За гранью слов - читать онлайн книгу. Автор: Карл Сафина cтр.№ 109

В морском парке «Маринлэнд» в канадской провинции Онтарио молодой самец косатки каким-то образом сообразил, что если распределить остатки рыбы по поверхности бассейна и спрятаться, то можно внести разнообразие в свою жизнь. Если за рыбой спускалась чайка, косатка выпрыгивала – иногда удавалось поймать и съесть птицу. Такую ловушку он устраивал несколько раз. В конце концов его примеру последовал младший сводный брат и три другие косатки.

Догадка, инновация, планирование, культура.

В 1979 году доктор Дайана Рейсс приступила к работе с живущим в неволе бутылконосым дельфином по имени Цирцея. Когда Цирцея делала то, что ждала от нее Рейсс, она получала словесную похвалу и немного рыбы. В противном случае Рейсс брала тайм-аут – отступала назад или отворачивалась, показывая, что Цирцея ведет себя неправильно. (Сейчас такие тайм-ауты признаны устаревшим методом, они могут расстроить разумное существо.) Цирцее не нравилось, когда на макрели, которой ее кормили, оставались хвосты; выплевывая куски с хвостами, она приучила Рейсс отрезать их. Однажды, через несколько недель после начала исследований, Рейсс по рассеянности дала дельфину кусок макрели с неотрезанным хвостом. Цирцея покачала головой из стороны в сторону, словно говорила «нет», выплюнула рыбу, отплыла в дальний конец бассейна, замерла в вертикальном положении и некоторое время просто смотрела на Рейсс. Потом вернулась. Дельфин Цирцея взяла тайм-аут в отношениях с человеком.

Удивленная, но все еще настроенная скептически, Рейсс спланировала эксперимент. В течение нескольких недель она шесть раз намеренно давала Цирцее хвостовую часть макрели с плавником. Цирцея еще четыре раза устраивала Рейсс тайм-аут. Больше никогда она себя так не вела. Цирцея не только поняла, что такое «вознаграждение» и «нет вознаграждения, тайм-аут» в отношении своего поведения. Она концептуализировала тайм-аут как способ передачи идеи: «Это не то, что я просила» – и использовала этот способ для оценки поведения человека.

Рейсс также работала с молодым самцом по имени Пан. Он учился пользоваться абстрактными символами на клавиатуре. (Символы никогда не были буквальными; символ, обозначающий «мяч», мог быть треугольным. Клавиши меняли местами, чтобы дельфин запоминал символ, а не местоположение того, что он хотел получить.) Игрушки Пану были не нужны, он хотел рыбу. Когда Рейсс убрала клавишу «рыба», Пан нашел рыбу, оставшуюся после завтрака, подплыл к клавиатуре, коснулся рыбой пустой клавиши и выжидающе посмотрел в глаза Рейсс. Экспериментатор поняла, что хотел Пан, он очень ясно выразил свое желание.

Вскоре после начала проекта дельфины начали повторять свистящие звуки, которые компьютер сопоставлял с разными объектами. Когда Пан и его подруга Дельфи играли с игрушками, они копировали сигналы компьютера, обозначавшие «мяч», «кольцо» и другие предметы. Доктор Рейсс, рассказывая мне об этом, прибавила: «Однажды я подала Пану сигнал принести мне игрушку. В бассейне была всего одна игрушка, но ее держала во рту Дельфи. Пан подплыл к Дельфи, и я услышала звук „мяч“. Дельфи передала мяч Пану, и они оба поплыли ко мне». Они запомнили символы, придуманные людьми, и использовали их для общения друг с другом.

