Владыка башни - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Райан cтр.№ 57

— Простите меня, ваше высочество… — пробормотал он.

Лирна подъехала к нему и прикоснулась губами к его губам, продлив свой поцелуй чуть дольше, чем полагалось.

— Достаточно? — спросила она.

Казалось, впервые в жизни Иверн утратил дар речи.

— Сек’ара ке Лесса Илвар! — вскричала Давока.

«Мы живем пред очами богов. Выражение благодарности за подарок судьбы, как правило — нежданный», — перевела Лирна, отворачиваясь от остолбеневшего брата.

Лоначка всматривалась в облако пыли. Теперь всадников вполне можно было разглядеть как следует. Впереди ехал крупный мужчина в медвежьей шкуре со здоровенной дубиной в руке. Альтурк!

Вначале Лирна подумала, что вождь клана собирается присоединиться к их врагам, что было бы довольно странно, ведь у него оставалась возможность убить всех гостей разом, если бы ему этого захотелось. Однако Альтурк направил свой отряд на восток. Около пяти сотен воинов скакали во весь опор, отрезая Лирну и ее спутников от приближающихся сентаров.

Оба отряда встретились где-то в двухсот шагах от них. Сильный ветер быстро уносил пыль, поэтому сражение было видно как на ладони: лонаки бились свирепо, мелькали дубинки, топоры и копья, все это сопровождалось непрерывными криками и ржанием пони. Альтурк, вооруженный дубиной и топором, находился в самой гуще схватки, враги падали перед ним как снопы.

Давока издала вопль, подстегнула пони и вскоре скрылась в сутолоке боя, однако Лирна то и дело видела отблеск ее копья.

Вдруг трое сентаров отделились от остальных и с воинственными криками понеслись в их сторону. Братья сняли двоих стрелами, третьего встретил Смолен — пригнулся, избегая удара копья, и рубанул пони мечом. Иверн прикончил упавшего воина выстрелом из лука.

Сражение, казалось, завершилось так же быстро, как началось. Уцелевшие сентары сложили оружие, а Серые Соколы, спешившись, прикончили раненых. Альтурк с окровавленным топором за поясом и перепачканной в крови дубиной в руках подъехал к Лирне и ее спутникам. Рядом с ним был и тот самый молодой парень, которого принцесса видела в хижине.

— Приветствую тебя, королева. Ты не ранена? — спросил вождь.

— Нет, — помотала головой она. — Теперь я дважды в долгу перед тобой, талесса. Однако с твоей стороны было опрометчиво не поставить нас в известность о своих намерениях.

— Какая ж ловушка без приманки? — Губы Альтурка чуть скривились, и непонятно было, улыбка это или гримаса презрения.

Внезапно со стороны усеянного телами поля битвы послышался гневный крик, и Лирна увидела, что Давока тащит к ним связанную пленницу, обмотав веревку вокруг ее шеи.

— Заберешь ее на Гору? — спросил Альтурк, когда Давока рывком вытащила сестру в центр круга. Лирна не без удивления услышала в его голосе скрытое беспокойство.

— Ее будет судить Малесса, — ответила Давока.

— Я видел, как она убила пятерых мужчин. — Взгляд вождя вперился в покрытое шрамами лицо девушки. — Я требую ее по праву крови.

— Ты несколько припозднился с требованиями, — отрезала Давока, покосившись на молодого воина рядом с Альтурком. — К тому же тебя ждет собственный суд.

— Твоя правда, — мрачно кивнул вождь, и тень пробежала по его лицу.

— Но отец… — нахмурился парень.

Дубина Альтурка стукнула того по виску, и парень свалился как подкошенный. Вождь кивнул двум находившимся неподалеку воинам:

— Связать этого предателя. Вечером будем его судить.

