Мед для медведей - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Берджесс cтр.№ 32

– Ой, только не надо…

– Я всего лишь пытаюсь вам объяснить, что ваша жена считает всему виною вас. Она утверждает, что у вас гомосексуальные наклонности, но вы недостаточно честны, чтобы это признать открыто.

Пол разинул рот от удивления, но вместе с тем заметил, что она вполне правильно произносит букву «h», a не так же, как «g».

– Вы хотите сказать, что не знали о своих собственных наклонностях? – холодно полюбопытствовала доктор Лазуркина.

– Нет… – растерялся Пол, – я никогда… То есть я…

Нет, это неправда, это просто не может быть правдой.

– Вам нечего стыдиться, – пожала плечами доктор Лазуркина, – тем более если вы честны с собой и окружающими. Дружба между мужчинами может быть очень красивой.

– Вы, наверное, имеете в виду Роберта, – сказал Пол. Пожалуй, лучше исходить из того, что ей известно абсолютно все. – Но наша дружба вовсе не была только гомосексуальной связью. И потом, все это происходило еще во время войны. Тогда это казалось вполне естественным. Но с тех пор ничего не было. Ни разу. Клянусь.

– Вас никто и ни в чем не обвиняет, – улыбнулась Лазуркина, – мы – то, что мы есть. Ваша вина заключается в том, что вы притворялись тем, кем на самом деле не были. Люди делают большую ошибку, когда отказываются смириться с реальностью.

– Но у меня это было только с Робертом, – запротестовал Пол, – и только во время войны. Согласитесь, обстоятельства тогда сложились весьма специфические. Он был летчиком, постоянно находился в напряжении и очень страдал.

Пол собирался сказать, что она даже представить себе не сможет ничего подобного, но передумал, решив, что это будет несправедливо по отношению к ней. Ее родной город во время войны пережил многомесячную осаду. Ленинградцы видели все: оружие, крохотные кусочки малосъедобного хлеба, отмороженные пальцы, валяющиеся на улицах трупы, которые не разлагались из-за сильных морозов.

– Это часто происходило во время войны, – сказал он, – в жизни приходится постоянно к чему-то приспосабливаться. А потом мужчины возвращались домой к своим женам и вели нормальную счастливую жизнь. По-моему, вы ко мне несправедливы.

– Несправедлива? А кто здесь говорит о справедливости или несправедливости? Всем вам, людям, живущим на Западе, свойственно обостренное чувство вины. Кстати, чаще всего напрасной.

– И между прочим, – продолжил Пол, – когда он и Сандра переехали жить поближе к нам, между нами тоже ничего не происходило. Роберт был человеком, обладающим большой сексуальной энергией. В отличие от меня. Да, мы были близкими друзьями, но теперь у каждого из нас была жена и, следовательно, сексуальные обязательства.

– Да, – проговорила доктор Лазуркина с истинно английским сарказмом. – Сексуальные обязательства. Вы, англичане, все-таки здорово отличаетесь от нас, русских. Очевидно, гомосексуальные отношения с вашим другом имели более важное значение, чем все ваши последующие связи. – Пол промолчал. – Большая сексуальная энергия, – повторила она, заглянув в свои записи. – Хорошее выражение. А вы, наверное, испытываете одновременно гордость и вину за то, что научили вашего друга столь многому.

– Я вас не понимаю, – удивился Пол.

– Ладно, ничего, – отмахнулась она. Собрав свои записи и прихватив подарки для Белинды, она встала. – Однако все это чрезвычайно любопытно. А самое интересное – так близко столкнуться с западным образом жизни. Подумать только, инцест, связь мужчины с мужчиной, женщины с женщиной. Скорее всего, вы стремитесь к вымиранию. У нас все по-другому. Что ж, еще увидимся.

– А когда я смогу повидать Белинду?

– Вам придется немного потерпеть. Думаю, через два-три дня. Не сомневаюсь, вы найдете чем заняться в Ленинграде.

Но Пол решил отложить поиски развлечений на неопределенное время. Оставшуюся часть дня он целеустремленно пил. Сначала он присоединился к длинной очереди мужчин, стоящей перед уличным ларьком, в котором торговали пивом. Затем он обнаружил несколько очаровательно грязных подвальчиков, в которых можно было выпить шампанское и русский коньяк. Он посетил их все. Полу необходимо было расслабиться, справиться с шоком. Он пытался себя убедить, что не является гомосексуалистом, проверяя свою реакцию на привлекательных молодых людях обоего пола, пробегавших мимо него по улице. Он был совершенно уверен, что чувствует больше интереса к девушкам, чем к юношам.

Будучи изрядно навеселе, Пол отправился в кинотеатр «Баррикада» на Невском проспекте. Зал был битком набит представителями пролетариата. Насколько он понял, фильм повествовал о счастливой паре молодоженов-метеорологов, которые жили где-то в сибирской глуши. Радостно улыбаясь, они бежали с работы домой на лыжах, чтобы послушать очередное постановление партии и правительства, транслировавшееся по московскому радио. Еще в этом фильме маленький мальчик, судя по всему чей-то сын, пел торжественную песню о красной звезде, которая сияет над всеми.

Пол старательно таращился на заснеженные пейзажи и думал о своем. О чем думали остальные, сказать было сложно. Утомившись от обилия снега на экране, Пол слегка прикрыл глаза и начал дремать. Но неожиданно сквозь неплотно прикрытые веки он увидел на экране удивительно знакомую картину, и весь сон как рукой сняло. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он имеет счастье лицезреть свою собственную физиономию, демонстрирующую в открытой улыбке полный комплект белых зубов. Его успели заснять, когда он торопился за своим багажом в здание вокзала. Присмотревшись, он узнал еще несколько знакомых лиц. Советские музыканты. Пол не понял, что говорит о нем комментатор за кадром, но, очевидно, это было что-то веселое, поскольку в зале засмеялись.

– Заткнись, – сказал он сидящему рядом мужчине, – нечего надо мной смеяться. Я – Пол Диннефорд Хасси, английский турист. Моя жена заболела, она в больнице. Поэтому заткнись.

Выслушав иностранную речь, сосед Пола добродушно хмыкнул. В этой стране пьяных не обижали.

Ему приснилось, что звонит телефон. Кто бы это мог быть? Дж.Б. Пристли? Или еще кто-то? Медленно переходя от сна к яви, он внезапно понял, что не чувствует опьянения. Еще через мгновение он осознал, что это как-то связано с запахом аммиака, щекотавшим ноздри, и мерзким рыбным вкусом во рту. Пол предпринял героическое усилие, стараясь припомнить, не съел ли он ската, пойманного в свои критические дни, но успеха не достиг. Он пошевелил языком и убедился, что протез на месте, правда, совсем разболтался. Слава богу, он не подавился им во сне и не выплюнул. Перед мысленным взором с трудом возвращающегося к действительности Пола промелькнул гостиничный служащий, протягивающий ему выглаженную рубашку, затем стонущая Белинда. После чего он в панике скатился с кровати и ринулся к телефону, при этом вяло удивившись, что он совершенно голый.

– Мистер Гасси? – по телефону с ним говорила женщина, и Пол инстинктивно прикрылся полотенцем. – Вы хотите, чтобы их обоих прислали в вашу комнату, или вы больше не намерены у нас задерживаться?