Осторожно, двери закрываются - читать онлайн книгу. Автор: Мария Метлицкая cтр.№ 24

А сама Салихат и вовсе не переживала – много книг она прочла и кое-что поняла: жить надо с любимым и единственным – это раз. Верить, что любовь ее найдет сама и судьба – не пустые слова. Это два. И третье – не все счастливы, кто замужем. И даже совсем наоборот!

В общем, она не грустила. Пока не встретила Камала.

Но ничего не изменилось. Камал по-прежнему два раза в неделю заходил на почту, заказывал звонок. Она видела, что он нервничает, переживает, мечется. Выходит на крыльцо покурить. А после разговора бывает по-разному. Иногда он выходит из кабинки радостный, даже веселый. А иногда – мрачнее тучи. Кивнет и – на улицу, без всяких слов. Брови сдвинуты, рот крепко сжат, на лбу морщины. И сразу стареет лет на двадцать – ногами шарк-шарк, прямо старик.

А потом вдруг Камал исчез. Салихат ждала его каждый день, все глаза высмотрела. Работать не могла – какая работа, когда все мысли о другом? В окно выглядывала, так тянула шею, что та разболелась. А спросить стеснялась. Да и у кого спрашивать? У сплетницы Амины? Та уж наврет с три короба, дорого не возьмет.

С работы шла мимо дома Камала в надежде – а вдруг увидит его. Но ни разу они не встретились. Только свет в окошке был виден, и на сердце становилось чуть легче. Значит, здесь, дома. В город не вернулся. Салихат все боялась: а вдруг он помирится с женой? Все-таки общий ребенок.

А однажды они встретились в магазине. Салихат пришла за мукой, стояла в очереди, а тут зашел Камал. Веселый такой, в настроении. Встал за ней, поздоровался и улыбнулся – значит, признал. Салихат страшно смутилась, покраснела, как первоклассница, и глаза отпустила. Но все-таки выдавила – с трудом, еле-еле, как засохшую пасту из тюбика:

– А что вы к нам заходить перестали?

Он рассмеялся и полез в карман. Достал оттуда сотовый телефон:

– Вот, чудеса техники! Так удобно, знаете ли!

Сердце у Салихат дрогнуло – все понятно. Теперь он на почту никогда не придет. Вымученно улыбнулась:

– Поздравляю с покупкой! И что, хорошо ловит? – с сомнением спросила она. – А то народ жалуется, связь плохая, не берет. А если дозваниваются, то плохо слышно.

– Слышно неважно, – согласился Камал, – но не хуже, чем у вас, поверьте! У вас там все допотопное, из другого века!

Салихат обиделась – из другого века! Ничего, пока все работает и все довольны! А этот… Хвастун. Да и стоит этот сотовый телефон безумных денег! Кто его может себе позволить? Только толстая Лейла да председатель совхоза. А обычные люди – нет, ни-ни.

И отвернулась. «Скорее бы очередь подошла, – подумала она, – а разговаривать с ним мне больше не хочется».

Купила муки, карамелек для отца, маргарина для выпечки и, не оглядываясь, пошла к выходу, но чуть притормозила – было интересно, а что он там покупает.

Услышала краем уха – полкило вареной колбасы, три плавленых сырка, пачка масла и килограмм макарон. «Все понятно, типичная еда холостяков». И почему-то опять его пожалела.

Два месяца они не встречались – село большое, можно и по году не видеться.

Салихат ходила на работу, убирала в доме, готовила еду – обычная жизнь обычной женщины. Наступил декабрь, на улице было промозгло и ветрено – село горное, зимы морозные, суровые.

Перед Новым годом собралась в город – купить кое-что к столу ну и подарок отцу. Задумала хороший теплый свитер, правда, отец новые вещи не любил и всегда убирал их подальше, в шкаф, а любил донашивать старье – говорил: «мне в нем уютно». И бороться с ним было бесполезно. Но Салихат подумала: «Экономить не буду, куплю самый дорогой, теплый и мягкий, и пусть только попробует не носить!»

