Ведьма в академии магов - читать онлайн книгу. Автор: Мелина Боярова cтр.№ 4

На груди расплывалось алое пятно, а в зеленых глазах медленно угасала жизнь. Кровь, что толчками вырывалась из раны, попала на землю. В миг, когда Золана сделала последний вздох и затихла, лес содрогнулся от немого крика. Тысячи молодых побегов опутали тело девушки, и оно исчезло, погребенное под зеленым ковром. В следующее мгновение листочки и побеги потемнели, прямо на глазах превратились в гнилую труху и развеялись налетевшим ветром. Вместо плодородной земли образовалась мертвая проплешина, из которой полезли черные ветви, усыпанные острыми колючками. За считаные секунды опушка превратилась в ощетинившегося монстра. На поднявшихся стеной ветвях набухли маслянисто-черные плоды, по виду напоминающие запеченные до углей яблоки.

Маги опешили, впервые наблюдая преображение мирного леса в опасного и непредсказуемого противника. Звери и птицы отступили, а зеленый защитник, преисполненный болью и потерей хранительницы, готовился к беспощадной борьбе. Когда десятки плодов лопнули, выстреливая в противников блестящими семечками, никто из имперцев не успел ничего сделать. Хваленая магическая защита рассыпалась в пыль. Каждое отравленное смертью семечко несло гибель живому существу. Попадая на кожу, яд впитывался мгновенно. На месте крошечного укола появлялась черная точка, которая росла и увеличивалась на глазах. Плоть под действием отравы гнила заживо. Семечко в теле человека прорастало колючими побегами и причиняло нестерпимую боль. Те имперцы, что первыми попали под воздействие чернильных плодов, кричали так, что у остальных мороз шел по коже. И было отчего. Когда за пять минут живой человек превращается в кусок черной гнили, а сам при этом остается в сознании и чувствует, что происходит, то это зрелище навсегда останется в памяти жутким кошмаром. Имперцы, видевшие немало ужасов, дрогнули.

– Защищать наследника империи! – прокричал лорд Занц, единственный, кто сумел вовремя взять себя в руки и отдать приказ. Также маг направил зов о помощи. Через полчаса появятся армейские маги и сотрут лес с лица земли.

Друзья Нтора не обладали опытом или силой, потому погибли первыми. Дольше продержались воины охраны, которые нашли способ справиться с напастью. Только огонь удерживал черную смерть на расстоянии. Маги щедро расходовали силу, отгородившись от опасных плодов и колючек стеной пламени. Тем более на помощь уже спешили те маги, которые оставались в школе. Да и из столицы вот-вот прибудет гвардия. Имперец перестраховался и потребовал использовать портал для перемещения. Недешевое удовольствие, но жизнь наследника стоит дороже.

Зев портала раскрылся на картофельном поле и развернулся серебристым овалом. Безжалостно вытаптывая урожай, воины выныривали из зеркального марева, отпрыгивали в сторону, чтобы освободить место следом идущим, строились и направлялись к месту битвы. Действовали четко и слаженно, под окрики командиров перестраивались в растянутую цепь и с ходу атаковали. Целую декаду имперские маги выжигали Рэллорнский лес. Обширные территории превратились в горелые пустоши. Насколько хватало взгляда, простирался частокол закоптившихся деревьев, среди которых попадались обугленные трупики животных. Не осталось ни одного зеленого росточка – все сгорело. До горизонта тянулась выжженная земля, в центре которой возвышался погибший исполин Рэллорн – сердце священного леса. Гигантское дерево с гулким скрипом покачивалось на ветру. Как раны на теле живого существа смотрелись рытвины и сквозные отверстия, оставленные файерболами. Наплывы угольно-черной смолы – слезы древнего существа, оплакивающего гибель лесного народа. Корни исполина простирались на километры вокруг и раньше связывали каждое деревце в разумную экосистему. Элийцы жили в гармонии с живым домом, хранили и оберегали его, делились силой и знаниями. После смерти тела ведьм предавали земле, которая принимала последний вздох – частицу души и бережно хранила ее, чтобы однажды передать новому поколению.

Жертва Золаны не была напрасной. Она освободила элиек от рабской клятвы, дала отпор непобедимым имперским магам и оставила тех без живого источника. Без Рэллорнского леса магия скоро исчезнет из этого мира и возродится лишь тогда, когда снова зашумят листвой вечнозеленые деревья. Всплеска силы, произошедшего после гибели девушки, хватило на то, чтобы использовать шанс на спасение, – отправить зов. Где бы ни находилась та, что однажды возродит погибшую расу, зов найдет ее и приведет к умирающему Рэллорну – главному дереву элийского народа. Ведь пока жива частица души последней Верховной, живет и надежда. А до тех пор, пока не появится новая хранительница, единственное семечко священного дерева, спрятанного в недрах земли, будет ждать своего часа.

