За гранью слов - читать онлайн книгу. Автор: Карл Сафина cтр.№ 3

И в тучные времена, и в тощие все эти сорок лет Синтия и три слонихи из первой встреченной ею слоновьей семьи удерживали рубежи и оставались на этой земле. Синтия Мосс стала первопроходцем в таком обманчиво простом, казалось бы, деле, как наблюдение за слонами, занятыми своими слоновьими делами. Ни одному человеку не удавалось пока наблюдать одних и тех же особей так долго.

Мне казалось, что после четырех десятков лет даже самый увлеченный натуралист начинает испытывать скуку и пресыщение. Но Синтия Мосс – а ей пошел восьмой десяток – в душе остается девчонкой, синеглазой и радостной. Такая вот фея Динь-Динь, с которой надо держать ухо востро. В 60-е она работала корреспондентом американского журнала Time и после первой командировки в Африку послала к черту Нью-Йорк с его знакомой уютной жизнью, потому что влюбилась в Амбосели, что, кстати, неудивительно.

Амбосели – это почтовая открытка, которую Африка когда-то отправила себе самой и теперь хранит в специальной коробке с надписью «Парки и ресурсы: запасы на черный день». Гора Килиманджаро лежит на территории совсем другого государства, не Кении, а Танзании. Но и горе, и слонам государственные границы нипочем, они-то знают, что это на самом деле одна страна. Национальный парк – главная водная артерия на всю территорию общей площадью семь тысяч восемьсот квадратных километров. Ареал обитания здешних слонов превосходит площадь Амбосели приблизительно в двадцать раз. То же самое можно сказать о пастбищных угодьях, на которых масаи пасут своих коров и коз. Амбосели – единственный источник воды, доступный круглый год. Близлежащие земли слишком засушливы, чтобы напоить всех желающих. И территория национального парка слишком мала, чтобы всех прокормить.

– Чтобы выжить во время засухи, – рассказывает Синтия, – разные слоновьи семьи прибегают к разным способам. Некоторые жмутся поближе к болоту. Но если оно пересыхает, им конец. Некоторые уходят далеко на север, иногда впервые в жизни. Этим везет больше. Из сорока восьми семей только одной удалось обойтись без потерь.

В одной семье падеж составил двадцать голов: семь взрослых слоних и тринадцать детенышей.

– Обычно, если кто-то из слонов падает, вся семья сбивается вокруг и пытается поднять его. Но в засуху силы у всех на исходе, если кто-то валится с ног, ему никто не поможет. И ты смотришь, как животное корчится на земле в агонии…

Поголовье слонов в Амбосели сократилось на четверть, из тысячи шестисот особей погибли четыреста. Умерли практически все молочные детеныши. Пали 80 % зебр и хищников, среди скота, принадлежащего племени масаи, падеж достиг 90 %. Засуха убивала даже людей.

С началом дождей у всех лишившихся детенышей самок одновременно началась течка, и как результат – величайший за сорокалетнюю историю наблюдений Синтии слоновий беби-бум. За последние два года на свет появились двести пятьдесят слонят. Природа стремительно восстанавливает равновесие. После всех невзгод Амбосели из бывшей скорбной юдоли превращается в слоновий рай, где животным повезло родиться. Густые леса, море травы и практически полное отсутствие врагов и соперников. Роскошь, да и только. Вода – источник слоновьей жизни. И залог слоновьего счастья.

Несколько слонят весело хлюпают, переходя вброд изумрудный проток под раскидистой пальмовой сенью. Этим малюткам с подвижными гибкими хоботами, судя по всему, пришла пора перейти на внешнюю орбиту возраста невинности.

Я не могу удержаться от смеха:

– Гляньте-ка, каков пончик!

