Прощальный подарок Карла Брюллова - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Алейникова cтр.№ 74

– Проходите, пожалуйста, – любезно открыл дверь Василий Потапович Царь-Пушкин, впуская в квартиру Никиту в сопровождении надутого Андрея. – Признаться, мы уже собирались ложиться, дочери завтра в институт, экзамен, а жене на работу. Но если это не долго…

– Буквально несколько минут, – заверил его с улыбкой Никита.

– Проходите. Знакомьтесь. Моя жена Ольга Павловна, дочь Анжела, сын Максим, а это теща Анна Прокофьевна.

– Анжела? – вытаращил удивленные глаза Андрей. – Но как же… Ты же говорила…

Глаза девушки зло сузились и стрельнули в Никиту таким зарядом злости, что, будь Никита более чувствительной и тонкой натурой, наверняка в обморок бы грохнулся.

– Значит, Андрей Николаевич, девушку вы узнали? – уточнил для порядка Никита.

– Да.

– А теперь прошу Анжелу Васильевну и Максима Васильевича проследовать за мной. Простите за беспокойство.

Если бы Царь-Пушкины отказались ехать с Никитой, ему бы только осталось развести руками, никаких оснований для задержания у него пока не было. Но они молча собрались и поехали, оставив в глубокой тревоге отца и мать.

Все, на что рассчитывал Никита, – это отчет криминалистов. В квартире обнаружили два отпечатка пальцев. Если окажется, что они принадлежат Максиму Царь-Пушкину, дело можно считать раскрытым, если Анжеле, все будет гораздо сложнее.

Андрей Пичугин ехал за ними следом в своей машине.

Разговор с Царь-Пушкиными вышел на редкость простым и коротким, оба, и брат, и сестра, находились в состоянии крайнего нервного напряжения.

Когда эксперт принялся снимать у брата и сестры отпечатки пальцев, на Анжелу Царь-Пушкину было жалко смотреть. Губы дрожали, руки тряслись так, что криминалист с трудом смог снять отпечатки.

Следователь, вызванный Никитой, был хмур, кому понравится, когда тебя полусонного вытаскивают из кресла перед телевизором и гонят на службу? Но все же старший следователь Рудашов был крепким профессионалом и рвение Никиты оценил по достоинству. И хотя улик против брата с сестрой не было почти никаких, настроен был выжать из ситуации максимум возможного, а если получится, то и чистосердечное признание.

Но все прошло на удивление просто. Первой сломалась Анжела. Стоило следователю задать безобидный вопрос, зачем она с братом залезли в квартиру Пичугиных, как девушка разразилась настоящей неудержимой истерикой. Пришлось успокаивать, давать капли, поить минералкой и прочее в том же духе.

Девушка была очень красива, а потому и Никита, и следователь невольно испытывали к ней простое человеческое сочувствие.

– Анжела, успокойтесь, пожалуйста, и расскажите все, как было, а мы постараемся вам помочь, – полным искреннего сочувствия голосом уговаривал майор Рудашов. – Чистосердечное признание судом учитывается, и обещаю, что со своей стороны я буду предельно объективен.

Анжела еще несколько раз всхлипнула, взглянула на следователя обезоруживающим, полным детского доверия взглядом и заговорила:

– Мы не хотели, чтобы все так вышло. Честное слово. Мы не знали, что дед Андрея остался дома. Андрей говорил, что уедут все.

– Квартиру вы открыли ключами Андрея?

– Да.

– Когда вы отправились к Пичугиным, Андрей спал в вашей съемной квартире. Вы ему что-то дали, какое-то снотворное?

– Да, я у бабушки взяла. Она мучается бессонницей и принимает довольно сильные препараты, – кивнула, понурив голову, Анжела.

– Что вы хотели украсть у Пичугиных, деньги, картины из коллекции?

– Нет. Что бы мы стали с ними делать? – искренне возразила Анжела. – Мы хотели украсть только одну картину.

– Одну, какую именно?

– Можно я расскажу все сначала, иначе вы не поймете? – вертя в руках мокрую от слез, скомканную в шарик салфетку, спросила Анжела.

Майор согласно кивнул.

