– Вам лучше немного передохнуть, мисс Фейл, – недовольно поморщившись, сказал лекарь. – Да и куда вы в таком виде? Сальборн, конечно, большой город, но не настолько, чтобы вы не испортили себе репутацию, разгуливая в окровавленном балахоне поверх ночной рубашки. Я попрошу сестру подыскать вам экипаж.
И совершенно не поспоришь ведь.
– Я буду вам очень признательна, доктор Велер, – искренне сказала я, понимая, что своим предложением он спас меня от непоправимой ошибки.
– В таком случае подождите здесь. Сестра даст вам знать, когда найдет извозчика.
Но когда лекарь покинул палату, мне и вовсе стало нехорошо. Не физически, скорее морально.
Я подошла к кровати и встала у изножия так, чтобы видеть лицо спасенного мною мужчины. Теперь мне улыбнулась сомнительная удача рассмотреть его получше, не боясь показаться невоспитанной.
Все же он красив. Даже сейчас. Бледен и с темными кругами под глазами, но красив. Черты лица немного резки и остры, но гармоничны настолько, что совершенно не отталкивают, напротив…
О Вечный! О чем я вообще думаю, стоя у кровати еще недавно умиравшего человека? Позор тебе, Алиса! Бессовестная!
– Мисс Фейл? Кхм… кхм… я уж думал, что вы мне приснились, – едва приоткрыв глаза и еще покашливая, хрипло сказал больной.
– Это неприлично – сниться практически незнакомому мужчине, – смутилась я и тут же отвернулась, дабы он не заметил предательского румянца на моих щеках.
– Не понимаю, как могут кошмары быть неприличными?! – прерывисто недоумевал раненый.
Я снова вспыхнула, но на этот раз от злости.
– Если бы этот кошмар не нашел вас в подворотне в куче отходов и помоев, то…
– Очень любопытно – как?! – без зазрения совести перебил меня Джереми Холт. – Откуда в таком сомнительном… кхм… месте взяться юной, не очень хорошо, но все же воспитанной девушке? Не прольете свет на это обстоятельство? Да еще и в таком… кхм… таком виде!
Легко сказать. Я, может, конечно, и пролила бы, но как-то мне кажется, что мистеру владельцу артефакта этот свет не очень понравится. Хотя и скрывать правду – не лучший выход. Кажется мне, что без особого на то разрешения я все равно не смогу приблизиться к часам.
Потому я тяжело перевела дыхание, помянула Вечного, словно перед казнью, и выдохнула:
– Я починила ваш артефакт! – и зажмурилась на всякий случай. Когда зажмуришься, не так страшно.
– Простите… кхм… кхм… что вы сдела… кхм… – снова закашлялся мистер вице-канцлер.
– Воды? – решила немного поухаживать я за больным и даже наполнила стакан.
– Яду. Вам, мисс Фейл! – прокашлявшись, наконец сказал мистер Холт. – Вы что о себе возомнили, светило артефакторики?! Кто вас просил? И что после вы сделали?
– Я ничего такого не делала. Просто немного поправила поврежденную нить плетения. Мне было жаль… и показалось…
– Раз вам кажется, юное дарование, то в следующий раз выпейте успокоительного или рюмку коньяка и лягте спать. – Его слова больно били по самолюбию и профессиональной гордости, но я это заслужила. Потому молчала, едва сдерживая слезы. – Я так понимаю, вы его активировали?
– Этого я точно не могу сказать. Тогда… когда возвращала вам его. Похоже, активировали мы его вместе…
– Да, я тоже почувствовал… Дайте мне наконец воды и не стойте столбом. Это уже входит у вас в привычку.
– Ну, знаете! Я, между прочим, как ненормальная бежала через полстолицы по милости вашего артефакта. И он, между прочим, не в моих интересах работал. Если бы знала, что это вы там изволили валяться, то и с кровати не слезла бы.
– О! Вот, значит, как. Спасение жизни одного из влиятельнейших лиц империи не стоит ваших усилий?
– Спасение одного из первых хамов – точно не стоит. Вы пока не сказали мне ни единого хорошего слова. И вообще, умирающим вы мне нравились больше. Вот!
На этом я посчитала разговор исчерпанным, и, пока не дооткровенничалась до казематов, резко развернулась и вылетела из палаты, едва не сбив с ног замершего у двери Оливера.
– Хорошего дня, мистер… – Ай, ладно. Надеюсь, никогда больше ни его, ни Холта не увижу. Вообще никогда. И как бы там ни звал меня тот проклятый артефакт, в следующий раз с кровати не поднимусь. Даже с места не сойду.
– Хорошего, мисс! – ответил он мне уже в спину.
Я бежала по коридору целительской, снова путаясь в широком балахоне, изгвазданном в помоях и крови, представляя, что обо мне подумают люди, и памятуя о том, что у меня нет ни медяка, чтобы нанять экипаж. И вообще, не стоит помогать людям! Они все равно этого не оценят. Я еще, наверное, много чего подумала бы, если бы по ступеням не сбежал взволнованный и запыхавшийся Оливер и не застал меня подпирающей стену и едва сдерживающей слезы.
– Ну вы и бегаете, мисс Фейл. Я еле догнал вас. Думал, все – упорхнула птичка.
– Что вам еще от меня нужно? – перебила я и без того сбивчивую речь парня.
– Ну так… это… мистер Холт велел вас доставить домой. Только экипаж у черного входа, чтобы поменьше народу видело. Там только санитарки да сестрички и ходят. Так что… вам это только на руку, мисс.
И как бы мне ни хотелось послать и Джереми Холта, и Оливера к чертям рогатым, я кивнула:
– Буду очень благодарна.
У меня просто не было другого выхода.
А уже в экипаже, натыкаясь взглядом на кровавые пятна, испещрившие и обивку, и мой балахон, и пользуясь тем, что грохот колес и копыт заглушит любые звуки, я разрыдалась. Громко. Навзрыд. Выплескивая страх, обиду, усталость и недосыпание. Вспоминая этот острый колючий взгляд и хлесткие слова. Тот ужас, что пережила в темной подворотне непонятно какого жуткого квартала. И бесконечно себя жалея до самой входной двери, что вела в крыло для персонала мастерской «Оберег», напротив которой остановился личный экипаж мистера вице-канцлера империи.
– Мисс, может, вам помочь? – поинтересовался Оливер, распахнув дверцу экипажа.
– Помогите своему начальнику, – посоветовала я, наспех вытерев глаза рукавом за неимением платка. – Хотя ему, кажется, может помочь только целитель-психиатр.
– Зря вы так, он неплохой человек, – решил заступиться за своего начальника паренек. – Просто выплеснул пережитое, как умел. Мне всегда достается.
– Нашли чем гордиться. Хорошего дня, мистер… как вас величать, к слову? Нам все не было времени и познакомиться толком.
– Так Оливером и зовите. Я из бедноты. Не мистер. Меня господин на улице еще мальчишкой подобрал. Зато я смышленый и шустрый. А еще внимательный.
– Ну, ваша внимательность – это отдельный разговор.
– Это случайно вышло, – сообразив, на что я намекаю, заверил Оливер. – Я же правда не подумал, что у них там тайный выход. Хотя мог бы и сообразить… Вот дерьмо! Простите мисс! Нервы.