Другой дельфин, тоже по имени Дельфи, только самец, начал играть с пищей: он брал рыбу в рот, а затем разбрасывал ее по бассейну. Дайана Рейсс научила Дельфи понимать команду «глотай» и не давала ему другую рыбу, пока он не продемонстрирует, что съел первую. На следующей неделе Рейсс пришлось уехать, но ее студенты по-прежнему требовали от Дельфи «подтверждения». Когда Рейсс вернулась, она заметила, что Дельфи глотает с трудом. Болит горло? Снова затрудненное глотание, демонстрация открытого рта. Внезапно, пишет Рейсс, «глаза Дельфи вылезли из орбит». Он открыл рот. Смотри – еда! «Я увидела, что во рту его полно рыбы». Должно быть, он удерживал ее в горле. «Не успела я открыть от удивления рот, как он начал трясти головой, слева направо, слева направо». Рыба полетела во все стороны. «Дельфи явно развлекался, причем решил проделать этот трюк со мной, а не со студентами». Он обманул Рейсс, с успехом ею манипулировал – и, похоже, получал от этого удовольствие. Как, впрочем, и Рейсс, которая «истерически хохотала».

Да, они разумны. Но что такое разум? Нечто связанное с пониманием, рассуждением, гибкостью? Любознательность, воображение? Планирование, решение задач? Возможно, у нас разные виды разума. Ведь одному человеку лучше дается математика, другой умеет играть на скрипке, а кто-то очень общителен; среди людей есть искусные рыбаки, жестянщики или рассказчики. Может ли быть вообще одинаковый разум у всех людей и у животных разных видов?

«Лично я не вижу смысла в попытке выстроить разные виды по линейной шкале интеллекта, – пишет специалист по китам Питер Тайак. – Существуют сотни тестов только для человеческого интеллекта, но мы так и не нашли для него точного определения».

Чей интеллект выше, Пабло Пикассо или Генри Форда? Оба обладали выдающимся умом – каждый в своей области. Возможно, наше слово «интеллект» подразумевает разнообразные способности к решению задач и потенциал обучения разным навыкам.

Возможно, талант – это самое странное, что связано с нашим мозгом. Разум пещерных людей не отличался от нашего; сохранились их рисунки на стенах. До появления сельского хозяйства или техники, которые теперь отражают наш интеллект, человек уже обладал способностью все это изобрести. Жизнь многих охотников и собирателей не менялась тысячелетиями на протяжении многих поколений; орудия из камня, дерева и кости исправно служили им вплоть до наших дней. Еще в XIX веке коренные племена Америки, Африки, Австралии и большей части Азии все еще использовали технологии каменного века; многие не знали колеса, железа и орудий с движущимися частями. Даже сегодня в отдаленных уголках нашей планеты еще сохранились культуры каменного века. Их представители – такие же люди. В эпоху промышленной революции, Моцарта и Бетховена авторы конституции Соединенных Штатов писали перьями, не знали электричества и машин. Компьютеры, торговые центры, аэропорты, посудомоечные машины, телевидение – в 1900 году всего этого не было. Не смартфоны делают нас людьми. Это мы их делаем. Причем совсем недавно.

Несмотря на то что мозг человека уменьшился благодаря предсказуемости сельского хозяйства и общественной жизни, по прошествии нескольких тысяч лет люди каким-то образом создали балет «Петрушка» и высадились на Луне. Люди, родившиеся в хижинах из шкур животных, могут научиться программировать. Лауреат Нобелевской премии физик Макс Дельбрюк, рассуждая о кажущихся избыточными для каменного века возможностях мозга, заметил: «Нам прислали гораздо больше, чем мы заказывали». И не только нам. Откуда у собаки способность чувствовать приближение эпилептического припадка у хозяина? Почему бонобо, физически неспособные говорить, могут понимать человеческий язык на уровне маленького ребенка? Почему дельфины, у которых вместо рук ласты, понимают жесты людей, почему они склонны заниматься сексом перед зеркалом и совершать другие действия, которые миллионы лет были недоступны живущим в океане животным? Откуда такие возможности?

Откуда берется интеллект? Отчасти это вопрос размера; у больших организмов большой мозг, а у большого мозга большая вычислительная мощность, которую можно использовать. Три пика на шкале размеров мозга у живущих на нашей планете существ принадлежат китам, слонам и приматам. Эволюция не выбрала одну линию самых умных существ, венцом которой стал человек. Восьмикилограммовый мозг кашалота – самый большой из всех, которые когда-либо существовали. Бутылконосый дельфин весит в несколько раз больше, чем человек, и поэтому мозг у него больше. Кора их мозга – думающая часть – тоже больше нашей. Мозг человека лишь немного больше, чем у коровы. Это становится унизительным.