– Всю свою жизнь, начиная с самого детства, мы с братом слышали, как мама ругает отца за безволие, за отсутствие деловой хватки, за неумение отстоять себя. Мы с братом обожали отца, очень его жалели. А еще все время слышали фамилию Пичугиных. Их мама всегда противопоставляла отцу. Они были бездарными, но очень успешными, пробивными, богатыми, они везде умели пролезть, а наш талантливый, умный, добрый, замечательный папа ничего этого не умел. Сперва нам было его очень жаль, потом стало обидно за него, а по мере взросления и за себя. Мы всегда жили очень скромно. Мама работает медсестрой. Сами понимаете, какая у нее зарплата. Да и отец никак не мог преуспеть. Мы с Максимом ни на что не жаловались, половина наших школьных приятелей жила так же. Но разговоры родителей все равно даром не проходили. Когда мы подросли и папа стал нас брать с собой на выставки, мы однажды увидели того самого Пичугина, о котором всегда говорила мама. Это был действительно очень преуспевающий вальяжный господин. Холеный. Шикарно одетый, вокруг него суетился какой-то народец, а вот отца никто не замечал. А ведь картины этого самого Пичугина действительно были абсолютно посредственны. Мы с братом никогда не занимались живописью, отец считал, что каждый человек должен заниматься тем делом, к которому у него душа лежит, так что художественной школы мы с Максом избежали, он увлекался танцами, я занималась гимнастикой. Но все же мы росли в семье художника, поэтому представление о живописи имели. Пичугин был абсолютно бездарен. А отец талантлив. Но отец был классическим примером неудачника. А вот бездарь Пичугин преуспевал. Прошло еще сколько-то лет, мы с братом выросли, я поступила в университет на бюджетное отделение, я всегда отлично училась, так что проблем с поступлением у меня не было. Максим продолжал заниматься танцами, мы учились, подрабатывали и не вспоминали о Пичугиных. Но примерно год назад на одном вернисаже я случайно столкнулась с Андреем Пичугиным. Я сразу поняла, что очень ему понравилась. Нам с Максом повезло с внешностью, тут мы оба пошли в маму. У меня всегда было много кавалеров, так что, взглянув на Андрея, я сразу поняла, что он на меня «запал». У меня не было планов заводить роман, но, услышав фамилию Пичугин, я заинтересовалась и согласилась на свидание. Отчего-то мне казалось, что он должен быть избалованным, высокомерным кретином. И чтобы проверить это, я соврала, что сирота, что у меня брат-инвалид и я работаю на трех работах, живу в малюсенькой запущенной квартире и едва свожу концы с концами, и стала ждать, когда он сбежит. А он не сбежал. Андрей, наоборот, вдруг проникся ко мне каким-то идиотским восхищением, продолжил ухаживать. Это было забавно. Я рассказала брату, и он предложил продолжить розыгрыш. Без всякой цели. Мы сняли в складчину самую дешевую квартиру, какую нашли в нашем районе, а он у нас и без того не шикарный. Квартира была страшно запущенная, грязная, убогая, я привезла туда какие-то вещи, чтобы она не казалась нежилой, и пригласила туда Андрея. Знаете, что он сделал в первую очередь, когда пришел? – взглянула на следователя Анжела. – Взял тряпку, швабры там не было, и вымыл везде полы. Потом сбегал в магазин, набил холодильник продуктами. Он считал, что я так устаю и бедствую, что у меня нет сил ни на уборку, ни на готовку, да и денег на еду нет. Я поняла, что влюбилась. Мне бы надо было тогда рассказать ему всю правду. Но я побоялась отпугнуть его. Пришлось врать дальше. Он все время пытался всучить мне деньги, я, естественно, отказывалась, а он только еще больше восхищался мной, моей честностью, порядочностью и самоотверженностью. Было стыдно. А потом случилось одно неприятное событие. Отцу предложили большой выгодный заказ. Редкая удача. Родители страшно радовались, строили планы по ремонту квартиры, думали, может, хватит денег машину поменять, и тут все неожиданно развалилось. Заказ передали Пичугину. Для отца, и особенно для матери, это был большой удар. Максим страшно разозлился и решил, что пора бы уже семейству Пичугиных раскошелиться. К тому времени он уже познакомился с Лилей. Он каким-то образом разнюхал, что у Николая Михайловича Пичугина имеется любовница, и решил ее отбить, а потом придумал кое-что поинтереснее, решил через нее раскрутить Пичугина, и ему это удалось. А потом он придумал, как раскрутить Андрея. Я не знала, что мне делать. Я очень люблю отца и брата, мы с ним лучшие на свете друзья, но и Андрея я тоже любила. Мне пришлось выбирать между ним и семьей. Я выбрала семью. Наверное, я ошиблась, – вздохнула тяжело Анжела.