Я не ангел - читать онлайн книгу. Автор: Елена Колина cтр.№ 13

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Я не ангел | Автор книги - Елена Колина

Cтраница 13
читать онлайн книги бесплатно

Эмма ведет себя как хозяйка дома, как будто каждый из нас очень важный для нее человек.

Глеб, образец всего самого лучшего (привлекательная внешность, особая аккуратность в одежде, бойкость, хорошие манеры)… похож на сына наших соседей, которого во дворе называют «ломазо». Смысл этого слова немного иронический – «красавчик и паинька, но что-то в нем не так…».

Ювелир – взрослый. Мы с Глебом еще в проекции, а Ювелир – состоявшийся человек. У нас в Тбилиси профессия ювелира категоризировала человека куда больше, чем, к примеру, профессия инженера, учителя, продавца. Когда о дяде Вано (бархатный пиджак дяди Вано был на мне, а куртка дяди Вано висела в прихожей) говорили «ювелир», это означало, что дядя Вано богатый, независимый, смелый и решительный: всем понятно, что право работать с драгоценными металлами принадлежало государству, и нужно было уметь обойти закон. Законы, что в Тбилиси, что в Ленинграде, были одинаковыми, и Ювелиру, как и дяде Вано, нужно было иметь определенные качества: не бояться риска и уметь лавировать.

Качества «не бояться риска и уметь лавировать» принадлежали этому взрослому, приглашенному для Эммы человеку как бы априори, по профессии, а что касается его частных свойств, то он был вылитый Аль Пачино в роли Майкла Карлеоне из «Крестного отца»: обаяние, действующее даже на меня, мягкое остроумие, когда не хохочешь, а улыбаешься, ощущение, что он сможет защитить, если понадобится. Очень обаятельный человек.

Ювелир принес Эмме в подарок подвеску своей работы, Беата восхищенно сказала: «У-у-у, какая прелесть», Глеб вежливо улыбнулся со словами: «Эмма очень боится жуков». Подвеска – серебряный жук с тонкими лапками.

Между Глебом и Беатой наметилось противостояние. Беата с этим своим чудесным шипящим польским акцентом (только я знаю, что это имитация) рассказала о детской дружбе с Эммой, об отце-художнике и умершей маме. Глеб отозвался вроде бы заинтересованно, но на самом деле подло:

– Почему ты на биофаке? Хочешь стать училкой биологии? Тебе нужно в Кульке учиться… Поедешь потом в свой городок директором дома культуры. Кулек – это институт культуры, такой филфак для бедных…

Глеб наклонился к Эмме и громко, мы все услышали, прошептал: «Зачем ты пустила ее в дом? Не видишь, кто она? Типичная нахальная провинциалка, рыба-прилипала».

Любой бы на месте Беаты возмутился, но Беата спокойно ответила:

– Тебе не нравится, что мы с Эммой подруги? Хочешь, чтобы все ее внимание принадлежало тебе?

На самом деле Глеб злится на Ювелира и на ситуацию в целом. Никто еще не отнял у него Эмму, появилась всего лишь теоретическая возможность, что Эмма предпочтет Ювелира, а тестостерон уже толкает Глеба на импульсивное поведение: не может обидеть Ювелира и нападает на Беату. Когда карликовым мартышкам вводят тестостерон, они тоже становятся агрессивными, но не по отношению к вожакам, а по отношению к слабым. Чем изначально агрессивней карликовая мартышка, тем быстрей растет агрессия при обиде.

… – Я бы на твоем месте подумал: училка биологии зарабатывает копейки, а зарплата директора клуба – это уже кое-что… – настаивал Глеб. – Хотя вам деньги не нужны.

– Кому это нам? – Беата вышла на тропу войны.

– Вам, провинциалам. Вы хотите сеять разумное, доброе, вечное.

