Два лета - читать онлайн книгу. Автор: Эми Фридман cтр.№ 18

Добравшись до подножия холма, сворачиваю на Грин-стрит ^[35], нашу главную улицу. Думаю, название ей не очень-то подходит, потому что здесь, как и во всем городе, преобладает не зеленый, а серый цвет. Серый асфальт, серые уличные фонари, вязы с серыми стволами. И река Гудзон, текущая вдоль улицы, всегда в серой ряби, даже если погода ясная и небо голубое.

Сегодня, конечно, город мертв, ну, по крайней мере, мертвее обычного. Никто не прогуливается, мне попадается лишь несколько машин, которые едут со скоростью улитки. Все закрыто: аптека «Поправляйся», Хадсонвиллский банк, ресторан изысканной итальянской кухни «Оролоджио», магазин антиквариата мисс Черил, паб Пи-Джея, ресторан «Сычуаньская кухня». Вдалеке слышен одинокий свисток поезда пригородной железной дороги «Метро-Норт».

Я проезжаю мимо книжного магазина «Между строк», где работала прошлым летом. Похоже, владелец, мистер Фитцсиммонс, пошел на поводу у своей страсти к накопительству: стопки книг в витрине такой высоты, что из-за них ничего не видно. Рядом с книжным — «Лучше латте, чем ничего» ^[36], кафе, где работает Руби. Понимаю, что забыла спросить ее про вакансии. А хочу ли я работать с Руби? Перебираю плетеные браслеты на запястье. Может, все-таки стоит вместо этого пройти курс тети Лидии?

Внутри шевелится что-то похожее на радостное предвкушение. Или я просто проголодалась? Ведь я ничего не ела, кроме той горсти колечек. Но я точно знаю, где сейчас можно хорошенько перекусить.

Меня подстегивает упрямство, и я доезжаю до конца Грин-стрит, два раза резко поворачиваю влево, и вот он, мой пункт назначения — Сосновый парк. Какая разница, что там сказала Руби? Сегодня надо быть здесь. Я демонстративно ставлю велик к забору, засовываю темные очки в задний карман и иду по траве.

Семьи раскладывают на газоне подстилки, занимая места, чтобы позднее смотреть фейерверк. Я вдыхаю терпкий запах сосны, который смешивается с праздничными ароматами жареной еды от лотков, расставленных по периметру газона. Вижу, как мистер Фитцсиммонс, мой седовласый начальник из книжного, с баллоном спрея от насекомых усаживается на раскладном стуле. Замечаю Раджа, брата Руби, он с друзьями кидает фрисби. Забавно, мы только что виделись у Руби. (Когда? Как давно это было?) Я меняю направление, избегая встречи: Руби не нужно знать, что я здесь.

На сцене-раковине в центре парка мэр Хадсонвилла регулирует микрофонную стойку. Мэр Розен-Тайсон — элегантная блондинка, носит модные деловые костюмы. И совершенно случайно приходится мамой Хью Тайсону. Высокий симпатичный афроамериканец рядом с ней — папа Хью, а также глава администрации. Обычно Хью тоже здесь — на сцене с родителями или сидит в сторонке на траве и что-то пишет в молескине. Конечно же, я никогда не общаюсь с Хью во время фейерверка в Сосновом парке, а вцепляюсь мертвой хваткой в руку Руби и наблюдаю с безопасного расстояния.

Я знаю, что в этом году Хью здесь нет. Накануне вечером между сообщениями Руби я листала инстаграм. Хью выложил фотку Эмпайр-стейт-билдинг и подписал, что он в Нью-Йорке, в гостях у двоюродного брата. Социальные сети — очень удобный инструмент для сбора сведений о предмете обожания, при этом разговаривать ни с кем не надо.