Упитанному слоненку полтора года. Он и правда похож на пончик. Четверо взрослых слоних и трое детенышей барахтаются в жидкой грязи, щедро плещут ею хоботами себе на спины, а потом лениво разваливаются на берегу. Малыш тает в блаженной истоме, я вижу, как расслабляются мышцы возле его хобота и дремотно закрываются глаза. Молодая слониха по имени Альфри укладывается отдохнуть. Слонята спотыкаются о ее ухо и падают друг на друга. Ай да куча-мала! Возня перетекает в дремоту. Детеныши спят, лежа на боку, взрослые заботливо стоят над ними, сонно прижимаясь друг к другу. Им спокойно, потому что все рядом, все в безопасности. И от одного взгляда на них на душе становится тепло.

Кто из нас не предавался мечтам о том, как выиграл бы в лотерею, бросил работу и зажил бы в свое удовольствие: покой, игры, семья, детки и время от времени упоительный секс? Проголодался – ешь, захотелось вздремнуть – спишь. Получается, выиграй человек в лотерею и разбогатей в одночасье, он захотел бы жить как слон. Не зря же говорят: довольный как слон.

Слоны кажутся воплощением довольства. Точнее, такими мы их видим. А что они на самом деле чувствуют? Мой внутренний натуралист требует фактов.

– Слоны испытывают радость, – говорит Синтия. – Возможно, она отличается от нашей. Но это радость.

Как же человеку догадаться, что слон радуется? Поди пойми, когда другой рад, даже если это человек. А тут слон. На самом деле нас с ними радуют одни и те же вещи: встречи с друзьями и знакомыми, обильная еда и питье. Так что можно допустить, что и чувствуем мы одно и то же. Но подобные допущения могут завести очень далеко. Веками, стоило только начать строить какие-то предположения о животных, как человечество швыряло из крайности в крайность: от веры в то, что они наделены магической силой, до полного отрицания в них способности мыслить и элементарно чувствовать боль. Труды Конрада Лоренца и Николаса (Нико) Тинбергена сделали индивидуальное и групповое поведение животных частью науки, так что в 30-е и 60-е годы ученые попытались вырваться из тенет вековых заблуждений. Они утверждали, что поведение животного – вещь объективная, видимая глазу, а вот его мыслительные процессы мы наблюдать не можем, поэтому любые рассуждения на эту тему лишь сотрясение воздуха, на которое жаль тратить время.

Основная тема этой книги – как раз рассуждения о мыслительных процессах у животных. Задача нам предстоит непростая: объективно и непредвзято рассмотреть доказательства наличия у животных мыслительных процессов или отсутствия таковых, соблюдая при этом истинность, логику и научный подход. Нам придется многое изучить и, что самое сложное, понять.

Синтия работает со слонами, то есть они в некотором роде ее коллеги. Коллеги эти кажутся молодыми и игривыми. А еще мощными и величавыми. Не ведающими греха. Безобидными. И все это справедливо, они действительно такие. Но из всех животных слон единственный, кто способен оказывать посягательствам человека жесточайшее сопротивление и биться с ним, безо всяких преувеличений, насмерть. Подобно нам, слоны готовы бороться за выживание, они рвутся выжить любой ценой и не остановятся ни перед чем, когда речь идет о жизни потомства. Думаю, я приехал в Кению, потому что хочу узнать, чем слоны похожи на нас. Что благодаря им мы можем разглядеть в себе?

Об одном я пока не догадываюсь: мой вопрос сформулирован с точностью до наоборот.

Синтия Мосс постоянно живет в столице Кении, Найроби, но сердце ее каждую минуту рвется в полевой лагерь в Амбосели. Лагерь уютно расположился на расчищенной среди пальмового леса вырубке: хибарка повара окружена полудюжиной вместительных палаток, в каждой из которых есть настоящая кровать и кое-что из мебели. Недавно утренний чай несколько запоздал. Госпожа натуралист расстегнула «молнию» на выходе из своей палатки, чтобы узнать, как обстоят дела с чаем, и обнаружила на крыльце хибарки повара мирно спящего льва. Сам повар маячил в окошке, и сна у него, разумеется, не было ни в одном глазу.