Все, что интересует этих зверей, это их чертовы пары, к остальным они остаются душевно равнодушны. А может, они не способны любить? Однако Саймон же проявляет заботу о ней, неужели он так просто сможет отдать ее другому мужчине? Ради чего? Ради селекции?
От этих мыслей на душе было противно. У Нивер оставалось только три года, прежде чем она выяснит это. И один из способов избежать такой судьбы – это или стать парой волку, что ей не подвластно, или заслужить статус «свободной» со всеми привилегиями. К последнему девушка склонялась больше всего.
Уйти и забыть Саймона, вырвать его из сердца и отдать другой.
Жестоко и больно, но она та, кто поставлена в рамки их общества и не в силах ничего изменить.
Нивер ожидала сестру на лавочке в саду. Вот сквозь арку блеснули золотистые локоны, и девушка залюбовалась их сиянием в лучах солнца. Но, в отличие от нее, волосы сестры обладали естественным цветом. Девственные. Как и вся Мариса.
Девушка вздохнула, прогоняя рвущееся наружу раздражение. После нацепила на лицо приветливую улыбку.
– Нивер, – радостно закричала Мариса, подбегая к сестре.
Она тут же сжала не ожидавшую такого приветствия девушку в объятиях.
– Как папа? А мама? Как наша маленькая сестричка? Она, наверное, прекрасна? Да?
Такая непосредственность и искренняя радость прогнали все раздражение и Нивер улыбнулась сестре по-настоящему.
– Ты такая красивая! Настоящая леди! Это все твой муж?
– Мой временный муж, – добавила Нивер. Она никогда не забывала поправлять кого-либо на этот счет, чтобы вдруг самой не забыться.
– Ах, да. Как жаль, что ты не его пара!
Сердце сжалось от этих слов, но девушка проигнорировала свои чувства. Все правильно. Она не его пара.
– Давай по порядку, дорогая, – Нивер кивнула на лавочку, приглашая присесть. – Папа радуется малышке, как и мама. Ребекка с рождения оказалась повязана с бетой стаи, и тот теперь ходит и пылинки сдувает со своей малышки.
– Это так странно, – вздохнула Мариса, – смотреть, как растет твоя суженая.
– Таков их мир. Для оборотней это привычное дело.
– Ты права, но все же…
– Зато она будет расти в достатке и знать, что устроена. А не так, как мы.
Мариса быстро подалась вперед и положила ладонь на руку сестры.
– Прости меня. Я умоляла отца не тратить столько денег на это место, а позволить ходить в обычную школу. Тогда бы вам легче жилось.
– Это не твоя вина, – выдавила из себя Нивер, в ответ накрывая ее руку своей ладонью. После такого никто не посмеет ее упрекнуть, что она плохая сестра. Наоборот, девушка наконец показала, что повзрослела. – Давай не будет вспоминать о плохих временах. Главное, что сейчас все хорошо. Через месяц ты выпускаешься, и я правда боюсь, как ты встретишь внешний мир.
– Не волнуйся, сестричка. Если ты думаешь, что нас тут холили, как оранжерейные цветы, то глубоко ошибаешься. Нам рассказывали о всей суровой правде нашего общества, даже знакомили с оборотнями. Скажу, что в некоторых девушек те учуяли свою пару.
– Да ты что! А отец говорил, что пансионат ограждает от встречи с мужчинами.
– Ограждает, – согласилась Мариса, – до того времени как у девочки пойдут месячные. После мы считаемся юными девушками, готовыми к повязке с оборотнем.
– Еще один шанс хорошо устроиться в жизни, – задумчиво проговорила Нивер. – Не зря они берут такие деньги за обучение.
– Да, но мне не повезло. Я не встретила здесь свою пару. Зато есть одно предложение о статусе «временной жены». Скажу даже, что кавалер настойчив и требует ответа.
– Неужели? – Нивер от удивления повернулась к сестре всем телом. – Он приезжает?
– Пишет.
– А ты? Влюблена?
– Я его побаиваюсь. Сильный оборотень. Все же если нет лучшей партии, то соглашусь.
– Не вздумай! Во-первых, ты теперь под покровительством Саймона, а значит – этот оборотень должен соблюсти условности и обратиться непосредственно к нашему вожаку. Но сначала, я уверена, мой муж покажет тебя всей стае. Вдруг среди нашего клана ты встретишь свою пару, а после, если это будет лучшим вариантом, позволит тебе принять приглашение.
Мариса кивнула, принимая наставления сестры.
– У тебя пока есть месяц отсрочки. Проведи его с подругами, не думай ни о чем. Я позабочусь о тебе.
– Спасибо, сестричка.
– Я уже поеду – путь неблизкий. Вот корзина с разными сладостями и пакет с вещами.
Они поднялись с лавочки и направились к аркам. Мариса провожала сестру, желая продлить минуты общения с близким человеком. Вдруг из-за угла выскочили веселящиеся девушки. Неожиданно одна из них врезалась в Нивер. Палитра с красками, что была в руках ученицы, прилипла к ее персиковой блузке, оставляя разноцветные разводы.
– Аккуратней! – возмутилась Нивер, смотря на безобразие, в которое превратилась ее одежда.
– Простите меня, мисс, – девушка покраснела от стыда.
– Нивер, не расстраивайся. Давай ты оденешь одну из моих блуз!
Девушка вздохнула, соглашаясь с предложением сестры. Не ехать же домой такой испачканной. Они прошли в комнату Марисы. Девушка достала из шкафа свою шифоновую блузу, со смущением приговаривая:
– Она из последней посылки, хорошего качества. Я одела ее лишь дважды, правда, постирать не успела, но носила аккуратно, поэтому она совсем чистая.
– Хорошо, не страшно. Спасибо, Мари.
– Давно ты меня так не называла, – выдохнула блондинка.
– Давно мы с тобой так хорошо не общались.
Обняв сестру на прощание, Нивер направилась к автомобилю. На лице девушки сияла радостная улыбка. Словно, наконец, она примирилась с собой и отпустила то, что ее тяготило. Она пообещала себе, что обязательно поможет устроить жизнь сестры, и, возможно, и сама станет чуточку счастливее.
Глава 2
Нивер вернулась домой уже в сумерках. Свет в окне кабинета говорил о том, что Саймон ожидал ее. Девушка не любила опаздывать, но авария на трассе невольно задержала ее в дороге. Здесь не было вины водителя, только случай. Поэтому, приняв вид, полный раскаянья, она вошла в дом, зная, что муж будет встречать.
– Задержалась? – проговорил он.
Его грозная фигура застыла в дверях кабинета. Девушка соблазнительной походкой сразу направилась к мужчине.
– Один олень догнал на дороге другого. Сейчас я приму душ и спущусь к тебе.
Она собралась уже уходить, когда муж неожиданно рыкнул:
– Замри!
Крылья его носа затрепетали, а глаза подозрительно сузились.