Птичка - читать онлайн книгу. Автор: Арина Теплова cтр.№ 54

Спустя час, приняв ванну, и едва надев на себя бриджи и рубаху, Скарятин ощутил, что его тело ломит от чудовищной усталости. Давала о себе знать обратная безумная дорога, во время которой он спал лишь пару ночей. Словно в гипнозе он подошел к высокой кровати и упал на нее без сил. Через миг он заснул крепким спокойным сном.

Солнце освещало вечерним золотым светом просторную комнату, когда Дмитрий открыл глаза. Дождь видимо окончился и теплый свежий воздух врывался в комнату через приоткрытое окно. Мгновенно проснувшись, он встал и взглянул на часы. Половину пятого вечера, отражали стрелки каминных часов.

– Вот досада, – пробубнил он себе под нос, понимая, что проспал в беспамятстве более шести часов подряд. Он начал проворно одеваться, и уже через четверть часа почти вылетел из своей спальни, на ходу застегивая верхние пуговицы на темно-синем сюртуке. Каждая минута вдали от Аглаи казалась ему проведенной впустую.

Порывисто открыв дверь в комнату Глаши, он увидел, что комната в оливково-золотистых тонах пуста. Странная необитаемость спальни лишь на миг вызвала у него недоумение, но Дмитрий тут же выйдя в холл, направился по лестнице вниз. Войдя в синюю гостиную, он сразу же наткнулся на Веру Кирилловну, которая поправляла локон, стоя перед большим зеркалом. В вечернем изысканно-кричащем наряде ярко алого цвета с золотой тесьмой, Скарятина выглядела, как дама, собравшаяся на бал. Маска, которую она крутила в руке навела молодого человека на мысль, что мать едет на маскарад.

– Митя! – воскликнула Скарятина, увидев отражение вошедшего сына в зеркале. Небрежно бросив маску на камин, она приблизилась к Дмитрию и с радостью приникла к его груди. Он же в ответ обнял Веру Кирилловну рукой, стараясь не мять ее платье, зная, как она щепетильно относится к своим нарядам. Минуту спустя Скарятина чуть отстранилась, и улыбнулась сыну. – Я заходила к тебе, ты крепко спал. Не стала тебя будить.

– Вы уезжаете матушка? – спросил Дмитрий, с тайной надеждой на то, что ужинать он будет лишь с одной Аглаей.

– О да, к восьми я приглашена на маскарад к Шереметьевым. Однако у меня порвались теперь черные перчатки, придется заехать в магазин. Выпью с тобой только чаю.

Подойдя к столу, она позвонила в серебряный колокольчик, и распорядилась, чтобы подали чай.

Доев вкусное пирожное, Дмитрий уже взял фарфоровую розовую чашку, как Вера Кирилловна обиженно заметила:

– Отчего ты не заехал, когда был у Императора?

– Я не располагал лишним временем. Мне было необходимо немедленно уехать.

– Разве нельзя было найти хотя бы час на родную матушку? – воскликнула она.

Дмитрий нахмурился, недовольно глядя на мать, зная, что она сейчас устроит очередную трагедию.

– Теперь же я здесь, разве Вы не рады?

– Ты жесток, – произнесла Скарятина обиженно. – Думаешь жить одной в этом большом доме легко? И поговорить то не с кем.

– Отчего же одной? – удивленно вкинул брови Дмитрий. – Кто Вам мешает подружиться с Аглаей и перестать третировать ее.

– С Аглаей? Я же писала тебе, что она уехала сразу же после смерти Ники, – Вера Кирилловна всхлипнула, достав из кармана круженной платочек, вспомнив о трагедии с сыном.

– Уехала? Куда? – опешил Дмитрий и со звоном поставил фарфоровую чашку на блюдце. – Я не получал от Вас никакого письма.

– Дак сразу же. Едва поверенный прочитал завещание, огласив ее долю. Конечно же, я не просила ее остаться. Ведь ты знаешь мое отношение к этой выскочке.

– Маман, Ваша неприязнь к Аглае Михайловне мне уже порядком надоела, – поморщился Дмитрий. – Вы знаете, куда она уехала?

– Весь Петербург знает, что на деньги моего сына она открыла приют.

– Неужели?

– Да уж, – поморщилась Скарятина. – Правда, денег то по завещанию ей немного досталось. Только чтобы дом купить для сирот да нянек нанять.

– И что ж она совсем не выходит в свет? – спросил Дмитрий.

– Вряд ли. Правда видела ее пару раз на благотворительных скучных балах. Видимо деньги собирает для своих детишек. Поговаривают, что приют весь в долгах. Сейчас немного жертвуют.

Внимательно глядя на Веру Кирилловну и прокручивая в голове ее слова, Дмитрий начал выстраивать в своей голове план, как увидеться с Аглаей. Встреча в доме матери была почти ощутима, но теперь реальность осуществления его желания отодвинулась. Однако он не собирался отступать перед столь ничтожным препятствием, как переезд Аглаи в другой дом.

Едва мать выпорхнула из гостиной, Дмитрий тут же поднялся с дивана, на котором сидел в непринужденной позе, и стремительным шагом направился к столику с корреспонденцией. Напряженным взглядом он начал перебирать счета, письма, а так же приглашения на приемы и светские рауты, надеясь найти нужное. Наконец он вытащил небольшую белую карточку с посредственным запахом и прищурился. В приглашении значилось: некая графиня П., которая сегодня давала благотворительный прием в пять вечера и приглашала Скарятиных всем семейством.

Графиню П. Дмитрий не знал, однако слышал ее фамилию. Он быстро метнул глазами по часам, и заметил что уже половина седьмого. Подумав про себя, что прием графиня П. назначила вульгарно рано, ибо не один уважающий себя дворянин в столице ранее семи часов не приглашал. Да и место почти на задворках Петербурга совсем не понравилось ему. Однако он понимал, что другого выхода нет. Возможно именно на этом никчемном вечере, у этой малоизвестной графини ему посчастливиться встретиться с Аглаей, ведь мать сказала, что девушка ездит только на благотворительные мероприятия.

Уже через полчаса извозчик высадил Скарятина у довольно большого дома, безвкусного спроектированного, с яркими окнами и грязный дорожкой у парадной лестницы. Дмитрий очередной раз поморщился, осознавая, что если бы не Аглая вряд ли бы он даже мог допустить мысль чтобы приехать в это ничтожное, гадкое место, где воздух был пронизан запахом гнилого болота. Стараясь не встать в конские испражнения, Скарятин направился вверх по главной лестнице, наверху которой ему услужливо кланялся лакей в серой ливрее и с факелом в руках.

Весной 1830 года в воздухе Петербурга летали радостные чувства мира и покоя. Турецкая война была закончена, проливы Босфор и Дарданеллы стали свободными для торговли, и раннее тепло охватило столицу. В городе витали сплетни и разговоры на военную тему. Участники войны и вообще мужчины в военных мундирах были центром внимания на всех балах. Их расспрашивали о сражениях и баталиях, восхищались их отвагой.

Едва Скарятин появился на пороге бальной залы, и лакей объявил его по карточке, как около Дмитрия выстроилась целая череда наряженных людей. Окружив его плотным кольцом, гости наперебой выражали свое восхищение подвигом “Меркурия” и задавали вопросы о героической победе. Весть о высокой награде, и о невероятной битве в море с турками передавалась из уст в уста, и оттого все участники этого сражения считались не просто героями, а казались некими непобедимыми исполинами, которые своей победой подняли престиж России на новую высоту.