договорились с начальником РОВД о выделении им «колес» в виде старенькой «жиги» (горючее для нее они взяли на себя). После этого опера вернулись в гостиницу и приступили к распределению направлений поиска. Разделив потенциальных свидетелей «методом научного тыка», они начали обзванивать своих бывших коллег. Лев, у которого первым по списку оказался Берг, набрал его номер, услышав отклик, представился и сказал, что хотел бы встретиться с ним лично. На вопрос о том, что за причина побудила сотрудника столь серьезной «конторы», как федеральный Главк угрозыска, прибыть в «дремучее захолустье», Гуров пояснил:

— Мы занимаемся расследованием убийства бывшего начальника кедровского РОВД Давишина. Нам нужна любая информация об этом человеке. Прежде всего интересуют те люди, с кем он когда-то мог конфликтовать.

— А-а-а… Вон оно что! Значит, вы насчет Давишина… Ну давайте встретимся. Вы где сейчас находитесь? В гостинице? А я живу неподалеку, на Ермаковской, девять. У меня зеленый дом с красной крышей.

Уведомив своего собеседника, что скоро будет, Лев выключил связь и направился к дверям.

— Як свидетелю! — пояснил он Стасу, выходя из номера.

Минут через десять ходьбы по улице, где одноэтажные особняки чередовались с бревенчатыми восьмиквартирными двухэтажками, он увидел деревянный особняк, обшитый тесом. Дом был покрашен зеленой краской, венчала его красная железная кровля из металлопрофиля. Присмотревшись, Гуров увидел приколоченную к забору табличку с цифрой «девять». На его звонок из дома вышел крупный мужчина годами около семидесяти. Пройдя с хозяином в дом, за чашкой чая с сотовым медом Лев обсудил с ним все интересовавшие его вопросы.

Берг Давишина помнил, хотя работать с ним довелось на протяжении года, до той поры, как того перевели в Зауральск. О «Молчалине», как и многие другие, мнения он был не самого высокого: хитер, изворотлив, двуличен, корыстен… Проще говоря, подлец — каких поискать. Поэтому, понятное дело, тех, кто Давишина тихо ненавидел, было достаточно много.