За гранью слов - читать онлайн книгу. Автор: Карл Сафина cтр.№ 120

В Бахе, в Мексике, бизнес экотуризма, основанный на близком общении с серыми китами, помог защитить их родильные лагуны от промышленного освоения. Вместо барьера – приглашение, которое посылают сами киты.

Большая часть лагуны закрыта для лодок. Остальную территорию разрешено посещать несколько часов в день. Приватность китов никто не нарушает, если они этого не хотят. Но некоторые из них предпочитают подплывать к лодкам вместе со своими детенышами. В Соединенных Штатах и Канаде за попытку погладить кита можно оказаться в суде. Но в Бахе, если вы не гладите китов, они уплывают к более общительным людям. Побывав там, я окончательно убедился в преимуществе этой системы. Вне всякого сомнения, она помогает понять китов – и по этой причине полезна для них. Для слонов, волков, китов и многих других животных близкий контакт помог заменить страх и ненависть на более глубокое понимание, и это лучше для всех. Законы, запрещающие проигрывать музыку или свистеть китам, нисколько не мешают людям уничтожать их. На самом деле в необычное новое время, когда животные нуждаются в политической поддержке, чтобы выжить, такое навязанное отчуждение лишь ускоряет их уничтожение.

В наши дни киты гораздо более рассредоточены и реже встречаются в районе островов Сан-Хуан.

– Старые добрые времена уже не вернутся, – сокрушается Кен.

Он имеет в виду 80-е годы. Он сам был моложе, популяции лосося хватало, численность косаток восстанавливалась, а не уменьшалась. Но на самом деле для косаток хорошие времена закончились еще раньше. По меньшей мере с конца XX века люди убивали их как конкурентов, вылавливали для развлечения, лишали их пищи, загрязняя реки, в которых нерестится лосось, и увеличивая промысел рыбы.

В 1874 году капитан китобойного судна Чарльз Скэммон так писал о косатках: «В какой бы части света вы их ни встретили, они всегда как будто ищут, что бы разрушить или сожрать». Такое впечатление, что он писал о своем китобойном флоте. Косатки иногда охотятся на больших китов, но после миллионов лет убийств в океанах остались миллионы китов. А вот к тому времени, как занятие Скэммона и его товарищей попало под запрет, киты почти закончились.

Старые косатки должны помнить те времена, когда большинство людей боялись и ненавидели их. Кто поверит, что кит-киллер не воспользуется любой возможностью, чтобы напасть на человека? Рыбаки, которым они составляли конкуренцию, стреляли в них без всяких угрызений совести – и безнаказанно. В 1973 году инструкция по подводному плаванию ВМФ США утверждала, что косатки «будут нападать на людей при первой же возможности». В 1969-м в книге «Человек как добыча» косатки назывались «самыми крупными из известных людоедов». Главная проблема подобных заявлений – полный отрыв от реальности.

Кашалоты могут служить еще одним примером животного, репутация которого как кровожадного существа была опровергнута реальностью. «Нас убеждают, что в мире нет существа более жестокого, чем кашалот, – писал в 1838 году Томас Биль в своей книге „Естественная история кашалота“. – Но в действительности кашалот не только оказался самым робким и неагрессивным животным… готовым бежать от всего необычного и совершенно невиновным в тех действиях, в которых его постоянно обвиняют».

Мистические представления коренных жителей северо-восточной части Тихоокеанского побережья гораздо сложнее. И гораздо объективнее. Логика их наблюдений более точно отражает сущность китов. Они с близкого расстояния видели гигантское существо, смертельно опасное, но по какой-то таинственной причине не причинявшее им вреда. И поэтому к китам относились с благоговением. Именно благоговение было основой, из которого люди выковывали уважение к их уму, восхищение их мудростью, благодарность за их сдержанность. Люди считали черно-белых пловцов, полноправных хозяев их таинственного мира, чем-то вроде духов.

