Герои забытых легенд - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Гаглоев cтр.№ 13

– Хорошо, – наконец сдался Олег. – Но только будем предельно осторожны. Необходимо все тщательно продумать. Твой план хорош, но сложен в исполнении. Тимофей живет в академии и не ночует здесь. Егор вечно в разъездах, Оксана тоже часто отлучается в Санкт-Эринбург. Как собрать их всех вместе в одно время? Семейных праздников в ближайшее время, кажется, не предвидится.

– Значит, будем действовать по обстоятельствам, – заявила Анфиса.

– Но только сообща! И без необдуманных поступков вроде твоей недавней выходки в больнице!

Анфиса лишь молча кивнула в ответ, довольно потирая руки. Она поверить не могла, что ее мечты исполнятся так скоро. Осталось подождать совсем немного, и она станет самой богатой женщиной во всем Клыково!

Георгий отвез Платона Евсеевича и Владимира Мезенцева к Долмацким, но выходить из машины не стал, а тут же отправился в неизвестном направлении.

Дверь открыла невысокая женщина средних лет.

– Это Груня, наша горничная, – мимоходом представил ее старик, вешая шляпу на стойку в прихожей.

Владимир вошел и огляделся. Снаружи особняк выглядел как обычный двухэтажный дом, каких в Клыково было десятки, но изнутри жилище Долмацких поражало роскошью и великолепием обстановки. Антикварная мебель, хрустальные люстры, дорогие картины, толстые ковры – все кричало о богатстве.

– Могу я увидеть комнату Серафимы? – спросил шериф, переминаясь посреди большой гостиной.

– Разумеется! Груня вас проводит, – кивнул Платон.

Горничная, кивнув Мезенцеву, тут же направилась к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Долмацкий задержался внизу, чтобы ответить на телефонный звонок.

– У вас часто бывают посторонние люди? – спросил шериф, поднимаясь по ступенькам вслед за Груней.

– Практически никогда, – покачала головой горничная. – Мы ведь живем на два дома и большую часть времени проводим в Санкт-Эринбурге. У Платона Евсеевича там бизнес, ночной клуб. Скоро вот закроем этот особняк до весны и уедем в большой город.

– Так вы живете здесь только летом?

– По большей части.

– А грабителей не опасаетесь?

Горничная заливисто рассмеялась.

– Я сказал что-то смешное? – не понял Мезенцев.

– Платон Евсеевич – уважаемый в городе человек, – терпеливо пояснила Груня. – А еще обладает нужными знакомствами в… самых разных кругах. Хотела бы я посмотреть на того, кто осмелится его обворовать!

Еще одно подтверждение того, что Долмацкий промышляет темными делишками, отметил про себя Владимир.

– А Серафима приводит сюда гостей? – поинтересовался он.

– При мне ни разу не приводила. Да и отец ей запрещает, все же дом полон дорогих антикварных вещей. Но знаете, – женщина немного замялась, – Сима у нас барышня своенравная и чересчур самостоятельная. Она могла и ослушаться Платона Евсеевича, а я ведь тоже не торчу здесь постоянно. Она запросто могла пригласить кого-нибудь, пока я была на городской квартире. А у вас уже есть подозреваемые?

– Пока нет. Надеюсь, в скором времени нападем на след.

Горничная привела Мезенцева в уютную комнатку с большим окном, завешенным тяжелыми золотистыми шторами. Старинный платяной шкаф темного дерева, стол, на котором стоял новенький дорогой ноутбук, несколько книжных полок на стенах, широкая кровать – везде царил идеальный порядок. Осмотревшись, Владимир заглянул в шкаф, поочередно выдвинул ящики письменного стола, просмотрел многочисленные книги на полках.

Груня следила за ним, не скрывала своего неодобрения.

– Настоящий обыск. Даже я себе такого не позволяю.

– Работа обязывает, – вздохнул Владимир.

– А что вы хотите найти? – недовольно спросила Груня.

Шериф, который в эту минуту внимательно разглядывал ковер на полу, неожиданно вздернул брови.

– Что-то типа этого, – мрачно произнес он, затем приподнял угол ковра и заглянул под него. Груня тихо охнула.

На полу красным мелом была начерчена большая пентаграмма. Шериф заметил ее только потому, что один из углов слегка виднелся из-под края ковра. Мезенцев готов был поклясться, что это тот же самый рисунок, какой он уже видел на листке, выпавшем из сумочки Серафимы.

– Как часто вы здесь прибираетесь? – спросил он у горничной.

– Два раза в неделю, – напряженно ответила Груня.

– И не видели этого знака прежде?

Горничная замерла, не зная, что сказать.

– Я вас ни в чем не обвиняю. Пока. Но мне нужно знать, когда именно здесь появилась эта пентаграмма! – строго произнес Мезенцев. – И кто ее нарисовал?

– Да что вы говорите такое?!

– Этот же человек явно виновен и в наведении порчи.

Груня взволнованно всплеснула руками.

– Вы ошибаетесь, шериф, – раздалось со стороны распахнутой двери. В комнату вошел Платон Евсеевич. – Этот символ… Он не для порчи. Скорее, это оберег, призванный отпугнуть темные силы. Верно, Груня? Это ведь ты его нарисовала?

Горничная молча опустила голову.

– Что?! – изумился Мезенцев. – Так вы тоже… Обладаете этими знаниями?

– Обладаю немного… Я только хотела защитить Симу, – призналась наконец Груня. – Она же мне как дочь! Такой же символ я и в сумочку ей подложила, чтобы защитить.

– Но от чего? – воскликнул шериф. – Или от кого?

Горничная исподлобья взглянула на Долмацкого, будто спрашивая о чем-то. Платон Евсеевич шумно вздохнул и жестом отправил ее восвояси.

Груня быстро вышла из комнаты.

– А вы, шериф, – обратился старик к Мезенцеву, – даже не слишком удивлены. А ведь есть чему подивиться. Порча, охранные пентаграммы…

– На этом посту я уже успел навидаться всякого, – признался Владимир. – Поначалу не верил, но меня буквально заставили поверить во всю эту чертовщину. А вы?

– Я родился в этом городе и живу здесь не один десяток лет. В Клыково и раньше случались вещи, о которых не рассказывают первому встречному, чтобы не прослыть умалишенным.

– Вы ведь тоже думаете, что на вашу дочь могли навести порчу?

– Уверен в этом, – не стал отрицать Платон Евсеевич. – Знать бы только, кто осмелился это сделать. А Груню не вините. Она работает у меня уже почти двадцать лет и в самом деле заменила Симе мать. Да и потом Груня никогда и никому не причинила бы вреда, не в ее это характере. Просто слышала кое-что, вот и пыталась защитить Серафиму.

– Что же она слышала?