Соловушка НКВД - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мишаткин cтр.№ 49

Миллер улыбнулся в усы, напряжение спало.

— И чем собирается потчевать?

— Будут ее коронные расстегаи.

— Не подозревал, что великая певица при всех своих талантах еще и кулинар. Моя благоверная передоверила приготовление пищи кухарке. Передайте супруге глубокую благодарность, но для обеда вряд ли найдется время.

2

Во всем очень пунктуальный, Миллер никогда и никуда не опаздывал, тем более на службу. 22 сентября после легкого завтрака попросил жену заказать невестке с внучкой железнодорожные билеты, предупредил, чтобы к обеду не ждали — много дел. При выходе из подъезда по привычке оглянулся по сторонам и зашагал по рю Колизе, где в доме 29 обосновалось управление, он же штаб РОВС: снимали один из этажей за довольно умеренную плату.

У себя в кабинете вызвал начальника канцелярии Павла Кусонского, сообщил, что отбудет на важное совещание. Затем принялся знакомиться с новыми документами, требующими резолюций, бегло просмотрели свежие номера утренних газет. Ближе к двенадцати вновь позвал Кусонского:

— Не посчитайте за странность, но снова оставляю конверт. Вскроете в том случае, если произойдет что-то неординарное, например, не вернусь.

— Но тогда не стоит идти! — забеспокоился Кусонский.

— Не могу не пойти — обещал. Многие, знаю, считают меня крайне осторожным, но после пропажи незабвенного Кутепова остерегаюсь провокации чекистов. Не забываю, что враги продолжают свои происки, мечтают во второй раз обезглавить РОВС. Повторяю: вскроете конверт в крайнем случае.

Перед тем как отправиться на встречу, Миллер взглянул в зеркало, остался недоволен своим видом: под глазами мешки, лицо чуть отекло.

На улице Евгений Карлович засомневался: верно ли сделал, что отказался от охраны? Убедил себя, что встреча с немцами тайная, никто, в том числе охрана, не должен знать о контакте руководителя РОВС с представителями германского посольства и абвера. Некоторое время простоял у старого каштана, затем двинулся к месту свидания: в сером габардиновом плаще английского покроя, фетровой шляпе генерал не выделялся среди прохожих.

«Дождь, к счастью, не предвидится, день обещает быть ясным… — Евгений Карлович остановился возле продавца газет и увидел брошюру с гороскопом на будущий месяц. — Смешно, что жена верит во всякие расположения небесных светил, подчиняется предсказаниям всяких доморощенных шарлатанов…»

Среди выставленных газет одна была с фотографией Плевицкой в сарафане, кокошнике.

«Снимок излишне отретуширован, в жизни певица полнее. Мы с ней почти ровесники, оба, как два скакуна не первой молодости, закусили удила и не сдаемся старости, оба в боевом строю, каждый воюет на своем фронте… Талантлива от Бога, но хвалят чрезмерно — и „великая“, и „несравненная“, и „божественный ангельский голос“…»

До встречи оставалось минут пять, можно было не спешить, и Миллер водрузил очки, приблизился к газете, где рядом с фото певицы крупным шрифтом было напечатано сообщение о собрании галлиполийцев.

«Следующий юбилей у моих северян-архангелогородцев, надо подготовить поздравительный адрес с речью…»

Он отошел от газетчика, поравнялся с цветочным магазином, решил на обратном пути приобрести букетик.

«Выберу цветы, похожие на растущие на родине, к примеру, садовые ромашки — Наталья оценит внимание. С головой ухожу в работу и забываю об обязанностях супруга, отца, деда…»

Скоблина, стоящего у автомобиля, генерал увидел издали.

«А Николай Владимирович точен, хоть часы по нему проверяй, — похвалил Миллер. — Не лезет куда не надо: другой на его месте сам бы провел совещание с немцами, потом хвалился, что сумел привлечь их к сотрудничеству, а он ничего не предпринял за моей спиной…»

Скоблин поспешил навстречу Миллеру.

— Здравия желаю! — Скоблин взял начальника под руку, но повел не к автомобилю, а за угол. Увидев недоумение генерала, объяснил, что мотор забарахлил, к тому же совсем рядом тихий дом, где никто не помешает. Не позволяя Миллеру вставить слово, заговорил как заведенный:

— Моя Надя будет сожалеть, что остынут расстегаи, не удастся удивить стряпней. Готовит, понятно, не как в первоклассных ресторациях, но вкусно. Сейчас с головой ушла в хлопоты по подготовке очередного концерта, спорит с модисткой о покрое платья, выборе для него материала, ищет новую гримершу. Поет не первое десятилетие, а волнуется, как дебютантка перед выходом на сцену к публике…

Скоблин перешел на скороговорку, что также удивило Миллера: он знал Николая Владимировича сдержанным на слова, больше слушающим, нежели говорящим.

«Отчего взволнован, какова причина? Неужели от того, что не поеду к нему на виллу, не отведаю стряпню жены?»

Сам не зная почему, Миллер послушно пошел со Скоблиным. На бульваре Монморанс оказались возле неприметной в каменном заборе калитке, за которой находилась школа для работников советского полпредства — в сентябре школа пустовала, каникулы длились до 1 октября.

— Прошу, — пригласил Скоблин, но Миллер не спешил войти во двор. Собрался высказать неудовольствие по поводу выбранного для беседы места, но за спиной вырос плотного телосложения человек, который заломил начальнику РОВС руки, толкнул в калитку, где Евгений Карлович попал в руки другого крепыша.

— Как вы смеете! — Миллер рванулся, но его держали с двух сторон крепко — не вырваться.

В доме пленника расторопно обыскали, забрали небольшой браунинг, бумажник с документами, деньгами, часы. Бросили в кресло и профессионально привязали руки к подлокотникам, ноги к ножкам.

3

Прибывшая из Москвы группа (так называемый «летучий отряд», контролируемый самим наркомом и руководимый майором госбезопасности Сергеем Шпигельгласом) постаралась предвидеть любые неожиданности, какие могли помешать операции «Груз», не желали, чтобы Миллер скончался от сердечного приступа, как случилось с Кутеповым из-за передозировки снотворного. Хотя никто из чекистов не был виноват в смерти генерала, все получили нагоняи от начальства, некоторых понизили в звании, должностях.

— Чтобы не повторился досадный промах, выясните, как у Миллера обстоит дело с сердцем, легкими, нервами, пищеварительным трактом. Не страдает ли сосудистыми заболеваниями. Надо все предусмотреть! — строго дал напутствие нарком перед отъездом группы во Францию.

Трое прибыли за сутки до операции. Ночь на 22 сентября 1937 года провели на загородной вилле Скоблина и Плевицкой. Рано утром перебрались в пустующую школу. До появления Скоблина с Миллером (он значился как «Дед») коротали время, рассказывая байки, анекдоты, курили невиданные в России сигареты. Когда все это надоело, Вениамин Гражуль и Григорий Косенко принялись играть в карты.

— Эту актрисулю в газетах взахлеб хвалят без всякой меры: и великая, и неповторимая, и голос как у соловья.

— Слышал, как поет?