Неумерший - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Филипп Жаворски cтр.№ 83

– За пределы мира? Как же туда попасть?

– Это опасно, но не очень сложно. Впрочем, ты уже нашёл подход, поскольку мы с тобой сейчас беседуем.

– А кто такая Саксена?

Эппия посмотрела на меня с менее насмешливым выражением.

– Как же шибко до сих пор обижена твоя мать, если она скрыла это от тебя, – сказала она более задумчиво.

– Как же я узнаю эту Саксену?

– Не беспокойся об этом. Ты узнаешь её, когда вы встретитесь. Она тоже тебя узнает, и вы оба будете ожидать ответа от этой встречи. И тогда ты передашь ей моё слово. Ты скажешь: «Время пришло». Этого будет достаточно. Она поймёт.

Я переминался с ноги на ногу, пытаясь согреться.

– До сих пор мне мало что понятно, – проворчал я хмуро.

– Твой брат будет жить. Разве это не важно? – радостно ответила наездница.

– Да, конечно. Но я даже не знаю, с чего начать. На самом деле я даже не понимаю, в чем здесь суть…

– Это потому, что ты нетерпелив, Белловез, сын Сакровеза. Дар, который я жду от тебя взамен, будет иметь значение, только если ты преподнесёшь его сам.

– Это многое проясняет.

Эппия взглянула на моё разочарованное лицо и залилась звонким смехом.

– Ладно, – согласилась она. – Я немного просвещу тебя. Я просто укажу верный путь, но пройти его тебе придётся самому.

Левой ладонью она оперлась о спину Уреды, и, наклонившись, протянула мне другую руку. Я немного поколебался. Казалось, что из такого шаткого положения Эппия вряд ли могла втянуть меня на лошадь. Однако я схватил её руку и уже через мгновение сидел верхом на большой кобылице прямо перед красавицей. Широко распахнув полу плаща, она полностью укутала меня им, оставив открытой только голову. А чтобы я не свалился, крепко прижала меня к себе левой рукой, положив её на правую сторону груди. И внезапно почувствовав мощную силу, исходившую от её рук, я глубоко вздохнул необычайно холодного и будоражащего воздуха. Под ладонью наездницы старая боль – ноющая, а временами острая и пульсирующая, которая так сильно свербела в боку, – исчезла, будто никогда её и не было. Я задышал. Я дышал полной грудью!

Шёпотом Эппия приказала лошади тронуться. Несмотря на снег, который затруднял ходьбу, Уреда двинулась размеренным шагом. Я немного завалился назад, прислонившись к бедру наездницы и упираясь затылком ей в плечо. Наверное, я был ещё слишком молод, чтобы вспыхнуть чувством к этому привлекательному телу, и не испытал никакого влечения к объятьям красавицы. Но даже будучи ребёнком, обласканный Королевой лесов, я почувствовал смертельное очарование, от которого обезумел Суобнос. Тепло лошади поднималось по моим ногам, согревая изнутри уютное гнездышко, которое её хозяйка соорудила для меня. Живительное тепло медленно растекалось по телу, изгоняя остатки холода, возвращая меня к жизни. Сладкая дремота расслабила тело, восстанавливая силы. Но самое удивительное чудо ещё ожидало меня впереди.

Время будто остановилось. Великая кобылица своей мощью и послушанием напомнила других лошадей, которые казались мне когда-то высокими, потому что сам я был маленьким. Объятия всадницы возродили во мне потерянное счастье, состояние целостности прошлых дней, которого я так долго был лишён. Сквозь слипавшиеся веки я видел, что Эппия везёт меня не к дому. Напротив, она углублялась всё дальше в лес, в тёмные ледяные рощи, и вот мы уже приближались к буковым лесам Великих Фолиад.

– Куда ты меня везёшь? – спросил я сонным голосом.

– К роднику Жажды, – прошептала она.

Это, однако, не имело значения. Даже если бы она привезла меня к Мариссару и его Роще повешенных, я всё равно был бы счастлив. Прислонившись к большому сильному телу и отдавшись на милость бегу, я под цокот копыт уносился в прекрасный край острова Юности. А в голове звучал ласковый голос, напевавший детскую песенку:

И я почувствовал, как отец с гордостью нежно погладил меня по голове.

Я проснулся в краю лета.

Открыл глаза. Ярко-голубое небо было припудрено лёгкими облачками. Я лежал на лугу, надушенном сочной зеленью и свежим воздухом. Ленивый ветерок клонил мне в лицо желтеющие колосья трав. Вокруг было очень тихо, доносилось лишь журчание ручья.

Некоторое время я оставался лежать с опустошённой головой, наслаждаясь сладостью момента. Затем услышал, как жевала траву и фыркала лошадь, переступая с ноги на ногу. Когда я поднялся, то увидел уютную долину, устланную лиловым ковром вереска. Большая кобылица спокойно паслась в нескольких шагах от того места, где я спал. Холмы, по которым ветер гонял зелёные волны, возвышались над этим долом; вершину самого высокого из них венчала одинокая тенистая сосна.

– Ну наконец-то ты проснулся! – сказала Эппия.

Она стояла поодаль от меня на берегу ручья. Я не сразу её узнал. Она сняла с себя плащ и ожерелья и была одета только в лёгкое платье, которое оттеняло бледную кожу обнажённых рук. Её длинные распущенные волосы золотыми локонами развевались на ветру. Надменность всадницы испарилась. Теперь я видел перед собой самую обычную девушку, которая могла быть ровесницей принцессы Кассимары.

– Я проспал до лета? – удивился я.

– Мы в Седлосе. Здесь всегда лето.

На лугу раздавался монотонный стрекот сверчков, в воздухе, собирая с трав пыльцу, порхали разноцветные бабочки; небесная лазурь была исчерчена полётами ласточек. С упоением в сердце я созерцал это совершенство погожих дней.

– Когда познаешь такое блаженство, назад дороги нет, – мягко заметила Эппия.

Затем, протягивая мне руку, она добавила более весёлым тоном:

– Садись! Я отвезу тебя к роднику!

Неспешным шагом она увозила меня в глубь долины. Наш путь лежал по тропинке вдоль говорливого ручья, берега которого густо заросли любистком и эулалией. После короткой прогулки мы прибыли к источнику. Меж заросших мхом камней, где переплелись корнями три больших рябины, сочились струйки воды. Они подпитывали собой довольно большой пруд, из которого, плавно изгибая русло, вытекал ручей. Деревья жизнерадостно шелестели: их ветви, усеянные спелыми гроздями, привлекали шумные стаи воробьёв. Суетливые птицы роняли к подножию рябин листья и плоды: легкие листочки опускались на воду, а россыпь красных ягод устилала галечное дно.

Пруд выглядел тёмным, ибо заполнял собой глубокий жёлоб, но вода в нём оставалась прозрачной. Под трепетавшими на воде листьями я заметил какое-то движение. Огромный лосось плавал у самого дна.

Сняв с пояса искусно украшенный серебром рог, Эппия зачерпнула воды прямо возле рыбы. Затем она вручила его мне обеими руками.

– Выпей, – сказала она. – Это поможет тебе познать.

Я поднёс к губам прохладную воду с таким удовольствием, с которым мы утоляем жажду в палящий зной. Вкус этого напитка был изумительным: минеральным, терпким и вдобавок бодрящим с горьковатым шлейфом. Я жадно осушил сосуд тремя большими глотками.