Очень странные Щеппы - читать онлайн книгу. Автор: Сэмюэл Дж. Хэлпин cтр.№ 21

Далия начала подпевать радио голосом, который Поппи могла описать разве что как «внеземной». Машина въехала в туннель, и Поппи, затаив дыхание, стала считать: «Один, два, три, четыре, пять, шесть…»

Школьный двор выглядел совершенно не так, как те, к которым привыкла Поппи. Например, сбоку от игровой площадки располагался загон для оленей, а за ним начинался Загадочный лес.

«Подгонка» формы в ателье, которым заведовала миссис Фелт, ограничилась примеркой многочисленных джемперов, пахнущих пластиком. Дочь миссис Фелт, Митси, сидела посреди ряда висящих на вешалках свитеров и читала сильно потрёпанную книгу под названием «Сказки английского Юга». Митси была маленькой и худощавой, со спутанной копной тёмных кудряшек и огромными фиалковыми глазами, смотрящими на Поппи с живым любопытством.

– Он слишком большой, миссис Фелт, – придушенно кашлянула Поппи из-под очередного спортивного джемпера, скрывшего её гибкую фигуру внутри просторного лабиринта из нейлона.

– Глупости! – пропела миссис Фелт, занятая обертыванием школьной клетчатой юбки вокруг талии Поппи. – Если я что и знаю о детях, так это то, что они растут. Причём везде: их ноги, их руки, их головы и – будем надеяться – их мозги.

У Поппи было такое чувство, что она засунула руки в спальные мешки. С трудом найдя манжеты и высунув наружу кисти рук, она посмотрела в зеркало.

«Я выгляжу так, будто ограбила магазин одежды для великанов».

– А мои мозги выросли, мама? – глубокомысленно спросила Митси миссис Фелт.

– Ну, сколько тебе сейчас, девять с половиной? Десять? Значит, они должны быть размером с большой грейпфрут, – ответила миссис Фелт, с довольным видом рассматривая Поппи. – Если, конечно, ты перестанешь читать эти глупые сказки. – Она наклонилась к Поппи. – Митси нашла этот старый сборник сказок на барахолке и с тех пор с ним не расстаётся. И если бы её няня не отпросилась в последнюю минуту, у меня, возможно, появился бы шанс немного подумать!

Митси закрыла книгу и крепко прижала её к груди.

Поппи очень скоро узнала о миссис Фелт всё необходимое: она возглавляла школьный родительский комитет, пекла пирожные для распродаж, тренировала команду по нетболу, заведовала школьным ателье, ларьком и канцелярским магазином и не могла запомнить возраст своей дочери.

– У тебя в нашей школе есть друзья, Поппи? – спросила миссис Фелт.

Поппи не знала, что на это ответить. Не притворяться же, что Эразмус ей друг. Он был слишком зациклен на себе и своём драгоценном расследовании. Эразмусу не было дела ни до кого, даже, наверное, до родной матери.

– О да, есть! – вставила Далия, оторвав взгляд от издания с занимательным заголовком «Как добиться правильного хруста: советы хиропракта».

– Кто? – спросила Поппи и повернулась к ней, но едва не упала, наступив на край школьной юбки.

Далия с крайне самодовольным видом посмотрела на миссис Фелт.

– У неё есть ухажёр. Я слышала, как они говорили по телефону прошлой ночью!

Митси это, похоже, сильно заинтересовало, потому что она выползла из своего закутка, чтобы было лучше слышно. Сердце Поппи быстро забилось, и она взмолилась, чтобы её щеки не заалели, как помидоры.

– Он не мой ухажёр, – возразила она, из последних сил сдерживаясь, чтобы не рассердиться на Далию.

– Как его зовут? – подперев кулачком подбородок, спросила миссис Фелт.

– Лазарус! – громко ответила Далия и быстро заморгала, чтобы вернуть на место съехавшую контактную линзу.

– Эразмус! – не подумав, поправила Поппи и немедленно об этом пожалела.

Глаза Митси округлились.

– Вы меня подслушивали? – спросила Поппи Далию.

– О, не будь такой скромницей, – застонала Далия. – Всего секундочку!

Поппи не желала больше об этом говорить, хотя ей и хотелось поставить Далию на место. Она чувствовала, как щёки начинают гореть, и была готова на что угодно, лишь бы сменить тему.

– Знаешь, кто это? – спросила Далия миссис Фелт.

– Мальчик-спаржа! – подала голос Митси.

– Митси!

– Но, мам, его все так называют! – настаивала Митси. – Мальчик-спаржа! Он на год старше меня.

– Да, мы и в первый раз прекрасно это расслышали, Митси. При-ку-си язык! – смутилась миссис Фелт.

– Чудное прозвище! – улыбнулась Далия. – А почему его так называют?

Митси задумалась.

– П-потому что он один раз принёс на обед банку консервированной спаржи.

Миссис Фелт нервно засмеялась.

– Он, э-эм… хороший мальчик, не так ли, Митси?

Митси промолчала.

– Его мать… – шепнула миссис Фелт Далии и сделала вид, будто глотает из бутылки.

Обе женщины то ли были уверены, что Поппи их не видит, то ли считали, что она не поймёт значения этого жеста. Но она поняла. И всё же она не собиралась жалеть Эразмуса. Ему ведь было на неё начхать. Почему она должна просить у него прощения, только потому что его мама пьёт? Бывает и хуже.

– Он хороший мальчик, – заверила миссис Фелт Поппи. – Он просто немного… проблемный.

– А-а, любишь плохишей, да, Попс? – понимающе кивнула Далия.

Щеки Поппи опять обожгло.

«Она просто старая и одинокая», – уговаривала она себя.

Когда они выходили из ателье с новой формой, чтобы пойти дальше в администрацию школы, Поппи услышала, как миссис Фелт говорит Митси, с судорожными движениями отпаривая свитер:

– О боже, мне скоро бежать на пилатес с Харриет! Давай-ка ты почитаешь мне свою любимую историю, пока я собираюсь? Громко и отчётливо. Губы, язык, кончики зубов – хорошенько артикулируй, слышишь?

Митси кашлянула и медленно начала:

– В… го-роде, где река глубока и дере-евья черны, жили-были, сколько их помнили, четыре страшные сес… тры… сестры.

Выходные и всю следующую неделю бабушка звонила почти каждый день, чтобы сказать, что врачи решили оставить её «ещё на одну ночь», потому что, как она говорила, медсестры «хотят провести на мне ещё пару экспериментов перед тем, как отпустить на волю, – не часто в их отделение кладут такую красавицу». Большую часть времени Поппи штудировала немецкий в бабушкиной мастерской, чтобы не волноваться хотя бы за один предмет в новой школе. Когда уставала зубрить существительные и спряжение глаголов, она наводила там порядок. Ей нравилось скручивать, скреплять и сортировать мили блестящих лент, запутанные проволочные клубки и рулоны тканей всевозможных цветов, начиная мускусно-фиолетовым и заканчивая золотисто-сливовым.