Соловушка НКВД - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мишаткин cтр.№ 156

Получил срочное задание Сталина организовать с помощью работников МГБ ликвидацию Михоэлса и его друга, фамилию которого не помню ^[117]. Когда артист поехал в Минск, доложил И. Сталину, он сразу дал указание провести ликвидацию под видом несчастного случая. Вечером 7 января Михоэлс выехал из Москвы в крайне подавленном состоянии. Мрачное настроение объяснялось арестами его друзей и знакомых. Было решено в ночное время ликвидировать наездом грузовой автомашины, создать правдоподобную картину несчастного случая.

Узнав из доклада об успешно проведенной в Минске операции, Сталин приказал представить к правительственным наградам непосредственных исполнителей, начиная с генералов Цанава, Огольцова ^[118].

Приказ вождя Берия не замедлил передать ведущему следствие, выкроил в рабочем дне часок и проконтролировал работу Рюмина. Остался доволен, дал указание, чтобы Абакумов предстал перед судом без синяков. Угостился в кабинете начальника тюрьмы коньяком, закусил ломтиком лимона.

— Скоро заберем у тебя № 15, переведем в Лефортовскую. Радуйся — станет меньше хлопот.

На следующий день Абакумова в ручных кандалах увезли в новое здание, продолжили добиваться признаний. Стали бить резиновыми дубинками по наиболее болезненным местам тела. Требовали выдать все связи с иностранными разведчиками, поведать о подрывной работе в военной контрразведке СМЕРШ. После очередной экзекуции Абакумов, сплюнув сгусток крови, — произнес: — Послушать вас, выходит, что всю войну я работал исключительно на немцев. Кто же тогда руководил поимкой шпионов, предотвращал диверсии, покушения на товарища Сталина, боролся с предателями Родины власовцами, за что удостоен правительственных наград, благодарностей вождя?

Вместо ответа «забойщики» применили сыромятные ремни, но избиение не привело к желаемому следователям результату. За упрямство, отказ признать все предъявленные обвинения, Абакумова лишили прогулок, приобретения в тюремной лавке продуктов, чтения книг, перевели в камеру, где от пронизывающего тела холода зуб на зуб не попадал, чтоб не замерзнуть, приходилось ходить, делать приседания, растирания. Следующими наказаниями были долгое пребывание в полнейшей темноте, непозволение спать. Абакумов подумал, что подобные пытки применяли и к Ягоде:

«На процессе над ним побывать не пришлось, очевидцы рассказали, что в Доме Союзов выглядел бодрым. Ежова до его ареста встречал неоднократно, неужели и он испытал то, что ныне приходится переносить мне? Кто дал указание глумиться, распускать руки, нарушать закон, запрещающий применения пыток?».

Он лукавил, в бытность главой органов не раз приказывал подчиненным не бояться испачкать руки, смотрел сквозь пальцы, когда показания брались, как говорится, с потолка или в результате применения крутых мер.

Конец 1951 г. заключенный № 15 встретил, продолжая сохранять стойкость, не подписывая фальсифицированные протоколы, требуя адвоката и разрешения снова написать Сталину, подать жалобу в Генеральную прокуратуру на нарушения в отношении его законности. В ответ заместитель министра Рюмин подписал постановление о предъявлении гражданину В. С. Абакумову обвинений:

Принимая во внимание, что следствием собраны доказательства, обличающие гр. Абакумова в том, что он:

а) вынашивал изменнические замыслы, стремясь к высшей власти в стране, сколотил в МГБ СССР преступную группу из еврейских националистов, с помощью которых обманывал и интриговал ЦК ВКП(б), собирал материалы, порочащие отдельных руководителей партийных органов;

б) опираясь на своих сообщников, проводил вредительскую, подрывную работу в области контрреволюционной деятельности;

предъявить гр. Виктору Семеновичу Абакумову обвинения в совершении

преступлений, предусмотренных ст. 58-7, 58-8, 58–11 УК РСФСР.

Пытки ужесточились, перерывы между ними стали короче. Абакумов не кричал от боли, лишь стонал сквозь крепко сжатые зубы, упрямо настаивал на невиновности, демонстрировал компетентность в вопросах юриспруденции, поправлял следователей, когда те совершали ошибки в применении статей Уголовного кодекса, неверно формулировали обвинения.

В начале 1952 г. Виктор Семенович понял, что уже не стоит ждать ответа на письмо Сталину, вождь проигнорировал послание того, кого во время войны неоднократно ставил другим в пример, продвигал, поощрял, а теперь упрятал за решетку.

«Судя по всему, не понравилось, что свой арест я назвал досадным недоразумением, не раболепствовал, не пал перед ним на колени».

Кандалы (их снимали лишь на ночь) мешали двигаться, приходилось между допросами сидеть на табурете.

«Отчего талдычат о еврейском заговоре, в который сами не верят? Долго пыток не выдержу, сведут в могилу…»

Добился разрешения вновь написать, но не Сталину, а Берии и Маленкову, веря, что они непричастны к аресту сподвижника. Заполненные мелким почерком листы стали криком исстрадавшегося.

Со мной проделали что-то невероятное. Первые восемь дней держали в темной, холодной камере, в течение месяца спал всего час-полтора в сутки, кормили отвратительно. На всех допросах стоит сплошной мат, издевательства, оскорбления, насмешки и прочие зверские выходки. Бросали со стула на пол. Ночью схватили и привели в карцер, размером 2 метра, с трубопроводной установкой, без окон. В этом страшилище без воздуха, питания (давали кусок хлеба и две кружки воды в день) провел несколько суток. Установка включалась, холод все время усиливался, отчего много раз впадал в беспамятство. Такого зверства никогда не видел и о наличии в тюрьмах холодильников не знал. Этот каменный мешок может привести к смерти, увечью, страшному недугу. Меня чудом отходили, вспрыснув сердечный препарат, положив под ноги резиновые пузыри с горячей водой. Все время спрашивал: «Кто разрешил проделывать это со мной?». Получил ответ: «Руководство МГБ». Путем расспросов узнал, что виноват Рюмин.

Прошу вас, Л. П. и Г. М.! 1. Вернуть меня к работе, мне нужно лечение. 2. Если пытка будет продолжаться, то избавьте от Рюмина. Верните жену и сына домой, буду за это вечно благодарен. Жена человек честный и хороший.

Уважающий вас В. С. Абакумов

Письмо первым прочитал Рюмин.

— Сволочь! Смеет обвинять меня! Смешно — желает вернуться в безвозвратно потерянное кресло. Обращается к глубокоуважаемым нe по фамилиям, а по их инициалам. Имеет нахальство жаловаться на плохое содержание в каземате!

Письмо не передали по адресу, подшили в дело заключенного № 15 и продолжили добиваться признания предъявленных обвинений. После очередного допроса с пристрастием потерявшего сознание Абакумова отнесли в санчасть. Полковник медицинской службы Яншин бегло осмотрел не подающего признаков жизни пациента в мундире с отпоротыми знаками отличия. Собрался писать акт о летальном исходе заключенного, но тот открыл глаза.