Тлингиты, живущие на территории современной юго-восточной Аляски, верили, что косатки способны подарить им силу, здоровье и пищу – косатки знали, как добыть все это из темных, холодных, неприветливых вод. Для коренных народов Британской Колумбии какауин, или косатка, тоже обладает сверхъестественными способностями. Какауин – это морской аналог куайакиик, или волка. Поэтому какауин, «морской волк», ассоциируется с правдой и справедливостью.

Большинство европейских народов, равно как и японцы, ничего не знают о косатках и поэтому не особенно о них задумываются. Для рыбаков они были вредителями и конкурентами, их демонизировали моряки и закидывали камнями дети. Грэм Эллис, который потом всю жизнь провел с косатками, первым начал тренировать их и изучать в дикой природе, в детстве тоже кидал в них камни. «Так делали все, а когда ты становился старше, начинал стрелять в них».

В период с 1950 по 1980 год Норвегия, Япония и Советский Союз убили около шести тысяч косаток, что, вне всякого сомнения, вызвало резкое сокращение популяции. Другие страны тоже внесли посильный вклад в этот процесс.

В 1956-м исландское правительство, испугавшись, что косатки охотятся на сельдь и рвут рыбацкие сети, обвинили их в том, что они «принесли убыток рыболовной отрасли» в размере двухсот пятидесяти тысяч долларов (удивительно маленькая сумма, даже если учитывать инфляцию, и, конечно, включающая ущерб от охотящихся на сельдь млекопитающих, морских птиц и рыб).

Исландия обратилась за помощью к Америке. В октябре 1956 года «Новости морской авиации» хвастались, что самолеты американского ВМФ «завершили очередную успешную операцию против косаток… сотни были уничтожены с помощью пулеметов, ракет и глубоководных бомб». Страдания и хаос на море, вероятно, были просто чудовищными.

Владельцы коттеджей для спортивной рыбалки в районе Кэмпбелл-Ривер на острове Ванкувер пожаловались на конкуренцию за лосося со стороны косаток, и канадское Министерство рыболовства в июле 1960 года разработало план по предотвращению проникновения косаток в промысловую зону под названием Сеймур Нэрроуз: «Рекомендуется использовать пулемет пятидесятого калибра с треногой… и открывать огонь при их приближении». Но после того как пулемет был установлен, косатки загадочным образом сменили место охоты и отошли подальше от этой зоны. Очередная невероятная история: откуда косатки могли знать?

Может быть, лучше не убивать их, а смотреть на них живых. В неволе. Правильно?

Первая попытка поймать косатку закончилась трагически. В 1962 году в заливе Пьюджет-Саунд два сотрудника калифорнийского парка «Маринлэнд» заарканили самку косатки из двенадцатиметровой лодки. На ее крики приплыли самцы. Люди запаниковали и стали стрелять. Самцы исчезли, а в заарканенную самку попали шесть пуль. Она пошла на корм собакам. В 1964-м аквариум в Ванкувере не только поручил тридцативосьмилетнему скульптору изготовить статую косатки в натуральную величину, но и отправил его убить одно животное, чтобы использовать в качестве модели. Он загарпунил маленькую косатку, почти детеныша, которая впала в шоковое состояние и начала тонуть; два члена стада поспешили к оглушенному подростку и вытолкнули на поверхность, чтобы он мог дышать. Когда молодая косатка пришла в себя, скульптор взял винтовку и начал стрелять. Загарпуненная косатка свистела так громко, что ее слышали люди, находившиеся на расстоянии сотни метров. Затем скульптор решил притащить косатку живой. Чтобы уменьшить боль, животное плыло рядом, как на поводке. Это стало событием международного масштаба. Впервые удалось поймать живую косатку! К ней было приковано внимание публики. Раненое животное пятьдесят пять дней отказывалось от пищи. После окончания голодовки косатка прожила еще месяц. Газета «Таймс» из Виктории высказала мнение, что молодая косатка – его назвали Моби Долл – умерла «мучительной смертью». Людям стало стыдно. Но не всем. «Меня смущает эта сентиментальность, – сказал корреспонденту директор аквариума. – Это красивое животное, но… оно же может проглотить вас живьем».