Уже садилась в автобус, как увидела Камала. Тот еле успел, вскочил в почти закрывающиеся двери.

Салихат отвернулась к окну. Почему-то страшно смутилась и испугалась – вдруг сядет рядом? Соседнее место было свободным. Так и вышло – взяв билет, он устроился рядом:

– Не помешаю?

От смущения она так замотала головой, что он рассмеялся.

Дорога в город была длинной, час с лишним, и это если нет заносов, завалов, если с утра прошелся трактор и хоть кое-как ее почистил. Иногда бывало больше, как повезет. Декабрь стоял снежным, снег лежал плотный, спрессованный – из такого и снежок не слепишь, не говоря о снежной бабе.

Ехали медленно, осторожно – шофер был пожилым и опытным. А кому не дорога жизнь?

Народ сидел тихо, без разговоров, затаив дыхание, с опаской поглядывая в окно – все знали, как оно бывает: одно неосторожное движение, и всё. Аварий зимой случалось множество. Да и летом тоже – лихие кавказские парни любили повыпендриваться и погонять.

На полпути, возле придорожного кафе, остановились – туалет, горячий кофе или чай, кто что любит. Ну и просто размяться, потопать ногами, снять напряжение. Перевал проскочили, все живы и здоровы, впереди хорошая дорога, можно расслабиться!

Салихат выходить не стала – в туалет идти постеснялась, а значит, и кофе пить рискованно. Открыла книжку, прислонилась к окну и принялась читать. Камал глянул на нее, но ничего не спросил, просто вышел на улицу вслед за всеми. Она достала яблоко и глянула в окно – все потянулись к кафе, и Камал тоже. Она отругала себя: «Вот дура! Надо было идти с ним, зайти в кафе, взять кофе и присесть рядом. Там бы разговор и сложился! Тетеха я, вот кто! Разве так завоевывают мужчину?»

Увидев, как он разговаривает в кафе с какой-то девушкой, чуть не расплакалась. Минут через пятнадцать народ стал возвращаться. Шумно влезли в автобус, повеселевшие, перекусившие, расслабленные. Камал осторожно сел на свое место и протянул Салихат пакет и стакан – от кофе шел ароматный парок, а в пакете лежала сладкая булочка. От волнения она покраснела и закашлялась:

– Это мне?

– Конечно, вам, а кому? Или вы кофе не пьете? – Теперь растерялся и смутился он.

– Что вы, конечно, пью! И очень даже люблю! Даже больше, чем чай! – горячо принялась убеждать его она. – Большое спасибо!

Камал обрадованно улыбнулся:

– Ну слава богу, а то я уже испугался! А булочка? – Он снова стал серьезным. – Или надо было взять бутерброд с колбасой?

– Что вы! – с прежней горячностью заверила его Салихат. – Булочка – это то, что надо! Я обожаю булочки, честное слово! Меня так и папа зовет! – Сказала и снова смутилась: «Вот я дура! Какая ему разница, как меня зовет папа».

Пила кофе, осторожно, чтобы не падали крошки, маленькими кусочками откусывала булочку и думала: «А что это значит? Знаки внимания или просто доброе сердце?»

Он развернул газету – догадалась, чтобы ее не смущать. А потом он уснул. Откинул голову на спинку сиденья и – уснул.

Салихат смотрела на него, и сердце ее плавилось от нежности и печали. Вот бы так смотреть на него всю жизнь! Никогда бы не надоело. Вечером смотреть, перед сном. В полутемной комнате. Утром проснуться – и снова не отрываясь смотреть. Любоваться на его черные, сросшиеся на переносице брови, на бледное лицо в синеватой щетине. На впалые щеки, острые скулы. На мужественный и красивый, плотно сжатый рот. Провести бы рукой по его волосам – черным, в синеву, с чуть заметными нитями седины. Смотреть, разглядывать, замирать от восторга – всю долгую жизнь. И нет счастья больше.