– Вечное?.. Нет. Для меня деньги – это самое главное, – улыбнулась Беата. – Ты стоял в стороне, когда все идут в кино, а тебе не дали денег на кино? Ходил в старом пальто? В толстом, клетчатом, на ватине? Деньги – это вовсе не бумажки, это спокойствие и достоинство. А тебе, Глеб, легко меня обижать. Я ведь тут одна, без мамы-папы…

Вот это да, вот это Беата молодец! Глеб смешался и покраснел.

– Давайте лучше выпьем, – миролюбиво предложил Ювелир.

– Глеб не пьет и не курит… – невинно заметила Беата. – Знаете, если человек не курит и не пьет, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он. Это Чехов сказал. На Чехова не обижаются.

Глеб промолчал, решил не обострять конфликт, но Беата шла за ним, как мамба.

– Ты дал мне совет, спасибо. Бывают люди, которые всегда говорят умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди. Это тоже Чехов сказал… про тебя.

…За весь вечер Эмма лишь один раз обратилась ко мне, спросила, каков грузинский характер. Заметила, что я молчу. Ей хотелось, чтобы всем было хорошо.

Я не знал, что сказать: что расти в тбилисском дворе – это как расти в большой семье, где всем до тебя есть дело? Или что Нино бэбо учила меня, что не нужно стремиться быть первым, главное – быть своим, чтобы все со мной дружили? Промямлил: «Грузия – страна коллективистической культуры, при этом в Грузии важно не государство, как в России, а родственники, соседи и друзья, поэтому грузины, обаятельные в личном общении, в публичных ситуациях могут растеряться…» Я не грузин и совсем не обаятелен, но насчет «растеряться» – это да, тут я первый.

Глеб сказал: «Что мы так скучно сидим? Давайте проверим, кто умный, а кто не очень». Оказалось, он принес для нашего развлечения тест на определение интеллекта.

В то время IQ-тест был диковинкой, и когда выяснилось, что можно прямо сейчас узнать, у кого какой интеллект, все оживились. Беата – потому что любит соревнования, я – потому что тест давал возможность помолчать, Ювелир, человек веселый и энергичный, был готов на любое развлечение, а Эмма в качестве хозяйки дома была рада смягчить конфликт Глеба и Беаты и развлечь гостей. Никто из нас еще ни разу не проходил этот тест.

– Глеб заранее посмотрел и будет жульничать, – уверенно сказала Беата.

– Не суди по себе, – огрызнулся Глеб. – Я не проходил тест, я только знаю, что больше ста сорока баллов у гениев, меньше семидесяти – это легкая умственная отсталость. Посмотрим, кто из нас гений, а кто отсталый?..

Эмма принесла бумагу, ручки и будильник, чтобы мы могли начать и закончить по звонку, и мы приступили. Эмма чуть лениво, послушно выполняя правила игры, Ювелир снисходительно, а Беата нервно писала, поглядывая на часы, как будто решается ее жизнь. Иногда поднимала голову и кидала в пространство: «Нечестно, Глеб подглядел у Давида ответ» или «Нечестно, у нас неравные условия, Давид проходил высшую математику!». Высшая математика в тесте не требовалась, тест проверял не знания, а способность к логическому и пространственному мышлению, а вот темперамент как раз важен: люди с мгновенной реакцией, как у Беаты, имеют преимущество перед флегматичными, как я. Я только прочитал задачу, а Беата уже написала ответ и перешла к следующей. Она даже успела заглянуть в тест Глеба, злорадно сказала «а-а-а, тут у тебя неправильно, а исправлять нельзя!» и довольная вернулась к своему листочку. Как ребенок! Кстати, детское злорадство вполне объяснимо: в префронтальной коре имеются нейроны, которые возбуждаются при ошибке других… пока это проверено только на шимпанзе.

Результат получился, какого никто не ожидал. Самый высокий балл был у меня – сто тридцать восемь, затем шла Эмма – сто двадцать. Глеб сказал, что такой высокий уровень IQ всего у шести процентов населения планеты. Эмма смутилась: она не стремилась быть первой или находиться среди шести процентов населения. «Это, наверное, наши с тобой общие гены», – предположила она. Мне было… ну… я был счастлив услышать, что у нас с ней общие гены.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию