– Скажешь тоже! К кому я поехал, когда понял, что пора возвращаться? – воскликнул Коллен. – Ты взял меня на работу, даже поселил в хижине.
Привыкший к таким вспышкам друга, Чейз сохранял спокойствие.
– Я сделал это по дружбе, любой из нас так поступил бы. Но дело тут даже и не в дружбе. Кол, ты сокровище, лучший лошадник на сто миль, каких мы с отцом знаем. Мы прекрасно понимали, что ты мог устроиться где угодно.
– Я не хотел идти куда угодно. Я приехал сюда.
– Вот ты здесь и находишься. – Чейз взглянул на небо – звезды уже побледнели. Рассвет был близок. – Я мог бы подраться с Бо из-за тебя, даже мог бы победить, хотя она дерется яростно и грязно. Помнишь, как мы оттаскивали ее от Бада Пангера? Бад был старше на год и весил килограммов на пять больше, а она повалила его в грязь, и он заревел и стал звать маму.
– Помню. Тогда еще она заехала мне по ноге, я хромал два дня. Не хочу оказаться причиной ссоры между тобой и Бо.
– Не окажешься. Может, я и ругаюсь с ней, но комплекс – часть целого, так что все едино. К тому же, Кол, важно, чего ты хочешь сам. Бо хоть и может грязно драться, но она скажет то же самое. И, думаю, уже сказала.
– Я приехал, чтобы работать у тебя, Чейз.
– Ты приехал работать на ранчо Бодин, а комплекс – его часть.
Долгая ночь уходила, темнота редела, поднялся небольшой ветерок. Слышалось конское ржание, мычание коров, шаги людей, уже приступивших к работе.
– Я люблю это место, – сказал со вздохом Коллен. – Люблю его почти так же, как ты. Мне было ужасно трудно уезжать отсюда. Но я пересилил себя, иначе из меня никогда ничего не получилось бы.
Зная друга, Чейз молчал и ждал, когда Коллен договорит.
– Я восхищаюсь комплексом. Черт побери, я потрясен всем, что вы тут построили. Планы, амбиции и деловая хватка достойны восхищения. Я знаю, что могу быть хорошим помощником тут, на ранчо. Знаю, что смогу в какой-то степени разгрузить тебя и Сэма. А что касается работы комплекса…
Он долго молчал, собираясь с мыслями, потом продолжил:
– Думаю, я мог бы добавить свои предложения к их планам. И я знаю, как их реализовать.
– Тогда тебе и надо этим заняться. По-моему, ты и сам хочешь там работать, и тебя удерживают только твои обязательства передо мной. Забудь про них. Если ты нам понадобишься на ранчо, мы договоримся. И не переживай, что в следующем месяце мы скорее всего наймем на замену тебе двух человек.
С шеи Коллена свалился груз сомнений и стресса.
– Лучше трех.
– Ты не настолько хорош, черт побери. Работай с Бо, выделяй для меня парочку часов, как это бывало раньше, и мы квиты.
– Ладно. – Коллена вновь охватило волнение. – Насчет Бодин. – Он переступил с ноги на ногу и взглянул на восток, где лучи солнца уже позолотили горизонт. – Я… мы… – поправился он, поскольку минувший вечер укрепил его уверенность. – У нас с ней… между нами… – Он потер колючий подбородок, потому что не побрился этим утром. – Происходит что-то важное.
– Что у вас происходит?
Коллен посмотрел на друга и увидел его мягкий и удивленный интерес.
– Ты всегда был бестолковым, Лонгбоу, когда речь шла о романтических отношениях и сексе. Деревянный чурбан, да еще зацементированный.
– Мне хватает забот и без…
Тут до него дошло. Коллен увидел, как смысл его слов ударил Чейза словно деревяшка – прямо между глаз.
– Что?
– У нас с Бо взаимный интерес. Нас тянет друг к другу.
– Что? – повторил Чейз и шагнул назад, словно его тело запоздало отреагировало на тот удар. – Ты… ты уже… с моей сестрой?
– Еще нет, но только благодаря моим героическим усилиям. Я мысленно слышал, как ты произнесешь «с моей сестрой» вот так, как сделал только что.
– Раньше ты совсем не замечал ее… – начал было Чейз, но осекся, задумавшись. – Или замечал?
– Господи, Чейз, она была еще ребенком, когда я уезжал. Ну, почти ребенком, – поправился Коллен. – Пожалуй, в последние месяцы перед отъездом я иногда поглядывал на нее. Но только потому, блин, что она всегда была хорошенькой и стала расцветать как раз в то время. Я никогда бы и пальцем не шевельнул, да у меня и в мыслях не было ничего такого. Но теперь она уже не ребенок. И… – Как брат брату, напомнил себе Коллен. Пусть даже между ними теперь стояла сестра. – Она умная. Всегда была, но теперь, дружище, она отточила свой ум прямо как лезвие бритвы. Как она управляет комплексом! Она умная и компетентная, еще она умеет сделать так, чтобы у нее все работали хорошо да еще радовались этому. Просто талант. Я восхищен.
– Так ты положил на нее глаз из-за ее мозгов и таланта менеджера?
Чейз нечасто прибегал к сарказму, зато делал это виртуозно.
– Это входит в набор. Она красивая. – Коллен вздохнул. – Не знаю, когда она из просто хорошенькой превратилась в красавицу. Может, будь я все время тут, рядом с вами, меня бы это не поразило словно разряд молнии. У меня к ней чувства – я не совсем уверен, куда они приведут, но уже ясно, что мы намерены это выяснить. Я не мог бы это делать за твоей спиной, не объяснившись с тобой.
– Ты стоишь тут и сообщаешь мне, что планируешь заняться сексом с моей сестрой.
– Я сейчас тебе объясню. Мне ужасно неловко признаваться в том, что я, чтобы не делать ничего за твоей спиной, был вынужден вчера вечером сказать ей, чтобы она ушла из моей хижины. Она разозлилась.
– Врезала тебе?
Коллен рассмеялся так, что согнулся пополам.
– Вот опять твоя бестолковость. Как ты сможешь когда-нибудь трахаться?
– Поцелуй меня в зад, мистер Голливуд. И осторожнее используй слово «трахаться», если намерен говорить о моей сестре.
Вздохнув, Коллен продолжил:
– Она ушла, но заявила мне, что соглашусь я на работу у нее или нет, она все равно намерена добиться своего… в личном плане. Пожалуй, я могу заставить ее отказаться от этого, если ты действительно против. Думаю, она скорее всего собьет меня с ног и отлупит, но я потерплю.
Чейз хмуро смотрел на холмы и горы, все отчетливее выступавшие из рассветного полумрака.
– Вот уж не ожидал такой беседы, когда проснулся сегодня утром.
– У меня перед тобой преимущество: я всю ночь думал об этом разговоре. Когда не думал о ней. Она наверняка знает об этом. Хитрая. Я не сказал об этом? Она хитрая девушка. Мне это нравится.
Чейз стоял, раздумывая, взвешивая и недовольно морщась, а на восточные склоны горных вершин уже лились красные и розовые краски восхода.
– Она взрослая женщина, ей и выбирать. Раз она так… Пока это еще не укладывается у меня в голове. Но хочу сказать, что люблю тебя как брата. Бывали времена, когда Рори меня страшно злил и я мечтал, чтобы ты был моим братом вместо него. Я доверю тебе свою жизнь, не колеблясь ни секунды. И я говорю тебе: если ты ее обидишь, я дам тебе под зад. И отлуплю посильнее, чем Бо отлупила Бада.