* * *

У Давоки был глубокий порез на плече, который Соллис обработал и умело забинтовал. Пока он занимался раной, воительница потягивала настойку красноцвета и шипела от боли, стискивая зубы. Они расположились на равнине вместе с воинами клана Серых Соколов. Последние казались подавленными, а не ликующими в честь победы: у костров не слышалось ни песен, ни радостных возгласов. Причина этого стояла на коленях со связанными руками и склоненной головой перед костром Альтурка: сын ожидал приговора отца. Парень бушевал в течение многих часов, пока солнце не склонилось к закату и тени не удлинились. Он кричал, обзывая и оскорбляя своих бывших соплеменников:

— Вы предали лонакхим… сделали нас рабами мерим-гер… открыли для них границы, вскоре они заберут все, ради чего мы сражались… они осквернят нас… ослабят… превратят в таких же, как они сами… Лже-Малесса… ее слово больше не отражает волю богов…

Никто не пытался заставить его замолчать или наказать за богохульство. Они позволили ему кричать до изнеможения, не обращая внимания на его слова. «Предатель», — подумала Лирна.

— А как ты узнала, что это он нас предал? — спросила она Давоку, когда Соллис закончил бинтовать рану.

— Так же, как и его отец. Никто больше не слышал о том, куда мы направляемся. — Она бросила взгляд на свою пленницу, которую для надежности привязали к вбитому в землю колу. Шрам от подбородка до брови, которым девушку наградила Лирна, краснел в мерцающем свете костра. Она так и не произнесла ни слова, только молча падала на землю, когда они останавливались, а на лице ее отражалась лишь легкая досада и ни капли страха.

Когда взошла луна, Альтурк поднялся, взял в руки дубинку и подошел к сыну. Серые Соколы подтянулись поближе. Вождь воздел руки.

— Призываю вас, братья по оружию, стать свидетелями моего суда, — провозгласил он. — Этот проклятый выродок был когда-то моим сыном, но он предал нас. Он отрекся от слова Горы, позволял себе кощунственные речи. Лонакхим так не поступают. Мы будем его судить.

Раздались возгласы одобрения, воины собрались вокруг в напряженном ожидании. Альтурк подошел к сыну вплотную. Однако вместо того, чтобы ударить парня, он отбросил свою дубинку и опустился рядом с ним на колени.

— Но если судить его, то надлежит судить и меня, ибо виной всему — моя слабость. Слабость, заставившая вымолить его жалкую жизнь, когда он валялся, побежденный ничтожнейшим из мерим-гер. Слабость, побудившая меня вернуться в свой клан, но при этом бесстыдно утаить его грех. Я молил за его жизнь, словно слабейший из мужей, и вот получил по заслугам — единственную награду, которую заслуживает слабость. Я, Альтурк, талесса Серых Соколов, прошу вашего суда.

На миг Лирне показалось, что все это — не более чем спектакль и показное смирение вождя, однако нарастающий ропот недовольства и замешательства среди воинов свидетельствовал, что театром тут и не пахло. Альтурк говорил искренне. Он действительно хотел, чтобы его судили.

Вперед выступил пожилой воин — невысокий и тонкий, как хлыст. Судя по тому, как все стихли, когда он поднял свою дубинку, он пользовался большим уважением среди соратников. Воин смотрел на коленопреклоненного вождя с оттенком сожаления.

— Наш талесса просит о суде, — начал он. — И, исходя из того, что он нам поведал, его действительно следует судить. Я, Мастэк, был его братом по оружию с того времени, когда он вырос настолько, что мог сам забраться на пони. И я ни разу не видел, чтобы он дрогнул в бою. Ни разу не видел, чтобы он бежал от трудного решения или трудного пути. Я никогда не видел его слабым… До сегодняшнего дня. — Старый воин прикрыл глаза, собираясь с силами, чтобы продолжить. — Я считаю его виновным в слабости. Он не может дольше оставаться нашим талессой. Я присуждаю его к той судьбе, которая ждет предателя, стоящего рядом с ним. — Воин оглядел лонаков. — Есть кто-нибудь, кто может оспорить мое решение?