Я направляюсь к лоточникам, минуя парней, торгующих светящимися палочками и американскими флажками — ерундой, которую мы с Руби всегда покупали и к концу вечера выбрасывали. У одного из лотков я заказываю хот-дог с добавками — горчицей, кетчупом, соусом релиш и высокой горкой жареного лука. Еще беру большую колу и, чтобы уже вконец разориться, ванильно-шоколадное мягкое мороженое в вафельном рожке. Расплачиваясь, я обнаруживаю в кошельке евро, и меня охватывает печаль. Жалко.

Стараясь ничего не уронить, я несу свою добычу к скамейке. Сначала уминаю хот-дог, наслаждаясь знакомым солоноватым вкусом. Как-то мы с Руби съели каждая по два хот-дога, а потом была вареная кукуруза, мороженое и сладкая вата, и мы еще удивлялись, почему всю ночь болели животы. Я улыбаюсь этим воспоминаниям, тоскую о прошлом и пью колу. Уже собираюсь приступить к мороженому и тут замечаю двух маленьких девочек со светлыми волосами. Наверное, сестрички; босые, они между сосен делают колесо.

Мелькают их зеленоватые от травы ступни, девочки падают и хохочут. Одна вскакивает и несется к лоткам, кричит на ходу что-то про корн-доги, другая бросается за ней, все еще смеясь.

Я пытаюсь проглотить ком в горле, запив колой, но не могу. Мы с Руби были теми девочками. Были. Прошедшее время. Время прошло, но я застряла в Сосновом парке. Внезапно становится противно и грустно: мне почти шестнадцать, руки липкие от потекшего мороженого, рот в кетчупе, как у маленькой. Здесь, в парке, нет моих ровесников. Здесь дети, как Радж, или старики, как мистер Фитцсиммонс. Руби поняла раньше, чем я: нам здесь больше не место.

— С Четвертым июля, Хадсонвилл! — объявляет со сцены мэр Розен-Тайсон, и я встаю. — Мы с супругом очень рады приветствовать вас…

Я выбрасываю остатки мороженого в мусор и колу туда же. Пробиваюсь сквозь стекающуюся в парк толпу и снова сажусь на велик, размышляя, где мне место. Какое-то угрюмое любопытство гонит меня вперед, и вот я на Арджайл-роуд. Арджайл считается у нас в городе модной — это из-за огромных дорогих домов в несколько этажей. Этим вечером дома похожи на белых слонов, спящих под бледно-оранжевым небом.

Слона Скай Оливейры обнаружить нетрудно: к почтовому ящику привязаны серебристые воздушные шары, а со двора доносится громкая музыка. По усыпанной гравием дорожке идут несколько ребят из школы.

Дом Хью Тайсона через дорогу от Скай. В Хадсонвилле все в общем-то знают, кто где живет. (Я даже баловалась наблюдением за Хью — проезжала на велосипеде как бы между делом мимо его дома по выходным.) Впрочем, если бы он не был сейчас в Нью-Йорк-Сити, на вечеринку к Скай его бы все равно не пригласили: он недостаточно популярный. Хотя Руби с Элис ведь идут, так что кто знает… Видимо, все возможно в этом перевернувшемся с ног на голову мире.

Медленно слезаю с велосипеда. Что я задумала? Мне жарко, я вся в поту, ноги болят от долгой езды на велосипеде. Чувствую, что пряди выбились из хвоста. Должно быть, выгляжу ослепительно. Не может быть и речи о том, чтобы просто войти во двор, да мне этого и не нужно. Я не такая смелая и не такая глупая. Но чего-то мне все-таки хочется. Наверное, взглянуть. Увидеть. Может быть, разобраться.

Я стараюсь как можно тише везти велосипед по гравию. Крадусь на цыпочках, будто я вор и меня могут в любой момент поймать. Мне удается обойти дом и встать в тени двух больших кустов. Затаив дыхание, я пытаюсь рассмотреть двор. Переживать было нечего — на меня никто не смотрит. Все слишком увлечены праздником (судя по всему, великолепным), чтобы думать о какой-то девочке, которая подглядывает, притаившись на задворках.