Машину я бросила на проселочной дороге. Даже не дороге, а так, тропке, петляющей среди густого леса. Спрашивается, что я, городская жительница, забыла в глухой деревеньке Зауралья? Тут и жителей всего пять дворов – деды да бабушки доживают свой век. Однако вот уже четыре дня вместе с моим молодым человеком и компанией друзей обитаем на берегу озера Чудного. Места тут завораживающе красивые. Соснам, из-за которых иной раз не видно неба, по две-три сотни лет. Воздух чистейший. Травы, цветы, кустарники – я и названий таких не знаю, чтобы правильно описать, – цветут, пахнут одуряюще. Живности всякой полно. Первые дни я только и знала, что охала да на телефон зверюшек снимала, пока батарея не села. То лиса пробежит, то заяц – их тут на каждом шагу. Белки опять же, ежики. Косулю видела. И волка – да. Поначалу за собаку приняла и помчалась за ним с наивным желанием погладить, да ребята вовремя остановили. А зверя прогнали. Жаль, я люблю собак, хотя и понимаю, что волк – животное дикое, к человеку не приученное. Я вообще всех животных люблю. Сама не знаю, откуда это у меня. С малых лет живность в дом тащила. Котята, щенки, хомячки, попугайчики – кто только не жил в нашей квартире. Мама чуть с ума не сходила, когда очередной постоялец появлялся. Папа – тот умнее поступал. Стоило мне уехать – к бабушке или в лагерь на лето, – так у зверья массовые побеги начинались. Это сейчас понимаю, что животных отдавали знакомым или еще как-то пристраивали, потому как исчезали те вместе с клетками, лежанками и прочими вещами. Маленькой мне говорили, питомцы ушли сами, что повзрослели и им нужно семью создавать. И ведь верила россказням! Ну а то, что с питомцами все в порядке, я чувствовала, и когда погибали они, тоже. Помню, не уследили как-то за годовалым щеночком, которого с двух месяцев выкармливала и растила. Под машину попал. Мне с самого утра нехорошо было, не хотела в школу идти, Тошку тискала, – со слезами от него отрывали. Целый день сама не своя ходила, тяжесть такая давила, что свободно не вздохнуть. Вечером родители сказали, что Тошка убежал. Вот тогда я и выдала:

– Нет его больше. Мертвый он. Как знала, не хотела его бросать. Все вы виноваты! – Ух и обиделась тогда. – Вот Муське славно живется – кошка наша, которая якобы в прошлом году сбежала, – только жаль, у нее деток не будет. И Фунтику – морской свинке – новый дом нравится. Любят его там.

Папа с мамой тогда испугались, по врачам потащили, к психологам разным и даже к одному экстрасенсу отвели. Но те ничего необычного не нашли. А странности объяснили чрезмерной любовью к животным и детской проницательностью. Единственная польза, что с тех пор в нашей семье говорили только правду, даже если та ранила кого-то или не нравилась. Какой смысл обманывать, если я знала, когда лгут? Животные и так в доме не переводились, поэтому изменения коснулись лишь количества питомцев, которые одновременно проживали на родительской жилплощади. Ну и последнее, немаловажное: мне настоятельно советовали выбрать профессию, связанную с детским увлечением. Так что теперь я дипломированный ветеринар. Живу на те средства, что приносит ветеринарная клиника. К слову, она уже заработала себе репутацию, и дела шли замечательно. Однако львиная доля дохода уходила на помощь приюту для животных. Я там практику проходила, когда училась, потом помогала лечить на добровольных началах, а когда не без помощи родителей организовала собственный бизнес, то поддерживала его финансами и бесплатными консультациями. Квартира своя. Машину, правда, папа подарил. Надежную, безопасную, шведского автопрома. Это случилось после аварии, когда мою «тойоту», взятую в кредит, почти в лепешку раскатал потерявший управление грузовик. Полгода после этого в больнице провела, восстанавливалась. Так-то я «легко» отделалась: три перелома, синяки и ссадины. Можно сказать, в рубашке родилась. Очевидцы сразу труповозку вызвали и эмчеэсовцев, чтобы разрезать искореженную машину и извлечь тело. У меня даже шрам остался после того, как спасатель случайно чиркнул резаком по грудной клетке. Я от боли и очнулась, застонала. Кстати, тот самый спасатель и есть мой молодой человек Артем. Он потом в больницу пришел проведать и извиниться, что неаккуратно обошелся. Так и познакомились, ухаживать начал, на свидания приглашать. Вот уже четыре года вместе, и два последних Артем живет у меня. Нет, он не нахлебник, зарабатывает прилично и сам из обеспеченной семьи. Просто нам так удобнее. Клиника в соседнем подъезде расположена, приют в двух кварталах, а до метро десять минут.