Стакан всегда наполовину полон! 10 великих идей о том, как стать счастливым - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Хайдт cтр.№ 67

Какое из этих высказываний вдохновляет вас больше: (1) «Основа любой демократии – самоуважение», (2) «Главное – совсем не вы»? Первое приписывают Глории Стейнем (цит. в Cruikshank, 1999), основательнице феминистского движения семидесятых. Оно, в сущности, гласит, что сексизм, расизм и притеснения заставляют некоторые группы людей чувствовать себя недостойными, а это подрывает их участие в демократии. Кроме того, это высказывание отражает основную идею этики автономии: главное в жизни – отдельные личности, поэтому идеальное общество защищает всех личностей от беды и уважает их автономию и свободу выбора. Этика автономии прекрасно помогает представителям разных слоев общества и разных культур с разными системами ценностей договариваться друг с другом, поскольку позволяет каждому жить так, как он сам выберет, при условии, что этот выбор не ущемляет ничьих прав.

Второе высказывание – это первая фраза мирового бестселлера 2003 и 2004 годов, книги Рика Уоррена «Целеустремленная жизнь» (Уоррен, 2008). Эта книга – руководство по обретению цели и смысла жизни через веру в Христа и откровения Библии. С точки зрения Уоррена, причина всех наших бед – «Я», поэтому старания непосредственно повысить самооценку детей и воспитать у них самоуважение при помощи наград, похвалы и упражнений, помогающих им ощутить себя «уникальными», – откровенное зло. Основная идея этики божественности состоит в том, что каждый человек обладает внутренним божественным началом, поэтому идеальное общество помогает людям жить в соответствии с этой божественностью. Чего хочет личность, не так уж важно, ведь многие желания исходят из плотского «Я». Школам, семьям и средствам массовой информации надлежит совместными усилиями помогать детям преодолевать свое чувство «Я» и стремление отстаивать свои права, а взамен учить их жить так, как хотел Христос.

Главные битвы культурной войны в США ведутся как раз за то, какая этика должна определять тот или иной аспект жизни – этика божественности или этика автономии. (Я обобщил теорию трех этик Шведера и превратил ее в теорию пяти первоначал интуитивной этики, с помощью которой анализирую культурную войну. См. Haidt and Bjorklund, в печати; Haidt and Joseph, 2004.) Следует отметить, что этика сообщества, которая ставит группу выше отдельной личности, как правило, оказывается на стороне этики божественности. Нужно ли молиться в школах? Нужно ли вешать в школах и судах плакаты с Десятью заповедями? Следует ли вычеркнуть слова «под Богом» из Клятвы верности флагу США? Либералы, как правило, стремятся устранить религию из общественной жизни, чтобы не заставлять никого участвовать в религиозных обрядах против воли, а религиозные консерваторы хотят, чтобы школы и суды снова стали сакральными. Они хотят, чтобы их дети жили в трехмерном мире (во вполне конкретном трехмерном мире), а раз школы этого не обеспечивают, иногда даже переводят детей на домашнее обучение.

Можно ли разрешать людям делать аборты, применять противозачаточные средства, репродуктивные технологии и эвтаназию на свое усмотрение? Все зависит от того, какая цель при этом ставится: дать людям возможность принимать важнейшие решения в их жизни или предоставить все такие решения Господу Богу. Если лозунг «Мое тело – мое дело» кажется вам благородным актом неповиновения, вы будете поддерживать право человека на выбор своей социальной активности и на изменения своего тела по собственному желанию. Но если вы убеждены, что все до мелочей в вашем организме регулируется Богом, как пишет Уоррен в «Целеустремленной жизни» (Уоррен, 2008), вам, должно быть, отвратительно сексуальное разнообразие и модификации тела от пирсинга до пластической хирургии. Мы с моими студентами интервьюировали политиков-либералов и консерваторов по вопросам сексуальной морали (Haidt and Hersh, 2001) и модификации тела (Gross and Haidt, 2005), и оба исследования показали, что либералы значительно терпимее и полностью полагаются на этику автономии, а консерваторы гораздо критичнее и опираются в своей риторике на все три этики. Например, один консерватор так обосновал свое возмущение необычным способом мастурбации:

Какой бы мы ни взяли вопрос, либералы стремятся предельно увеличить автономию, сняв ограничения, преграды и запреты. А религиозные правые стремятся структурировать личные, общественные и политические отношения по трем измерениям, поэтому создают ландшафт чистоты и скверны, где ограничения сохраняют грань между священным и мирским. Для религиозных правых ад на Земле – это плоская земля, край безбрежной свободы, где «Я» рыщут на воле без высшей цели, лишь ради того, чтобы самовыражаться и развиваться.

* * *

Я как либерал ценю толерантность и открытость новым идеям. В этой главе я приложил все силы, чтобы проявить толерантность к тем, чья политика мне претит, и найти ценность и смысл в религиозных представлениях, которых не придерживаюсь. Но хотя я начал понимать, как божественность обогащает человеческую жизнь, меня не то чтобы огорчает «уплощенность» западной жизни в последние десятилетия. У трехмерных обществ есть неприятная особенность: как правило, в них включены группы, которые считаются низменными по третьему измерению и поэтому подвергаются притеснениям, а то и хуже. Стоит хотя бы вспомнить, в каких условиях жили «неприкасаемые» в Индии вплоть до последнего времени, как истребляли евреев в средневековой Европе и в нацистской Германии, одержимой идеей чистоты, как унижали афроамериканцев на сегрегированном Юге США. Точно так же американские религиозные правые в наши дни, похоже, стремятся принизить гомосексуалов. От такой несправедливости прекрасно защищают либерализм и этика автономии. Если мы допустим, чтобы в современном разнородном демократическом обществе этика божественности взяла верх над этикой автономии, это, я уверен, чревато опасностью. Но еще я убежден, что жизнь в обществе, которое полностью игнорирует этику божественности, отвратительна и безрадостна.

Культурная война строится на идеологии, поэтому обе стороны опираются на миф о чистом зле. Признать, что противник, вероятно, в чем-то прав – это предательство. Однако мои исследования третьего измерения освободили меня от власти мифа и облегчили задачу питать предательские мысли. Вот, например: раз третье измерение и восприятие священного так важны для человеческой природы, научное сообщество должно считать религиозность нормальным и здоровым аспектом человеческой природы, аспектом не менее глубоким, важным и интересным, чем сексуальность или язык (которые мы активно изучаем). А вот и еще одна предательская мысль: если религиозные люди правильно считают, что религия служит для них источником величайшего счастья, вероятно, и остальным, всем тем из нас, кто ищет счастье и смысл, стоит у них поучиться, даже если мы не верим в Бога. Это и станет темой последней главы.